Когда мое сердце станет одним из Тысячи

Мне хочется, чтобы Стэнли был рядом. Хочу почувствовать его тепло, его успокаивающий запах. Но Стэнли сейчас здесь нет, это мое дело. Я должна справиться с этим сама.

Мужчин нигде не видно. Я подхожу к задним дверям грузовика.

Внутри пары маленьких блестящих глаз смотрят на меня сквозь решетки клеток — множество ненужных животных. Я вижу нескольких тощих облезлых кошек, дрожащую каштановую собаку с одним глазом и толстую морскую свинку. А в глубине, почти невидимый за другими клетками, сидит Шанс. Это точно он. Куча коричневых перьев в переносной клетке неподвижна, и на один удушливый миг я думаю, что опоздала, но затем замечаю, как его грудная клетка чуть приподнимается и опускается. Он жив. Скорее всего, ему вкололи успокоительное.

Я забираюсь в фургон, хватаю клетку, выпрыгиваю и бросаюсь бежать, но останавливаюсь. Другие животные смотрят на меня стеклянными от страха глазами.

Если выпустить их, куда они пойдут? Я не могу их взять, у меня нет ни места, ни возможностей. Напуганные, они останутся одни. Нет никакой гарантии, что они выживут. Но если оставить их здесь, их точно убьют.

Собака скулит.

На клетках простые задвижки. Я открываю все. Иногда животные, которых долго держали в клетке, не обращают внимания на открытую дверь, предпочитая покой заточения. Я не могу заставить их бежать. Я могу лишь дать им возможность.

Но Шанса я не оставлю. Я разрушила почти все, что было мне дорого, но его я могу спасти. Это все, что я могу сделать.

Я хватаю клетку из грузовика и бегу к машине. Тело ощущается странно невесомым, хотя кажется, что я двигаюсь, как в замедленной съемке, словно бегу по Луне. Я открываю дверь, ставлю клетку на пассажирское кресло и вожусь с ключами.

Пока я веду машину, мир проплывает мимо, а сознание кажется подвешенным где-то отдельно от тела, точно воздушный шарик. Под толстым слоем спокойствия во мне поднимается волна паники.

Для начала мне нужно отвезти Шанса домой. Там я смогу успокоиться и придумать, как лучше всего поступить. Я смогу с этим справиться.

Ему потребуется еда, поэтому я останавливаюсь у зоомагазина с экзотическими питомцами, где живут змеи, игуаны и несколько больших птиц. Я покупаю коробку замороженных мышей, упакованных в отдельные пакеты, неподвижных и холодных в прозрачном полиэтилене, словно белое мохнатое эскимо.

Я приезжаю домой, захлопываю дверь локтем и ставлю клетку на кофейный столик.

«Скрип-скип» — клетка Шанса шатается. Он приходит в себя.

Когда я открываю дверцу, он выпрыгивает из клетки на диван. Его клюв раскрыт, темно-золотые глаза сверлят пространство в смятении, зрачки быстро расширяются и сужаются.

Я протягиваю к нему руку. Он спрыгивает с дивана, сильно размахивая крылом, и ударяется в оконное стекло, его когти вцепляются в шторы и срывают их. Запутавшись в ткани, он падает и катается по полу. Я распутываю шторы, выпуская его на волю. Он сразу пытается снова взлететь, но вместо этого рушится на стопку книг и журналов, разбрасывая их. Его когти разъезжаются на скользкой обложке научно-фантастической книжки, а крылья и хвост раскрываются, пытаясь удержать равновесие.

Минуту он быстро и неловко ходит по комнате. Он поднимает хвост и испражняется на пол.

Что же, ковер и так уже грязный, испражнения почти незаметны.

Вдох, выдох. Сосредоточься. Решай проблемы по одной.

Я расстилаю газеты на пол и приклеиваю несколько на окно вместо разорванных штор.

Дальше: еда для нового постояльца.

На кухне я кипячу воду, выключаю огонь и помещаю замороженных мышей в чайник. Они всплывают и опускаются, смотрят на меня черными пуговичными глазами.

Держать дома хищную птицу незаконно, если у тебя нет лицензии, а у меня ее нет. Мне следует быть осторожнее, но если никто не узнает о Шансе, он будет здесь в безопасности. Какое-то время. Проблема посерьезнее — это моя свежеприобретенная безработица.

На протяжении полутора лет работа в зоопарке «Хайкори» была моей главной опорой. Она была доказательством того, что я дееспособный взрослый человек, что я могу справиться с жизнью в одиночку, что я не бесполезная, беспомощная обуза, каковой меня считали многие. А теперь я ее потеряла.

У меня нет времени хандрить. Я должна оплатить квартиру через пять дней, а у меня шестьдесят два доллара на счету. Мне нужна новая работа.

Я мну одну из мышей, проверяя, достаточно ли она мягкая и сочная. Затем вынимаю ее из пакета и кладу на пол под ноги Шансу.

— Ужин, — говорю я.

Шанс нахохливает голову и моргает внутренним веком, пленочные мембраны перекрывают яркие глаза. Он распарывает мышиный живот клювом и вытягивает оттуда длинные нити кишок, словно розовые спагетти.

Присев на диван, я включаю компьютер и начинаю поиск работы поблизости. В «Буррито-мания», мексиканской закусочной в нескольких кварталах от моего дома, ищут сотрудников.

Я открываю онлайн-анкету. С экрана мне улыбается мультяшное буррито в сомбреро, я читаю первый вопрос: «Итак, почему ТЫ стремишься работать в „Буррито-мании“?»

Я не знаю, как на него ответить. Я не знаю, почему кто-то вообще может хотеть работать в «Буррито-мании». Мне уже приходилось слышать раньше, что ответ «мне нужны деньги» не подходит, несмотря на то что именно поэтому большинство людей ищет работу. Наконец я пишу «мне нравятся буррито», что и правдиво, и уместно. Возможно, если я буду там работать, у меня даже будет скидка на еду. Если быть до конца откровенной, я добавляю, что от мексиканской еды у меня газы, поэтому я стараюсь не есть ее чаще чем пару раз в неделю.

В следующем вопросе я читаю: «Ты общительный человек?»

Я не знаю, как ответить честно, чтобы не выглядеть плохо, поэтому оставляю графу незаполненной.

Просматривая другие анкеты для работы в ресторанах и магазинах, я оставляю множество незаполненных строк.

«Считаете ли вы себя командным игроком?»

«Часто ли вы ходите на мероприятия?»

«Почему с вами приятно находиться рядом?»

«Как бы ваши друзья описали вас?»

Слова начинают размываться и разбегаться по экрану, словно злобные муравьи.

На сайте кофейни я нажимаю на ссылку, по которой открывается еще одна анкета: «Перечислите свои основные ценности, и как работа в „Джиттерс“ поможет вам их выразить?»

Мне кажется важным быть честной и что нужно уважать чувства всех живых существ, и я считаю, что неправильно наносить вред людям или животным, если это не в целях самозащиты.

Но я не понимаю, как работа в кофейне поможет мне выразить эти ценности, не считая того, что я не собираюсь убивать посетителей.

«Какой у вас самый большой недостаток?»