Когда она искушает

— Господи, — бормочу я.

Он не ухмыляется, но в его глазах искрится удовлетворение. Он обхватывает ладонями мои дрожащие колени, а затем опускает свое обнаженное тело на мое, давая мне почувствовать его вес. Он кладет руки по обе стороны от моей головы и обводит взглядом мое лицо.

— Красивая, — бормочет он. — Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, пикколина.

Комплимент вызывает миллион маленьких трепыханий в моем теле. Я выгибаю спину, упираясь твердыми сосками в его грудь, и это все, что ему нужно для поощрения, чтобы наклонить голову и втянуть один из них между губами.

Искры электричества пробегают прямо по моему клитору, когда он сосет и дразнит мою грудь. Мое тело, кажется, забыло, что уже кончило, потому что мое ядро жаждет новой разрядки. Оно чувствует пустоту. Я жажду его.

— Джио, — стону я. — Я хочу тебя.

Его член подергивается у моего бедра, когда он отрывает свой рот и встречает мой взгляд. — Еще нет.

— Я мокрая.

Он проводит рукой между нами и проникает в меня двумя пальцами.

— Ох, — вздыхаю я, внезапная полнота переходит в дискомфорт.

— Сделай глубокий вдох.

Вдох. Выдох.

Дискомфорт ослабевает как раз к тому времени, когда он начинает двигать пальцами в меня и из меня. От издаваемых звуков я краснею.

— Ты такая тугая, — бормочет он и вводит в меня еще один палец.

Я задыхаюсь на следующем вдохе. — О Боже мой.

Наши взгляды устремлены друг на друга.

— Дыши, пикколина. Я позабочусь о тебе, — говорит он, проводя рукой по моей щеке в утешительном жесте, от которого у меня что-то заныло в груди. — Но это будет немного больно.

— Я знаю. Мне все равно.

Его глаза закрываются, чтобы капитулировать. — Ты принимаешь таблетки?

— У меня имплантат.

Убрав пальцы, он снова устраивается на моем теле и дарит мне долгий, глубокий поцелуй. — Держись за меня.

Мои ногти впиваются в его бицепсы. Нервозность смешивается с предвкушением, а затем превращается в нечто гораздо более уязвимое, когда головка его члена прижимается к моему отверстию.

Он проталкивается внутрь, совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы у меня заслезились глаза. — О Боже!

— Черт, — ругается он, прижимаясь лбом к моему.

Мы достаточно близко, чтобы обмениваться дыханием, и я представляю, как боль отступает с каждым его вдохом. Я могу это сделать.

Проходит несколько мгновений, прежде чем он начинает входить в меня.

Я задыхаюсь.

Тело дрожит от напряжения, он поднимает голову и встречается с моим водянистым взглядом. В его глазах появляется мягкость. — Тебе больно.

Я сжимаю его в объятиях, из моих глаз текут беззвучные слезы, но боли недостаточно, чтобы остановить его. Я так сильно хочу этого. Я должна быть храброй.

Моя голова двигается вперед-назад. — Я в порядке. Пожалуйста… просто сделай это.

Он изучает меня мгновение, кивает и вводит член до конца.

Из моих легких вырывается крик, но он проглатывает его ртом. Боль пронзает меня, острая и жгучая, но длится всего несколько секунд, прежде чем притупляется.

Джорджио отвлекает меня своим поцелуем, облизывая внутреннюю сторону моего рта и покусывая губы, пока я задыхаюсь от боли.

Ты так хорошо справляешься, пикколина, — пробормотал он, проводя губами по моей щеке. — Ты приняла меня всего.

Его глаза наполнены теплом, желанием и уязвимостью, которые совпадают с моими собственными. Может быть, мне это кажется. В конце концов, секс делает некоторых людей эмоциональными, не так ли? Вполне логично, что такой мягкотелый человек, как я, может стать любимой. Но чем дольше я выдерживаю его взгляд, тем больше убеждаюсь, что мне это не просто кажется. Смотрел ли он когда-нибудь на других женщин, которые у него были, так, как смотрит на меня?

Меня охватывает ревность. Я не спрашиваю, потому что знаю, какой ответ я хочу услышать, и это не тот ответ, который он, скорее всего, мне даст.

— Больно?

— Уже не так сильно.

Это правда. Боль отступает, освобождая место для необычной полноты.

Когда он делает неглубокий толчок, по телу расходятся нити удовольствия. Я стону ему в ухо. Ощущение его внутри меня просто нереально.

Он делает это снова и стонет. — Черт. Я должен это увидеть.

Держа меня за бедра, он тянет меня за собой, удерживая нас соединенными, когда он приподнимается на коленях.

Его взгляд падает на то место, где мы соединились, и его тело вздрагивает. Он кладет свою большую ладонь на мой бугор и нащупывает большим пальцем мой клитор. — Я буду играть с тобой до тех пор, пока ты не начнешь умолять меня трахнуть тебя.

Первый же толчок заставляет меня откинуть голову назад. Внизу все чувствительно и напряжено, но каким-то образом он знает, насколько сильное давление я могу выдержать.

— Это так приятно, — стону я.

Он выходит из меня на несколько сантиметров, а затем снова вводит. — Эта киска моя. Вся. Блядь. Моя.

Его слова в сочетании с тем, что он делает с моим клитором, заставляют очередной оргазм появиться на границе моего сознания.

— Джио, — задыхаюсь я. — Ты мне нужен.

Его толчки становятся все глубже, но этого недостаточно.

— Джио.

— Проси, пикколина.

Наши глаза встречаются. Рука скользит по моей груди и останавливается на шее. Я облизываю губы и произношу слова, чувствуя, как они омывают мое тело, словно волна тепла.

— Пожалуйста, трахни меня.

Звук, вырвавшийся у него, звучит не совсем по-человечески, и когда он начинает двигаться, я наконец понимаю, насколько сильно он сдерживался.

Он входит в меня с такой силой, которая способна сдвинуть горы. Мои ноги обхватывают его талию, руки — шею. Слава Богу, что я успела приспособиться, потому что если бы он трахал меня вот так пятью минутами раньше, он бы, наверное, расколол меня пополам.

— Ты лучше, чем я себе представлял, — грубо говорит он. — Лучше, чем я мечтал.

Внутри меня нарастает давление, мое ядро отчаянно жаждет новой разрядки.

— Твоей киске нравится мой член?

— Да, — выдыхаю я.

— Хорошо. Он единственный, кто когда-либо будет в ней.

Мои глаза закатываются к затылку, хотя крошечная логическая часть моего мозга улавливает его слова и спрашивает: — А?.

Должно быть, это его фирменная пошлятина.

Убрав руку с моей шеи, он внезапно вырывается. Я не успеваю сделать ничего, кроме хныканья, потому что он переворачивает меня, тянет за талию, чтобы я встала на руки и колени, а затем снова вводит в себя.