Когда она искушает

— Откуси кусочек.

Я задыхаюсь.

Он усмехается и впивается зубами в мою чувствительную плоть. Я стону. Мое тело как провод под напряжением от его прикосновений. Упираясь пятками в его бедра, я запуталась пальцами в его волосах, похоть пробивает себе дорогу в легкие.

— Я собираюсь поглотить тебя, — рычит он, оттаскивая меня от письменного стола и направляясь к лестнице. — Ты сама начала это, Мартина. Помни об этом, когда твое тело будет уставать и болеть от меня. Помни об этом, когда я буду настаивать на том, чтобы взять еще.

По моей коже пробегают мурашки. Он огибает лестницу, неся меня с абсолютной легкостью, и в тот момент, когда он делает первый шаг, в коридоре мелькает какое-то движение.

Я прищуриваюсь в кромешной темноте дома.

Но ничего нет. Наверное, глаза меня обманывают.

Джорджио поднимается на второй этаж и прижимает меня голой спиной к тому же окну, из которого он наблюдал за мной вчера.

Поверхность на мгновение охлаждает мое горячее, ноющее тело, но затем он снова целует меня, его рот намеревается съесть меня заживо, и пламя снова охватывает меня.

Я двигаю бедрами, моя обнаженная плоть трется о тонкую ткань его одежды. Он опускает одну из своих рук ниже и проводит пальцами по моему центру. — Ты уже намокла для меня, пикколина?

Я уверена, что оставляю большое мокрое пятно на его промежности.

— Да, — вздыхаю я, когда его пальцы проникают глубже. — Я весь день думала о тебе. Об этом.

Он издает одобрительный звук и оттаскивает меня от окна. — Это моя девочка.

Он несет меня в свою комнату, в его взгляде мелькает что-то первобытное, как будто он охотник и только что принес домой большой приз. Закрыв за собой дверь, он бросает меня на кровать. Я прижимаюсь спиной к мягкому одеялу.

Он начинает раздеваться.

Сначала он снимает пиджак, который небрежно бросает на пол. Не отрывая глаз, он снимает платиновые запонки, галстук, ремень. Пряжка в знак протеста ударяется об пол, а затем ее поглощают рубашка и брюки.

Каждая молекула воздуха покидает мои легкие, когда я вбираю в себя его тело. Я часто возвращалась к воспоминаниям о нем, завернутом в полотенце, но ведь правду говорят. Воспоминания ненадежны.

В реальности все намного интенсивнее.

Он такой горячий, что просто нереально. Мой взгляд скользит по его мощным бедрам, плоскому животу и четко очерченной груди.

Когда он зацепляет большими пальцами край трусов-боксеров, я опускаюсь на колени и впиваюсь пальцами в простыни, чертовски готовая к тому, что будет дальше.

Он стягивает их, и мои глаза расширяются.

Неважно. Я определенно не готова.

Впервые с тех пор, как мы начали это, страх скребется на задворках моего сознания.

Он большой. Такой большой, что кажется математической невозможностью, чтобы он вошел в меня.

Я сглатываю. — Хм…

Он ухмыляется, читая мои мысли. — Не волнуйся, пикколина. Мы сделаем так, чтобы он подошел.

Обхватив своей большой ладонью его длину, он делает два неторопливых поглаживания. Мой рот захлопывается.

Неуверенно я слезаю с кровати и подхожу к нему. Теперь, когда мы находимся в его спальне, он, похоже, никуда не спешит и терпеливо ждет, пока я не остановлюсь перед ним.

Нервная дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я тянусь к нему. Он опускает руки в стороны, давая мне доступ, и говорит: — Обхвати его рукой.

Я так и делаю, и, Господи, мои пальцы едва соприкасаются. Джорджио вдыхает сквозь зубы. Несколько секунд я просто держу его, позволяя себе привыкнуть к странному контрасту мягкого и твердого. Затем я делаю один робкий взмах.

Рука поднимается и обвивается вокруг моего затылка. — Продолжай.

Я делаю, как он говорит, не отрывая глаз от его члена и бусинки жидкости, появляющейся на кончике. Его живот напрягается с каждым ударом, и когда я набираюсь смелости поднять на него глаза, то вижу, что он смотрит на меня сверху вниз.

Крепче прижавшись к моей шее, он поднимает другую руку и проводит большим пальцем по моей нижней губе.

— Ты… — Я сглатываю. — Тебе нравится?

Уголок его рта приподнимается. — Что ты думаешь?

— Я не знаю, — говорю я дрожащим голосом. Я хочу доставить ему удовольствие.

— Мне очень нравится. — Он накрывает мою руку своей. — Так сильно, что тебе придется остановиться, пока я не кончил тебе на живот. — Он делает шаг вперед, заставляя меня вернуться к кровати. — Это то, что ты хотела получить на свой день рождения, не так ли?

Задние части моих коленей ударяются о раму кровати. — Да.

— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

По моим щекам разливается жар. — Да.

Джорджио толкает меня, заставляя упасть обратно на кровать. — Тогда раздвинь ноги, именинница.

Он просовывает ладони под мои бедра и раздвигает их.

По всему моему телу пробегает дрожь. Никогда еще я не чувствовала себя такой уязвимой, такой полностью обнаженной под его взглядом.

Он опускается на колени и издает удовлетворенный звук. — Посмотри на себя. Такая мокрая. Такая мокрая, такая идеальная.

Без всякого предупреждения он медленно, тщательно вылизывает меня от попки до клитора.

Я задыхаюсь. — Джорджио.

Он делает это снова. И еще раз. И снова. Пока я не перестаю считать и не погружаюсь в ощущения.

Я уже несколько раз прикасалась к себе, но никогда не испытывала подобных ощущений. Сердцебиение гулко отдается в грудной клетке, а в глубине души нарастает плотное, теплое ощущение.

Как раз в тот момент, когда мне кажется, что я достигла конца, он меняет технику: проводит языком по моему клитору и поочередно всасывает его в рот. Мои ноги начинают дрожать.

— О. О!

Он толкает мои бедра вниз, удерживая меня на месте, пока наслаждается мной, издавая время от времени удовлетворенные звуки. Я запутываюсь пальцами в его волосах, запрокидываю голову назад, тянусь, тянусь…

— А-а-а… О, черт!

Мой мир взрывается.

Жестокая сила оргазма поглощает меня. На мгновение я забываю, кто я. Нет ничего, кроме пульсаций удовольствия, поглощающих меня.

Это длится какое-то время. Когда я прихожу в себя, мое тело кажется вялым, словно выжатый лимон. Я моргаю, глядя в потолок, затем приподнимаюсь на локтях и вижу Джорджио между моих ног.