Когда она искушает

Глубоко вздохнув, я поворачиваюсь к воде и делаю два шага, пока пальцы ног не перегибаются через край. Мой пульс гремит в ушах. Я сжимаю кулаки и прыгаю.

Не то чтобы бикини обеспечивало тонну дополнительного покрытия, так что это должно быть ментальное, но, Боже, вода холоднее, чем я ожидала. Я держу голову под водой, пока плыву к другому концу бассейна. Чтобы плыть обратно, мне нужно развернуться.

Я тяжело дышу, собираясь с духом, чтобы наконец сделать это.

Но когда мой взгляд останавливается на большом окне, мощный силуэт Джорджио исчезает.

Там никого нет.

Он ушел?

Разочарование и смущение проходят сквозь меня. Я действительно думала, что сделала что-то с ним?

Я смотрю сквозь воду на искаженную форму моего тела и внезапно чувствую себя исключительно уродливой. Я не тщеславна. Я никогда не тратила много времени на размышления о своей внешности или форме своего тела, но я всегда считала, что это приемлемо. Мой брат всю жизнь называл меня милой, что, я думаю, мало что значит. Он мой брат. Он был бы мудаком, если бы сказал иначе.

Я спускаюсь по закоулкам воспоминаний, пытаясь откопать любые доказательства того, что я не совсем уродливая. Парни и раньше со мной флиртовали, хотя и не часто. Я всегда предполагала, что люди держатся от меня подальше, потому что Дем может быть очень пугающим, когда хочет, но что, если это совсем не так? А если проблема во мне?

Боже, я чувствую себя глупо.

Я подплываю к краю бассейна и выбираюсь так быстро, как только могу, моя уверенность разбита на куски. Если Джорджио что-то скажет об этом, думаю, я расплачусь. Я не могу достаточно быстро надеть этот проклятый халат и даже не пытаюсь снова натянуть бикини. Он капает мне на руку, оставляя мокрый след на земле, когда я спешу внутрь.

Что мне нужно, так это душ и еще один ужин в моей комнате. Ни в коем случае я не буду сидеть со всеми сегодня вечером.

Я лечу наверх, преодолевая две ступеньки за раз. К счастью, меня никто не видит. Не знаю, как объяснить Аллегре, почему я выгляжу так, будто даже не удосужилась вытереться полотенцем. Я проскальзываю в спальню и закрываю за собой дверь.

Мой взгляд падает на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как по моей икре скатывается капля воды.

Внезапно мне хочется плакать.

Одно дело иметь смелость добиваться того, чего я хочу, и совсем другое — принимать унижение за унижением в процессе. Сколько еще я могу взять?

Нет, я не собираюсь плакать из-за него. Я шмыгаю носом и поднимаю подбородок, сдерживая слезы. Так что, если он просто ушел? Если он думает, что я некрасивая? Это мнение одного человека, и я…

Ладонь закрывает мой рот.

Мои глаза широко распахиваются. — Угу!

Прежде чем я могу вспомнить, что я должна делать в этой ситуации из моих уроков, мягкие губы прижимаются к моему уху. — Я предупреждал тебя, Мартина.

Джорджо. Мое тело обмякает от облегчения.

Но это чувство недолговечно, потому что следующее, что я слышу, это щелканье двери и замок, вставший на место.

ГЛАВА 21

МАРТИНА

Он убирает свою ладонь от моего рта, но держит другую на моей талии.

Волнение перетекает в остаточный страх. — Почему ты запер дверь?

— Потому что, если кто-то узнает о том, что я собираюсь сделать с тобой, он не выйдет живым.

Мое сердце находится в свободном падении в моей груди. — Что…

— Я преподам тебе урок, — рычит он мне в ухо. — Ты думала, что тебе сойдет с рук эта сцена у бассейна без какого-либо наказания? Кто угодно мог тебя увидеть.

От злого собственничества, проскальзывающего в его тоне, волосы у меня на затылке встают дыбом. — Рядом никого не было. — Я сглатываю. — Никого, кроме тебя.

Он хватает меня за плечи, разворачивает и прижимает спиной к двери. Я впервые вижу его лицо с тех пор, как он схватил меня, и от него по моим венам течет странный коктейль из огня и льда. Его глаза остекленели от жара, гнева и чего-то, что выглядит совершенно неконтролируемым.

Я задыхаюсь, когда он убирает одну руку с моего плеча и обхватывает ею мою шею. Это не больно, но предупреждение ясно. Он наклоняется достаточно близко, чтобы его дыхание касалось моей кожи. — Ты верующая?

Что?

Он не дает мне времени растеряться, когда крепче сжимает мою шею.

— Агностик, — выдавливаю я.

— Возможно, ты захочешь начать верить в Бога, чтобы ты могла молиться, чтобы тебя никто не видел. Я бы не хотел, чтобы Томмазо или Поло потеряли глаз.

Мой рот приоткрывается от шока, когда ситуация наконец доходит до меня.

Он в ярости.

На этот раз я не просто перешагнула границу. Я перепрыгнула через нее.

Он отпускает мою шею, но не отходит ни на дюйм. Я делаю глубокий вдох, мои твердые соски касаются его груди. Он смотрит вниз.

Я серьёзнобоюсь.

— Что ты собираешься сделать со мной? — шепчу я.

— Именно то, что я сказал тебе, я сделаю. — Его голос скользит по этому ноющему месту между моими ногами. Когда его большие руки обвивают мою талию, мне кажется, что он касается голой кожи. Тонкий халат мешает обмену энергией между нашими телами.

Прежде чем я успеваю осознать, что происходит, он перебрасывает меня через плечо и поддерживает меня рукой за бедро.

— Джорджио! — Я визжу. Под халатом я совершенно голая, и если он поднимет руку хотя бы на несколько дюймов, то коснется моей голой задницы. Если он посмотрит, то, вероятно, увидит… Я сглатываю. Не думаю, что он понял, что на мне ничего нет.

Он несет меня через дверной проем между нашими комнатами и грубо кладет на свою кровать. Пояс моей мантии ослаблен, и весь халат чуть не распахнулся, но в последнюю секунду мне удается туго затянуть ее вокруг себя.

— Я сказал тебе бросить это, не так ли? — Он упирается руками в кровать с балдахином и смотрит на меня сверху вниз. — Вместо этого ты вышла из моего кабинета и решила соблазнить меня.

Я карабкаюсь на колени и приподнимаюсь на кровати, чтобы увеличить расстояние, между нами, но он быстр, как тигр. Он снова хватает меня, садится на край кровати и бросает к себе на колени.

Струйка воздуха вырывается из моих легких, когда мой живот касается его бедер. — Джорджио, подожди…

Тот самый момент, когда он понимает, что я голая, прерывается резким шипением сквозь зубы. Он становится мертвенно неподвижным, но его ладонь остается на верхней части моего бедра, прямо на ягодичной складке.