Когда она искушает

Боже, как бы я хотела посмотреть на него прямо сейчас. Вместо этого я могу только смотреть в пол.

Он ударяет меня. Еще дважды. Что-то твердое упирается мне в живот, и я понимаю, что это его эрекция.

Он возбудился от этого.

От меня.

Тот факт, что он напрягается, глядя на мою голую киску, вызывает во мне поток тепла. Когда я чувствую, как подушечка его большого пальца касается внутренней части моего бедра, я вздрагиваю. Он так близко к моим губам, на дюйм выше, и он будет касаться меня там.

— Ты играешь со мной в игры, Мартина, — хрипит он, его большой палец двигается туда-сюда, так близко. — Опасные игры, в которых нельзя победить.

Его прикосновение чертовски приятно. Мое дыхание стало прерывистым, когда его маленькие, контролируемые движения заставляют меня взлетать все выше и выше. Мурашки покрывают мою плоть. Предвкушение — волнение — того, что он преодолеет это ничтожное расстояние, заставляет меня дрожать.

Другая его рука давит на мою поясницу, удерживая меня на месте, но я не стою полностью неподвижно. Когда я больше не могу выносить его неподвижность, я трусь о его руку.

На короткую секунду я чувствую чистое блаженство, когда его большой палец касается края моей киски, но затем он отрывает руку, и следующее, что я знаю, моя задница взрывается от боли.

— Эй…

Он ударил меня!

— Что ты-

ШЛЕПОК.

Я начинаю корчиться на нем, пытаясь вырваться, но ладонь на моей пояснице словно тяжелый утюг.

ШЛЕПОК.

— Ой! Это больно!

— Хорошо. Как еще ты можешь стать послушной?

Он быстро наносит еще три жестких шлепка, звук которых разносится в воздухе.

Слеза течет из моего глаза. У меня нет слов. Он предупредил меня, но я никогда не ожидала, что он действительно это сделает. Моя задница горит, но горит не только часть моего тела. Моя киска болит от тепла. Не знаю, из-за шлепков или из-за того, что он все видит, но я возбуждена так, как никогда раньше.

Он был прав. Нет никаких шансов, что я когда-нибудь расскажу Дамиано об этом, или о поцелуе, или обо всем, что произошло до или после.

Я вздрагиваю, когда он снова кладет ладонь на одну ягодицу, думая, что собирается еще немного наказать меня, но вместо этого он просто проводит ею по нежной плоти.

Из меня вырывается тихий стон. Нет признаков того, что он готов отпустить меня, и, честно говоря, я не совсем уверена, что хочу этого. Его эрекция все еще прижата к моему животу, а его рука скользит все выше и выше по внутренней поверхности бедра, пока, наконец…

— Господи, — хрипит он. Палец проводит по моим губам. — Ты мокрая.

Я сглатываю, не зная, что ответить. Он выдыхает и углубляется в мои складки, заставляя неуверенные слова на моих губах превращаться в новые стоны.

Как будто его пальцы пропитаны электричеством. Везде, где он прикасается ко мне, искры прожигают мою кожу от удовольствия.

Я начинаю отталкиваться от его руки, мне нужно глубже, в то место, которого никто никогда раньше не трогал, но моя реакция заставляет его выругаться. — Если ты продолжишь прижимать эту мокрую киску к моей руке, ты не будешь долго оставаться девственницей.

Боже мой.

— Откуда ты знаешь, что я девственница? — Я всхлипываю, когда он скользит в меня кончиком пальца.

— Это написано у тебя на лице, пикколина. Ты никогда не была с мужчиной до меня.

— Я тоже никогда не была с тобой.

Он погружает палец глубоко внутрь меня, заставляя меня задыхаться. Он наклоняется надо мной, опуская губы к моему уху. — В первый раз, когда я увидел тебя в саду, я подумал про себя, что у этой девушки нет чувства самосохранения. Каждое слово из твоих уст доказывает, что я прав.

Я давлюсь слюной, мой разум переворачивается от того факта, что он внутри меня. Я все еще провоцирую его, но не могу остановиться. Я так возбуждена, что потею сквозь свой и без того влажный халат. Один палец превращается в два, и он начинает вставлять и вынимать их из меня. Мои щеки пылают от влажного звука. Это более чем непристойно.

Я тяжело дышу, когда он набирает скорость. — Джио… Это так… так хорошо.

Он стонет и, не нарушая ритма, проводит рукой от поясницы к моей шее, собственнически сжимая ее пальцами. — Ты такая тугая, я не думаю, что смог бы вставить в тебя еще один палец, не причинив тебе вреда. Ты никогда не сможешь взять мой член.

Мои глаза закрываются, когда меня пронзает пульс удовольствия. — Это вызов?

— Предупреждение, — рычит он.

Я пытаюсь повернуть голову, чтобы посмотреть на него, но он не позволяет мне. Он крепче сжимает мою шею, удерживая меня на месте. — Ты играешь с огнем, пикколина, и даже не понимаешь, насколько ты близка к тому, чтобы сгореть.

Мои стоны становятся громче, его темп неумолим. Я так близко, это почти больно, но я не могу добраться туда.

Внезапно я снова опустошена, но, прежде чем я успеваю протестующе заскулить, его влажные пальцы тянутся к моему клитору.

Я дергаюсь в его железной хватке, когда он начинает тереть его кругами. Мои ногти впиваются в его ногу. — Боже мой, Джио…

Каждый нерв в моем теле, оживает одновременно, гудит, пульсирует, и тогда все лопается.

Мой оргазм обрушивается на меня, как приливная волна, унося меня туда, где я никогда раньше не была. Крик вырывается из моего горла, и он заглушает его, прижимая свою большую ладонь к моему рту. Я сопротивляюсь ему, наслаждаясь удовольствием, пока оно не начинает медленно отступать.

Затем Джорджио двигает мое тело, поднимая меня вверх, так что моя спина оказывается у его груди, и где-то в процессе мой халат соскальзывает с плеч.

Когда я поднимаю взгляд, мое отражение приветствует меня.

В последний раз, когда я посмотрела в это зеркало, он заставил меня сделать это, злобно схватив меня за подбородок. Теперь он делает то же самое, только на этот раз он нежно держит меня. Он подсовывает колени мне под бедра и раздвигает меня.

Я задыхаюсь. Горячее, густое смущение проскальзывает под мою кожу, когда я всматриваюсь в свою дергающуюся, мокрую киску. Я никогда не смотрела на себя так.

Никогда не думала, что позволю мужчине увидеть меня такой.

— Джио…

— Видишь эту хорошенькую киску? — хрипит он, встречаясь со мной взглядом в зеркале.

Я всасываю губы в рот, не в силах ответить. Сегодня я уже была смелой. Мои резервы иссякли.

Его губы прижимаются к раковине моего уха. — Вот что ты мне предлагаешь, пикколина. Это не будет выглядеть так красиво, когда я закончу с тобой. — Другая его рука ложится на внутреннюю часть моего бедра, и он касается костяшками пальцев одной стороны моего входа. — Она будет выглядеть хорошо трахнутой. — Он скользит кончиком пальца внутрь меня. — И наполненной моей спермой.