Когда она расцветает

Когда приносят еду, мой желудок начинает урчать, поэтому я извиняюсь и иду в ванную. Как только я выхожу, я врезаюсь прямо в твердое, теплое тело.

— Уф!

Сильные руки обвивают мою талию. Я сразу понимаю, что это он.

— Кем ты работаешь…

— Скажи мне, чего ты надеялась добиться, появившись здесь в таком виде? — говорит он близко к моему уху. Достаточно близко, чтобы его дыхание ласкало мою шею.

Мой пульс ускоряется. — Что…

— Если ты хотела внимания, ты его получила.

Я отрываю от себя его руки. — Ты понятия не имеешь, чего я хочу.

— Тебе нравится, когда на тебя смотрят голодные мужские взгляды. Это оно?

— Я думаю, ты просто расстроен, что я застала тебя за просмотром.

Мои слова захлопывают его рот. Я думаю, он мог бы оставить меня в покое, но вместо этого его рука сжимает мое запястье.

— Что теперь? — требую я, когда он тянет меня к бару.

Люди пялятся на нас, но, если он это замечает, ему все равно. На самом деле, он как будто хочет, чтобы они увидели нас вместе. Вместо того, чтобы идти самым прямым путем, он ведет меня по столовой.

— Мне не нужен эскорт, — говорю я ему.

— Ты понятия не имеешь, что тебе нужно.

Мы добираемся до бара, и когда он отпускает меня, он оставляет браслет тепла, обернутый вокруг моего запястья. Астрид и Вильде соскальзывают со своих табуретов и в панике бормочут несколько приветствий, но он почти не замечает их. Он собирается уйти, но тут замечает, что на стойке нет тарелки для меня. Он бросает на меня яростный взгляд, который я не могу понять, и машет рукой бармену. Молодой человек чуть не спотыкается о ноги.

— Si, сеньор Де Росс …

— Положи их счет на мой счет, — огрызается он.

У меня отвисает челюсть. Прошу прощения? Он думает, что я благотворительный фонд? Разве я не доказала ему, что мне не нужны подачки?

— Ты не можешь этого сделать, — говорю я.

— Продолжай говорить мне, чего я не могу сделать.

Предупреждение в его голосе невозможно не заметить. Я встречаюсь с его темными глазами и сглатываю. — Я не собираюсь ничего заказывать.

Он поворачивается к бармену.

— Попроси шеф-повара приготовить улов дня, осьминога, севиче и все гарниры.

Затем он снова наклоняется к моему уху. — Если ты не съешь то, что я заказал, я вернусь и накормлю тебя. Хорошо подумай, хочешь ли ты, чтобы я сделал это перед всем рестораном.

Мое сердце бьется о грудную клетку, и я говорю себе, что это из-за моего возмущения, а не из-за всех других чувств, бурлящих в моей груди. — Ты бы не стал.

— Я бы сделал, и я хотел бы этого.

Он отходит и ждет, пока я соберу его воедино. Черт возьми, он не врёт. Этот дурацкий батончик с мюсли.

— Ты бесишь, — шиплю я, но не думаю, что он меня слышит. Он уже развернулся на каблуках и уходит.

Астрид и Вильде глазеют на меня.

— Я не просила его об этом, — говорю я.

Астрид недоверчиво смеется. — Что ты сделала, чтобы так задеть его?

— Ничего такого. Я понятия не имею, что на него нашло.

Может быть, он просто получает какое-то извращенное удовольствие от командования мной.

Когда приносят еду, которую заказал Де Росси, я настаиваю, чтобы они не отставали от меня. Все на вкус так невероятно хорошо, что мое раздражение ослабевает. Я до сих пор чувствую призрак его прикосновения к моему запястью, и когда я вспоминаю, как он впивался в меня своим взглядом, у меня внизу живота вспыхивал жар. Тем не менее, я стараюсь не смотреть на таблицу Де Росси.

Часы тикают. Астрид и Вильде быстро освоятся с нашей новой открытой вкладкой, и вскоре мы все уже на пути к пьянству. Когда открывается танцпол, мы первые на нем.

Они включают музыку так, что она заглушает большую часть разговоров. Теперь, когда я сильно накурилась и сыта, у меня на удивление хорошее настроение. Была ли я слишком упряма с Де Росси? Все, что хотел сделать этот человек, это заплатить за мою еду, даже если он вел себя как скотина. Может, мне стоит хотя бы поблагодарить его.

Я оглядываюсь, но не вижу его. Как только я была уверена, что он вышел из ресторана, рука обвилась вокруг моей талии.

Моя кровь течет по венам, как лава.

— Все еще смотрит? — спрашиваю я через плечо.

— Только на тебя.

Я замираю. Это не голос Де Росси. На долю секунды все вокруг меня гаснет, и перед моим мысленным взором вспыхивает лицо Лазаро.

Я оборачиваюсь и чуть не смеюсь от облегчения. Высокий незнакомец. Он опасно выглядит. На его лице, сбоку от левого глаза, татуировка в виде ножа, и нос, который слишком много раз ломали, но для меня он никто. Страх покидает меня, как отступающая волна.

Все, что он видит на моем лице, волнует его. Он подходит ближе, прижимаясь грудью к моей груди и упираясь ладонями чуть выше изгиба моей задницы. — Как тебя зовут, bella?

— Незнакомцам не даю, — говорю я, пытаясь отстраниться.

— Мы недолго будем незнакомцами, — говорит он в дюйме от моих губ. Его дыхание гнилое. Он двигает руками мои бедра, прижимая меня к своей промежности, как будто я какая-то игрушка для секса. По выпуклости, прижимающейся к моей ноге, понятно, чего он хочет.

Все вдруг кажется грязным и больным. Алкоголь — смесь вина, текилы и Бог знает чего еще — брызжет мне в желудок, и одежда мне кажется тесной. Я вся вспотела от танцев, часть моих волос выпала из пучка и липнет к шее.

Незнакомец не отпускает меня, и я обнаруживаю, что у меня нет никакого желания бороться с ним.

Ты хотела быть шлюхой сегодня ночью, говорит голос в моей голове. Это то, что ты заслуживаешь.

Его глаза становятся жидкими от желания. — Пойдем со мной, bella.

Он поворачивает меня в сторону туалета. Затем он начинает толкать меня туда, его большое активное тело подавляет мое меньшее пассивное тело.

Я смотрю в сторону, в сторону бара. Астрид и Вильде болтают с барменом, все трое смеются над какой-то шуткой. Может быть, они все еще будут там, когда этот человек покончит со мной. Может быть, они никогда не узнают, что я навлек на себя своей злобой. Когда дни, недели, месяцы спустя они будут говорить об этой ночи, у них в голове будет одно, а у меня другое. Ползучее одиночество окутывает все мои мысли и сильно сжимает.