Когда она расцветает

Я дарю ей мягкую улыбку. — Незнакомец, нет. Но я могу отдать его своей жене.

Она от удивления открыла рот. — Ты делаешь мне предложение?

— Да.

— Мы знакомы всего месяц.

— Мой отец сделал предложение моей матери на их втором свидании. Они любили друг друга больше, чем кто-либо, кого я когда-либо знал. Может, прошел всего месяц, но во мне нет ни капли сомнения. Ты единственная женщина, которую я когда-либо захочу. Я люблю тебя, Вэл.

Ее ресницы трепещут, и она опускает взгляд на мою грудь. — Мне нужно подумать.

— Конечно.

Я не жду от нее ответа прямо сейчас. Она прошла через многое. Но каждый день я буду работать над тем, чтобы убедить ее быть моей.

ГЛАВА 36

ВАЛЕНТИНА

я провожу в постели Дамиано, залечивая свои бесчисленные синяки и неглубокие порезы. Мартина приносит мне всю еду, Рас заходит минимум раз в день, а Дамиано оставляет меня максимум на час. Я чувствую, что он ненавидит, когда ему приходится это делать.

Несмотря на тяжелое физическое состояние, чувствую себя хорошо. Намного легче. Лазаро больше никогда меня не найдет. Его власть надо мной с тех пор, как он надел кольцо на мой палец, исчезла.

Технически я вдова, но я никогда не буду считать себя таковой. Лазаро не будет места в моей истории.

Так долго я думала, что он навредил мне безвозвратно, но теперь я не так пессимистична. Спасая Мартину, думаю, я могла спасти себя. Я больше не чувствую себя таким ужасным человеком. Когда я оглядываюсь назад на женщину, которой я была, на ту, которая пытала и убивала этих людей, я вижу сломленную душу, пытающуюся изо всех сил выжить. Это было лучшее, что я могла сделать после того, как меня предали те, кому я больше всего доверяла. Мои родители. Они поставили меня в ужасную ситуацию, из которой нет выхода.

Я бы никогда не поступила так со своими собственными детьми.

Мой отец был расстроен, когда Дамиано рассказал ему о Лазаро. Я была в комнате, пока они разговаривали, хотя мой отец не знал, что я была там. Он сказал, что это необходимо сделать, но что он потерял одного из своих лучших людей.

Когда Дамиано сказал ему, что это я убила Лазаро, он промолчал. Не думаю, что когда-нибудь получу от него извинения, но мне они и не нужны. Я простила себя. Я никогда не прощу его.

По другую сторону огромного окна спальни море. Я встаю с кровати и выхожу на балкон.

Я часто приходила сюда в последние несколько дней, чтобы посмотреть на сверкающую воду и подумать о том, что сказал мне Дамиано, когда мы вернулись в дом в ночь, когда умер Лазаро.

Он хочет, чтобы я осталась здесь. Жениться на мне и сделать меня своей королевой. Он сказал, что любит меня, но я не ответила. Воспоминание пронизывает меня теплом, но ветер отгоняет его. Я кладу предплечья на перила и выдыхаю.

Сегодня утром я проснулась раньше него — редкость — и изучила его тело и очертания лица. Он такой красивый, что иногда на него больно смотреть. У него небольшое родимое пятно над правым бедром, и когда я сегодня утром прикоснулась к нему губами, он проснулся и издал звук, который я никогда не забуду. Счастливый вздох, смешанный с сонным стоном. Я хотела заключить этот звук в коробку и спрятать его подальше. Часть его, которую только я могла бы сохранить.

Я думала, что он будет давить на меня, чтобы я приняла решение, но он больше не поднимал эту тему. Он приходит и составляет мне компанию. Мы смотрим фильмы, делимся едой и обсуждаем его день. Гораздо чаще у нас бывают длительные сеансы поцелуев, из-за которых я теряю сознание от возбуждения. Он настаивает, что больше ничего со мной делать не будет, пока я не вернусь на сто процентов. Когда я задаю ему вопросы о Сэле или о чем-либо, связанном с кланом, он дает мне честные ответы, ничего не скрывая.

Все это насаждает идеи в моей голове, что, я уверена, является его намерением. Он показывает мне, на что это может быть похоже, если я скажу «да».

И честно? Он начинает завоевывать меня.

Это все безумие. Я только что избежала токсичного брака с искусственным мужчиной, и теперь я серьезно подумываю сказать «да» другому.

Но Дамиано — не Лазаро, и я больше не обязана подчиняться чьим-либо желаниям, кроме своих собственных. Если я соглашусь на это, это будет мой выбор. Это будет равноправный брак. Не будет ни секретов, ни лжи, ни лжи, натянутой на глаза.

Когда дверь со скрипом открывается, я знаю, что это он. Звук его кожаных ботинок по твердому деревянному полу уже знаком. Он выходит на балкон и кладет теплую руку мне на поясницу.

Я поворачиваюсь к нему. Есть тонкие изменения в его лице. Жесткие линии, которые я так ясно помню в ту первую ночь, когда мы встретились, смягчились. Его глаза уже не такие темные. Его губы изгибаются в легкой улыбке, и у меня внутри оживает стая бабочек.

— О чем ты думаешь? — спрашивает он своим низким голосом.

Я улыбаюсь. — О тебе.

Его брови хмурятся, и он отводит взгляд, выглядя нервным, должно быть, в первый раз. — Я должен беспокоиться?

— Возможно, — поддразниваю я.

— Я хочу показать тебе кое-что, что должно принести мне несколько очков в мою пользу.

— Я уже видела твой член.

Он фыркает смех.

— Не то. — Его рука обвивает мою талию. — Да брось.

Мне не терпится покинуть пределы его комнаты, проведя в ней три дня, поэтому я ревностно следую за ним. Его рука остается на моем бедре, пока мы идем по коридору и спускаемся по лестнице.

Когда в поле зрения появляется гостиная, мой рот открывается. Я хватаюсь за его предплечье для поддержки. — Джемма?

Моя сестра сидит на диване напротив рассерженного Раса, но, услышав меня, вскакивает на ноги и кружится. — Вэл!

Я не могу поверить своим глазам. Как это возможно, что она здесь? Как мой отец позволил ей приехать?

Мой взгляд находит взгляд Дамиано. Он выглядит очень довольным собой.

— Ты сделал это? — спрашиваю я его благоговейным голосом.

Он не отвечает, только улыбается и подталкивает меня вперед.

Вот тогда я знаю.

Я выйду замуж за этого мужчину.

Ближе к вечеру мы все выходим на улицу, чтобы поужинать во внутреннем дворике. Стол накрыт на пять. Я устраиваюсь между Дамиано и Джеммой и поглощаю великолепную пасту, приготовленную поваром. Доска иберийской ветчины, томатная паста и хлеб, листовой салат с жареным козьим сыром, сардины в оливковом масле и севиче из креветок. Все выглядит так хорошо, что у меня текут слюнки.

Пока Джемма спорит с Расом о том, какое вино нам пить — я не припомню, чтобы она когда-либо высказывала твердое мнение по этому поводу, — Дамиано берет на себя ответственность наполнить мою тарелку едой.