Когда она расцветает

Я выбрасываю руку и впиваюсь пальцами в плечо Раса.

— Продолжай, — хриплю я. — Подойди как можно ближе.

Он фыркает с примесью разочарования и ускоряется, двигаясь в направлении пламени.

Бомба. Лазаро не лгал о том, что носил его.

Убила ли она его, хотя знала, что это будет означать ее собственную смерть? Нет, Вэл не может быть мертва. Она. Не. Может. Быть. Мертва. Она бы этого не сделала. Она хотела жить, черт возьми. Разве она не знала, что я выслежу ее до края земли, чтобы вернуть?

Когда мы подходим к горящим обломкам, мое сердце замирает. Яхты не осталось. Она на куски, разорвалась взрывом.

— Нет. Нет!

Я оборачиваюсь, ища в воде что-нибудь, что может быть ею. — Вэл!

Рас разворачивает лодку, чтобы осветить резким светом прожектора как можно большую часть воды. Трудно что-либо увидеть.

Мне кажется, я вижу вспышку кожи рядом с плавающим куском того, что осталось от корпуса.

— Вот туда, назад, — кричу я.

Рас светит в ту сторону, и сейчас там ничего нет, а было. Я уверен в этом. Я увидел ее.

Я спрыгиваю с лодки. Вода лижет мне лицо, ее запах испорчен бензином и пламенем. Я плыву, пока не оказываюсь точно в том месте, где, как мне казалось, я ее увидел, а затем ныряю.

Рас фокусирует свет на мне, и это единственная причина, по которой я вообще что-то вижу. Я плыву до тех пор, пока в моих легких не останется воздуха, а потом выныриваю и делаю это снова.

Она должна быть где-то здесь. Мои легкие болят, и мне кажется, что грудь вот-вот треснет.

В этот момент все становится очень ясным.

Я люблю эту женщину. Я уплыву на дно этого моря, если это поможет вернуть ее мне. Пожалуйста, Господи, дай мне найти ее. Если ты это сделаешь, я обещаю тебе, я никогда не оставлю ее.

Когда я вылезаю из воды, чтобы сделать еще один вдох, я слышу слабый голос где-то справа от себя. Сначала я думаю, что это кислородное голодание влияет на мой слух и заставляет меня воображать. Но потом снова слышу.

Обернувшись, я вижу ее. Она топчется на месте примерно в тридцати футах от нас, ее волосы прилипли к лицу.

Я моргаю, чтобы убедиться, что это не мираж. Она все еще там, и волна адреналина, которая следует за этим, заставляет меня чувствовать, что я могу чертовски летать.

— Вэл!

Мои руки разрезают воду.

Как только ее тело оказалось в моих руках, я вздохнул с облегчением. В голове легко. Она зарывается лицом в изгиб моей шеи и плачет.

Адреналин не спадает, пока мои ноги не касаются твердой земли. Мы вылезаем из лодки, и я беру ее на руки. Рас остается, чтобы привязать лодку и дать нам возможность уединиться.

Ко мне пытаются подбежать несколько охранников, но я отпугиваю их взглядом. Мне нужна чертова минута, чтобы просто обнять ее. Неужели они не понимают, что я чуть не потерял ее в волнах?

Вейл сжимает мою промокшую рубашку и встречается со мной взглядом. — Он умер?

— Ты убила его, детка. Я не знаю как, но ты убила его.

Ее черты искажаются.

— Я ударила его камнем, — хнычет она. — Я ударила его ему в лицо.

Я сжимаю ее крепче, чувствуя, как во мне бушует чувство вины. Это должен был быть я. — Ты сделала то, что должна была сделать.

Она всхлипывает и вытирает руку под носом. — Он не думал, что я смогу это сделать. Рискну собственной жизнью, чтобы освободиться от него.

— Ты сделала это не только для того, чтобы быть свободной. Ты спасла Мартину.

Мое сердцебиение находит неправильный ритм. — Я никогда этого не забуду, Вэл.

Когда мы входим в дом, моя сестра ждет нас в гостиной. Она спрыгивает с дивана и подбегает к нам, ее глаза расширяются, когда она видит нашу мокрую одежду. — О, слава богу! Ты в порядке?

Я опускаю Вэл на ноги и смотрю, как они обнимаются. Когда я вижу их вместе, у меня в груди что-то сдвигается.

Вейл проводит рукой по волосам Мартины и целует ее в висок. — Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это.

Хватка моей сестры крепче. — Не извиняйся. Это была не твоя вина. Что случилось?

Вэл втягивает воздух. — Я ударила его камнем, который нашла. Когда я подумала, что он вот-вот умрет, я нырнула в воду. Яхта взорвалась надо мной.

Она убила его чертовым камнем. Ее взгляд находит мой, и я вижу отражение ужаса тех нескольких мгновений. Она больше не хотела причинять людям боль, но она должна была это сделать.

Клянусь Богом, это последний раз, когда ей приходится делать что-то подобное снова.

Оставляем Мартину и идем наверх переодеваться. Когда Вэл идет в душ в моей комнате, я борюсь с желанием пойти за ней. Я хочу дать ей место, но она оглядывается через плечо и манит меня вперед. Мы раздеваемся и идем в душ.

Когда она включает воду, я больше не могу сдерживаться. Мне так много нужно ей сказать.

— Я облажался, — хриплю я. — Я обещал тебе, что буду охранять тебя, и не сделал этого.

Она берет мыло и проводит им по моей груди.

— Я должен был полностью сосредоточиться на защите тебя, но вместо этого половина моих мыслей была занята Сэлом и тем, как я собирался его победить. Я подвел тебя.

Я беру мыло из ее рук и подношу кончики пальцев к своим губам. — Но я никогда больше не подведу тебя. Будь со мной. Дай мне еще один шанс показать тебе, как хорошо мы можем быть вместе.

Она вздыхает. — Я не хочу быть твоей содержанкой. Всю свою жизнь я была маленькой лодкой, брошенной волнами, создаваемыми гораздо большими кораблями. Пришло время установить свой собственный курс.

Я подталкиваю ее подбородок вверх. — Мне не нужна содержанка. Я хочу партнера. Рядом со мной. Это ты. Если я собираюсь стать королем, ты будешь моей королевой.

Она моргает, глядя на меня, и я вижу, что она еще не убеждена. — У донов нет партнеров.

— Может быть, твой отец и не знает, но я — не он, а у Казалези есть давняя традиция ставить женщин на влиятельные роли. Ты можешь делать что захочешь. Выбери часть империи для управления.

Некоторый румянец возвращается к ее щекам. — Я достаточно хорошо знаю, как работает мафия, чтобы понимать, что нельзя просто привести незнакомца в клан и дать ему всю эту власть.