Когда она влюбляется

— Персик?

Ответа нет. Меня охватывает паника, но через мгновение я нахожу ее в нашей спальне.

Она дремлет.

Улыбка тянется к моим губам. Я останавливаюсь, опираясь руками на дверной косяк над собой, и просто беру ее в руки.

Несмотря на открытое окно, здесь тепло, и она откинула тонкую простыню, которую мы использовали в качестве одеяла. Она лежит на животе, на ней только нижнее белье, и мой взгляд падает на ее задницу.

Черт.

Обрывок черной ткани оставляет мало места для воображения. Это не стринги, но и не больше того.

Я прикусываю язык. Черт, на этой заднице хорошо бы смотрелся отпечаток моей руки. Мои руки подрагивают от желания наброситься на нее и поласкать ее гладкую, извилистую плоть. Я бы стянул с нее трусики, раздвинул ее и ел бы ее задницу и пизду, пока она не превратится в желе подо мной. Затем я погружал бы свой член в ее теплую, набухшую киску снова и снова, пока она не стала бы корчиться и умолять о новой разрядке.

Я вздрагиваю, остро осознавая, что в джинсах у меня уже твердый член.

Она возбуждает меня так, как никто и никогда.

Должно быть, она чувствует мое присутствие, потому что через минуту она приходит в себя, переворачивается и несколько раз сонно моргает. Мой взгляд падает на ее пышные сиськи. Она вытягивает руки над головой с таким растерянным выражением лица, словно совершенно не замечает, какое воздействие она оказывает на меня.

— Эй. Что ты там делаешь?

— Представляю, как буду трахать тебя, когда тебе станет лучше.

Как бы сильно я ни хотел оказаться внутри нее, я не собираюсь рисковать, причиняя ей боль, пока она ранена. На ее ребрах красуется фиолетовый синяк размером с мой кулак.

Ее взгляд скользит по моему телу. Заметив выпуклость на моих джинсах, она краснеет и прикусывает губу.

Мой голодный взгляд впивается в нее. Она так чертовски красива.

— Иди сюда, — мягко говорит она.

Я двигаюсь через комнату, не в силах сопротивляться ей. Когда я сажусь на кровать рядом с ней, она обхватывает меня за плечи и прижимается поцелуем к моей шее.

— Это не так уж и больно, — пробормотала она. Ее твердые соски касаются моей спины, и кровь еще сильнее приливает к моему паху. — Я хочу тебя.

В моей груди раздается стон. — Я тоже хочу тебя. Так сильно, что ты даже не представляешь. Но я не хочу причинять тебе боль.

Она берет мочку моего уха между зубами и легонько поглаживает ее.

Черт, это так приятно.

— Ты не сделаешь. Мы можем не спешить. — Ее рука проскальзывает внутрь моих брюк, и она вдыхает воздух. — Ты такой твердый.

Ощущение ее пальцев, обхватывающих мой член, заставляет мои мысли путаться. Я поворачиваю голову, чтобы прижаться губами к ее горлу, отчаянно желая ощутить вкус любой ее части. — Если ты будешь продолжать так прикасаться ко мне, я не смогу остановиться.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался. — Она забирается ко мне на колени, открывая доступ ко всей этой гладкой, упругой плоти. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул.

— Трахни меня, детка. — Я обхватываю ладонями ее попку и притягиваю ее ближе, чтобы ее киска прижалась к моему члену. — Ты же знаешь, я не собираюсь отказываться.

Я переворачиваю нас, аккуратно укладывая ее на спину, и зацепляю пальцами бретельки ее нижнего белья. Ткань скользит по ее кремовым бедрам, оставляя за собой мурашки.

Она вдыхает, когда я развожу ее колени в стороны, чтобы взглянуть на мой любимый вид.

Ее влажная розовая киска так же совершенна, как и все остальное.

Я провожу руками по внутренней стороне ее бедер, что вызывает у нее приятную дрожь, а затем провожу большими пальцами по внешним краям ее пизды.

Она издает беспомощный стон.

Я прижимаюсь лицом к ее киске и провожу языком по тому месту, где она самая мокрая. Она вцепляется мне в волосы. — О Боже.

Она такая чертовски сладкая. Я мог бы жить этим. Чувствовать, как она вздрагивает и стонет от того, как я ее ем, - это привилегия. Глубокое удовольствие. Но я хочу попробовать ее всю, поэтому я хватаю ее за задницу, поднимаю с кровати и опускаюсь ниже.

Она вздрагивает. — Рас.

Когда она пытается отстраниться, я крепче сжимаю ее бедра и поднимаю взгляд. Она тяжело дышит, ее щеки краснее обычного. — Что ты...

— Реализую фантазию, которая повторялась в моей голове, пока я смотрел, как ты спишь.

— Ты хочешь… — Она сглотнула.

— Хочу ли я съесть твою тугую маленькую попку? — Я ухмыляюсь. — Да. Однажды мне понравится трахать ее тоже.

Ее взгляд затуманивается от возбуждения. — Я так и знала. Я знала, что ты будешь таким в постели.

— Каким?

— Диким. Хищным. Подавляющий в самом лучшем смысле этого слова.

— Не перегружайся слишком быстро, Персик. — Я возвращаю свои губы к ее киске. — У нас вся ночь впереди.

Застенчивость Джеммы оказывается кратковременной, потому что ей не нужно много времени, чтобы начать тереться об меня, пока мой язык поочередно трахает две ее дырочки. Я чувствую, как нарастает ее оргазм, по тому, как она напрягается, прижимаясь спиной к кровати. Она задыхается, когда я сильно всасываю ее клитор, и отстраняется, мое имя звучит на ее губах.

Я стягиваю с себя джинсы и достаю презерватив, любуясь своей работой. Грудь Джеммы вздымается и опускается от тяжелого дыхания, ее полные груди выставлены напоказ. Я надеваю презерватив и снова натягиваю на себя, приникая ртом к одному твердому соску, а затем перехожу к другому.

— Ты собираешься принять это как хорошая девочка?

Она облизывает губы. Кивает. Задыхается, когда я вхожу в нее.

Ее глаза закрываются. — Боже, ты заставляешь меня чувствовать себя такой полной.

Я прижимаюсь лбом к ее шее, теряя сознание от ощущения, что нахожусь внутри нее.

Это ненормально.

Это не то, что я должен чувствовать во время секса.

Он должен быть приятным. Но это не должно быть похоже на попадание в гребаный рай.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Ее ногти впиваются в мои бицепсы, и я делаю неглубокий толчок.

Черт.

От сдержанности, необходимой для того, чтобы не кончить немедленно, по спине катится пот. Я посасываю ее шею, целую вдоль челюсти, впиваюсь в ее губы обжигающим поцелуем.