Когда под ногами хрустит империя

Сперва Кира активно спорила, но очень скоро вынуждена была согласиться, что многого не учла. Кенред быстро разложил ей, как, сколько и откуда придётся подвозить и подтаскивать боеприпасов, как протянуть энергетические линии и линии связи, где лучше всего разместить медика, техников и котёл с горячей пищей. Последнее, впрочем, по тёплому времени года совсем не обязательно.

– Вот именно, – пробубнила Кира. – А если зимой?

– Да даже осенью хорошо бы… Отлично помню, как спасались горячей похлёбкой – по чашке каждому. Похлёбка жидкая была: курица на восьмидесятилитровый котёл, три фунта зерна и сколько-то там картошки – но как же хорошо было! Потому что горячая… Э-э, дело давнее.

– А энергетическая линия зачем? Для орудий?

– В первую очередь для защитных установок. Но и для орудий нужна.

– А если вдруг придётся действовать автономно?

– Есть аккумуляторы. Есть ещё способы, но они пока на вооружение не приняты, тестируются.

– Но если орудия запитываются энергией, и, как понимаю, за счёт неё и стреляют, тогда зачем требуются боеприпасы? И какие? Зачем они вообще нужны?

– Энергетические залпы бывают разные, предназначены для разных целей, условий, задач, дальности. Для регулировки этих параметров используются сменные зарядные капсулы.

– И от всех них защищают силовые поля?

– По большей части да. Но всё опять же зависит от типов зарядов и орудий. И от типов защит. – Он посмотрел на спутницу с любопытством. – А у вас? Вы используете силовые поля разных типов?

– Нет. У нас пока существует один тип такой защиты. И я уверена, что вы это отлично знаете.

– Да, знаю.

– Вы меня проверяли?

– Нет. Извините. Вопрос вылетел рефлекторно.

– Но по делу. Другие пленные же вам рассказали о том, что мы делали на территории старого укрепрайона. О том, что мы только тестировали силовые поля, и пока эти установки у нас не приняты на вооружение. Рассказали?

– Да. Но поверьте, Кира, начиная с этого момента ввести силовые оболочки в оборот уже не так и сложно. Ваша армия скоро сможет эффективно защищаться от нашей, и нашим специалистам это известно. Очевидно. Так что вы можете спать спокойно, Кира. – Он помедлил. – И о вашем оружии мы многое узнали. Думаю, если бы не внутриполитические затруднения, были бы уже готовы первые опытные образцы. Механизмы гениально простые… Наверное, вам было бы интересно подержать в руках то, что у нас получится?

– Да, честно говоря… Очень.

– При случае… Хотите прокатиться верхом?

– Я… Я не умею ездить верхом. Только сидеть в седле. Немножко.

– Это очень просто. Хотите, я вас научу?

Кира засомневалась было, но в конце концов согласилась.

Они провели вместе весь день, а вечером Кенред проводил её в спальню, но сам пошёл ночевать в другую комнату. Он, кроме того, показал ей её новые покои – намного просторнее и роскошнее, чем прежняя комнатка. В новых комнатах её скудные личные вещи совершенно потерялись. Правда, здесь уже появились кое-какие новые вещицы – например, одежда и обувь, которую слуги сочли необходимыми и подходящими для новой госпожи. Также здесь появилось зарядное устройство для экрана – выпуклый коврик, на который экран надлежало класть в любой его форме: хоть сложенным в браслет, хоть развёрнутым.

Ещё пара дней прошла в странно расслабленном состоянии. Гости разъехались, стало тихо, спокойно. Прислуга наконец-то вздохнула с облегчением, расслабилась и перестала нервно реагировать на любую просьбу. Кира почти безуспешно занималась с букварём и прописями, подкармливала закваску, завтракала со свекровью и обедала с мужем, а ужинали они все втроём. Кенред проводил время с женой и с матерью, а кроме того занимался хозяйством поместья и делами графства. По утрам в приёмной его терпеливо дожидались управляющие, он уходил с ними куда-то… Он, похоже, действительно устраивался здесь с основательностью настоящего хозяина. Можно сказать, пускал корни.

– Вы боитесь его, Кира? – спросила её герцогиня за одним из завтраков. Смотрела она с сочувствием.

– Я? Нет, что вы… То есть… Неизвестное, понимаете, всегда пугает, а я ведь его совсем не знаю. Наше общение началось… Недружелюбно. Это заставляет быть очень осторожной.

– Вы ведь уже были замужем на родине?

– Да, была.

– Вы овдовели?

– Нет, он со мной развёлся.

– Бросил вас? Небо, но почему?!

Кира пожала плечами.

– Полюбил другую.

– Но разве это повод для развода? – обеспокоенно спросила её светлость. Изящные тонкие брови дамы почти сошлись в одну линию. Она, очевидно, порицала.

– В наших краях – да. Вполне.

– Вам было очень трудно, наверное.

– Только если говорить о чувствах. А так, знаете… У меня был заработок, занятие, жильё, я была, в общем, независима… Трудно было моей матери, которую муж бросил с двумя детьми на руках, а мне-то что.

– С двумя детьми?! Но как это можно? Как ему позволили родственники?

– В наших краях родственники обычно не вмешиваются в семейные отношения, а если и высказывают советы или суждения, то всё равно ничего не могут запретить.

Герцогиня на время потеряла дар речи и в полной тишине ложечкой разбирала пирожное. Чувствовалось, что она пытается в глубинах своей памяти и опыта отыскать что-то похожее на ситуацию Киры и её матери, но не находила. Поэтому, задумчиво взглянув на сноху, напомнила:

– Однако вы спросили у Кенреда о мнении его отца. Значит, в вашем мире это мнение также может иметь значение.

– Я предположила, что у представителя другого мира и к тому же из высшего сословия, обладающего титулом, а значит, особыми обязанностями, с браками очень строго. Даже в нашем мире у аристократов вопрос подходящего брака – очень серьёзный, и ещё совсем недавно регулировался традициями и правилами от и до. Только в последние десятилетия браки аристократов и простолюдинов стали воспринимать спокойно.

– Понимаю. Вы разумно смотрите на жизнь… И вы удивительно тактичны с прислугой – не могла не заметить. Знаете, это у нас самая большая проблема социально-смешанных браков: представительнице низшего сословия трудно бывает удержаться от… некоторых нетактичных выпадов в адрес челяди и младшей аристократии. И подобное поведение вызывает… порождает общую напряжённость.

Кира вопросительно скруглила бровь.

– Неудивительно. За это и не любят парвеню.

– Видите ли, многие могут провести себя с вами некорректно, даже грубо.

– Как с выскочкой? Ну, это понятно.

– Вам может быть трудно удержаться и не поддаться на провокацию. Вас трудно будет винить в желании ответить в тон. Но я очень вам не советую… Понимаете, сдержанность – лучшая политика. И отчасти… визитная карточка нашего сословия.

– О, это безусловно! Аристократия как сословие политиков, правителей, высших военных чинов и дипломатов вынуждена следить за каждым своим словом, потому что оно может вызвать серьёзные последствия, и потому себя необходимо держать под контролем. Это я понимаю.