Кокон

Особенно странным было то, кто оказался убийцей. Молодой врач. Тот, кого до этого ложно обвинили и пытались повесить на него убийства, но потом выпустили, поскольку у него было алиби.

Гэри Миллер.

Меня в тот момент будто окатило ледяной водой.

Это имя мне уже попадалось. Наряду с именем Майкла Боумана. Но я же ничего не находил или…

Я еще раз загуглил его имя. Предложенные ссылки будто бы были открытыми ранее, но я совершенно не помню, чтобы заходил на эти сайты. Читал все то немногое, что находил там. Это походило на то, как дают по капле воды умирающему от жажды. Как только узнал, что его казнили недавно — двадцать шестого марта этого года, — я просто замер. Март. Тот самый месяц, когда я...

Не может быть.

Я начал копать еще глубже. В старых архивах я нашел упоминание журналистки, которая вела репортажи об этом деле. Ее звали Калина Сантох. Она брала у Миллера интервью, писала статьи, пыталась понять его. Я нашел пару ее публикаций, сохранившихся в электронном виде.

В этих статьях Миллер рассказывал о своем прошлом. О детстве, учебе, о том, как он начал работать врачом. Он говорил о своем понимании жизни, о смерти, о том, кто достоин жить, а кто — нет.

И чем больше я читал, тем холоднее мне становилось.

Эти мысли. Эти размышления.

Я видел их внутри себя.

Миллер говорил о том, как он разделял мир на тех, кто заслуживает спасения, и тех, кто нет. Что есть люди, которые заслуживают второго шанса, а есть те, кто лишь разрушает сам себя. Что такие могли бы послужить на благо.

И все это звучало так... знакомо.

Слова. Фразы. Манера выражаться.

Я узнал себя в нем.

Боже мой. Это невозможно.

Я бросил читать, когда в какой-то момент осознал, что мои руки дрожат. Я сидел, уставившись в экран, чувствуя, как все внутри меня обрушивается.

Если это правда... Если мне пересадили органы убийцы...

Кем я теперь стал?

Я не убивал. Нет.

Но тогда почему эти картины в моей голове такие яркие? Почему каждое утро я просыпаюсь с ощущением, что сделал что-то неправильное?

А если...

Если это я?

Я пытаюсь убедить себя, что это просто паранойя. Просто совпадения. Но что, если это не так?

Что, если я теперь тоже убийца, только сам этого не помню?»

Глава 20

Гнетущая тишина, разрываемая тиканьем настенных часов, сжирала драгоценные секунды. Джеймс Сэвидж сидел напротив Картера, чувствуя на себе его ледяной взгляд. Рядом с Картером лежала папка с документами — доказательство того, что Джеймс поместил образец ДНК Миллера в общий список. И доказательство того, что опасения детектива были небеспочвенными.

— Вы понимаете, что вы сделали? — Картер заговорил наконец, его голос был низким, но в нем чувствовалась сталь.

— Я понимаю, — Джеймс устало потер лицо. — Но у нас не было другого выбора.

Картер поднял взгляд, холодный и тяжелый.

— Не было другого выбора? — его голос сорвался на язвительную интонацию. — Вы сознательно нарушили процедуру, поставив под угрозу не только дело, но и репутацию всего департамента. Вы даже понимаете, что теперь адвокат Миллера может это использовать?

— Да поймите вы! — Джеймс резко поднялся. — Это был единственный способ выяснить правду. Если бы Миллер был не виновен, никто бы не узнал об этом.

Картер выдохнул, покачав головой.

— Вы действительно думаете, что суд примет это как доказательство? Знаете, что они скажут? Что вы сфабриковали улики.

Джеймс резко выдохнул, его пальцы нервно барабанили по столу.

— Но у нас же совпадение, чем вы недовольны, агент Картер?

— Частичное совпадение, — Дэвид поднял палец, останавливая его. — Образец содержал примеси, если вы забыли. Это вероятная улика, Сэвидж. Не доказательство. Судьи хотят четкого профиля, а не статистики.

— Но вы же сами делали ставку на результаты…

— Да, в ходе расследования, но уж точно не использовать это как прямое доказательство! — выпалил федерал. — Это стало бы отличным подспорьем к другим уликам, но сейчас любой дурак решит, что это ангажированные результаты, чтобы вытащить вас и весь ваш департамент из того дерьма, в котором вы оказались.

Джеймс сделал шаг вперед, пнув стул на своем пути.

— Мы теряем время, Картер! Нам необходимо задержать его, пока он не сорвался и мы не получили очередной труп!

Картер не шелохнулся, сохраняя внешнюю невозмутимость, но в глазах сверкал гнев.

— И что мы предъявим? Частичное совпадение профиля? Обвинения, основанные на ваши подозрениях? Вы даже понимаете, во что втянули всех нас?

— Я пытался сделать хоть что-то! — противостояние Картера лишь сильнее распаляло Сэвиджа. — Вместо того чтобы заниматься убийствами, вы уперлись, как баран, в этот фиксал! Мне вот интересно, будь совпадение с Боуманом, вы точно так же бы препирались? Или сразу отправились бы в суд на пересмотр дела.

Желваки на скулах Картера заходили ходуном, но, кажется, Джеймс попал в точку. Агент очень хотел что-то ответить, поставить Сэвиджа на место, но не мог. Вместо этого, после продолжительного молчания, он спросил:

— Как вы добыли образец?

Джеймс опустил взгляд, его плечи опустились.

— Я... — он замолчал, его голос дрогнул. — Я втянул ее.

Картер нахмурился.

— О ком вы?

— О Калине Сантох, — Джеймс опустил взгляд, его плечи дрогнули. — Она взяла интервью у Миллера. Это был мой план, чтобы добыть образец.

Картер выдохнул, сложив руки на груди.

— Серьезно? Вы взяли журналистку в подельники?

— Она была нашим единственным шансом, — Джеймс поднял голову, его глаза блестели от напряжения. — Калина сама согласилась помочь. А теперь она может быть в опасности.