Колдолесье

– Нет. Я здесь, - сказал Баннус. – Я сделал вывод, что ты должен весьма глубоко ненавидеть Мея Пендера.

– Это неправильное слово. Ненависть – слишком близко и горячо.

Теперь, когда он увидел, что с ним сделали, он испытывал не ненависть, или, во всяком случае, она не имела значения. Значение имело то, что его сформировали весьма жестокими методами, чтобы нести вину Властителей, которую они должны были нести сами. Баннус поступил умно. Даже если присматривать за Челом было решением Мордиона, Баннус ловко использовал Чела, чтобы показать Мордиону: он не должен обучать кого-то, чтобы сделать за него грязную работу. И если это неправильно для Мордиона, следовательно, столь же неправильно это было и для Властителя Первого. Еще большее значение имело то, что Властитель Первый творил такое с детьми в течение нескольких поколений, и что следующими детьми, с которыми он собирался это сотворить, несомненно стали бы дети Мордиона.

Он не мог пошевелиться из-за ослепляющей боли своих воспоминаний.

– Я сочувствую, - произнес Баннус. – Если хочешь, ты можешь обрести покой, навсегда оставшись в моем поле. Ты можешь сформировать созвездие Дракона в моих небесах.

Похоже, Баннус говорил всерьез. И это было очень соблазнительно.

– Нет, - чувствуя себя несчастным, ответил Мордион. – Я должен остановить Властителя Первого. Это необходимо сделать. Но я благодарен, Баннус – за твое предложение и за то, что ты дал мне возможность узнать Вайеррэн.

Вайеррэн оставалась самой острой болью из всех. Мордион прекрасно знал, какими были ее чувства в Доме Равновесия. Это было игрой, а он был одинок и благодарен за такую малость. Но сейчас, хотя Вайеррэн знала, что прежде была Энн, она явно считала себя одной из дам Ла Трей в замке. Однако она наследница Дома Гарантии, а Мордион – Слуга. Между ними лежала непреодолимая пропасть, наполненная кровью.

– 2-

Его привело в чувство мягкое постукивание по одному из его роговых суставов. Похоже, кто-то похлопывал его. В темноте вокруг раздавался шепот.

– Вы уверены, что он узнает вас в этом облике? – мужской шепот.

– Конечно, узнает! – одновременно прозвучали голоса Чела и Вайеррэн.

Голос Вайеррэн был довольно хриплым, словно она перед тем плакала. Мордион сожалел об этом, но не мог заставить себя пошевелиться.

– Из его глаз что-то течет! – шепот мальчика.

Последовало молчание, пока все четверо, видимо, размышляли, что может заставить дракона рыдать. Потом похлопывание возобновилось, став настойчивым.

– Мордион! Пожалуйста! – позвала Вайеррэн.

Мордион очнулся достаточно, чтобы спросить:

– Чего вы хотите?

Он почувствовал, как они все отпрыгнули при звуке глубокого драконьего голоса, резонирующего от его громадной головы.

– Убедиться, что ты жив, для начала, - ответил Чел.

– Я жив, - вздохнул Мордион. – И я знаю вас. Не надо бояться.

– Мы не боимся, - возмутилась Вайеррэн. – Но мы пришли предупредить тебя, Мордион. Ла Трей уверена, что ты еще жив, и она хочет прикончить тебя. Она была у короля…

– И я подумал, что ты должен отнести Вайеррэн и Мартина к их родителям, - перебил Чел. – Если ты улетишь с ними через озеро, ты тоже будешь в безопасности.

Мордион открыл глаза. Его ночное зрение было превосходно. Благодаря ему он увидел их четверых, столпившихся вокруг его носа – мальчик Мартин стоял между Челом и Вайеррэн, а сэр Бедефер возвышался позади. Он снова заинтересовался, кто такой Мартин. Как Слуга, он был прекрасно осведомлен о семьях великих Домов, и знал, что в Доме Гарантии нет никаких мальчиков.