Коллапсис

– Эрик, я хочу забрать тебя домой.

– Правда? С чего это вдруг? Совесть заговорила? – процедил, огрызнувшись, сквозь зубы Эрик.

– Я думаю, что совершил ошибку.

– Ошибку? Ошибку? – гневно вскричал Делрой, и лицо его побагровело от вспышки ярости. – Ошибка здесь ты! Ты единственная ошибка природы, если бы тебя не было, всё могло бы сложиться по-другому! Ты всегда ненавидел меня в глубине души! Стоило родителям умереть, как ты упёк меня в психушку! Сбагрил меня! Избавился от обузы! – Эрик подскочил, медперсонал хотел кинуться к нему, но стоящей в дверях Гилмор покачал головой, не позволив прервать забавное представление.

Никка душили слёзы, невыплаканным комом вставшие поперёк горла, не позволяющие произнести ни слова.

– Думаешь, я не помню? – Эрик наступал, на выпученные глаза спадали отросшие светло-русые завивающиеся кудри, до которых ему сейчас не было дело, его трясло, и при следующих словах он брызнул слюной в лицо брата: – Ты всегда считал меня обузой. Говорил, что родители носятся со мной как с писаной торбой! Говорил, что если семью представить в виде человека, то я ваш геморрой! Ты обвинил меня в смерти родителей!

Никк попытался возразить, отрицательно качнув головой, но под экспрессией брата, вылившейся в истерику, пристыженно потупил взор.

– Ты сказал, что из-за меня они потащились в тот магазин! Что из-за меня их застрелили!

Никку нечем было ответить, сейчас ему казалось, что в помещении непозволительно много посторонних лиц, ставших зрителями трагикомедии, слова к которой он забыл. А монолог брата доносился обрывками порванных кадров. Но Эрик успокоился так же внезапно, как завёлся, качнулся назад и попятился, устремив мечтательный взгляд вдаль.

– Только ей я и нужен, только она меня и понимает.

– Она? – дрогнувшим голосом переспросил Никк, смотря на брата, как на божественное провиденье.

Эрик сразу успокоился, опустил плечи, глаза забегали по комнате, словно ища что-то очень важное. Он опустился на колени рядом с диваном и, прикрыв рот ладонью, чтобы не услышали посторонние, тихо заговорил.

– Ангел. Она здесь живёт. У неё крылья, как будто бы из крови. Она очень несчастна. Ей хочется спать, но она не может, потому что ангелы не спят.

Впервые за всю свою жизнь Никк заплакал, даже на похоронах родителей он не позволил себе и скупой слезинки, но сейчас, плюнув на всю свою гордость, Делрой горько зарыдал, спрятав лицо в ладони. И он поднял взгляд на стоящего в дверях Клиффорда, соболезнующего, качнувшего головой – он и сам всё видит.

Никк ушёл и нашёл в себе силы вернуться только через две недели. Но никто не пришёл. Сначала Ник решил, что Эрик не желает его видеть. Он приходил каждый день, и каждый чёртов день смотрел на пустующее кресло. На десятый день он узнал, что Эрика не приводят по распоряжению Клиффорда Гилмора.

А когда Делрой ворвался в кабинет главврача без церемоний, потребовав объяснений, мужчина развёл руками.

– Боюсь, у вашего брата развилось шизоаффективное расстройство, такое бывает при маниакально-депрессивном психозе. Мы изолировали его от остальных пациентов на этаже для буйных больных. Я не могу устроить для вас встречи, для блага же пациента. Но уверяю, как только он перестанет буйствовать, мы сообщим вам.

Они не сообщили. Прошёл месяц, но никто не звонил. Когда пытался выйти на связь сам Никк, связь внезапно прерывалась, точнее, на той стороне просто скидывали трубку. И сейчас он приехал в последний раз. Встал посреди лужайки во время прогулки больных напротив надписи клиники «Медитокс». Достал из кармана лезвие бритвы и, демонстративно вытянув руку на обозрение всей клиники, под возбуждённый хохот сумасшедших, указывающих на него пальцем, перерезал себе вены.

Глава 2, у которой нервный срыв

– Скажите, зачем вы порезали себе вены?

– Мне приказал голос.

Яркий свет медицинского фонарика заставлял сужаться бусинку зрачка, поглощённую в омуте бездонно-чёрной радужки. Никк долго моргал после того, как Гилмор закончил процедуру осмотра, вероятно проверяя, не находится ли Делрой под действием наркотических средств. Клиффорд со скрипом стянул медицинские перчатки и в элегантном жесте облокотился о стол, с интересом и насмешкой разглядывая актёра погорелого театра. Никк выглядел, как типичный тяжело больной: бледный и худой, скорее даже измождённый тягостями жизни, к которым он не был готов морально. И, вероятно, это должно было послужить причиной тому, почему он демонстративно перерезал себе вены на территории клиники.

И сейчас Делрой поглаживал перебинтованное левое запястье, расфокусированным взглядом смотря в одну точку.

– Значит, голос? И что именно он сказал? Чтобы вы пришли на площадку нашей клиники и перерезали себе вены?

– Именно так.

– Какой предусмотрительный голос, привёл вас прямо в больницу. Очень ответственная форма шизофрении, я бы сказал, – не без злобной усмешки ёрничал Гилмор.

– Вероятно, мне, и правда, нужна помощь. Со мной в последнее время что-то не так. – Никк пропустил сквозь пальцы отросшие чёрные волосы, уже достигшие скул – словно этот жест свидетельствовал о запущенности потенциального пациента.

– Это простительно – смерть родителей, болезнь брата, – почти сочувствуя, кивнул Клиффорд и облизнул пересохшие губы. – А помощи, я так понимаю, нет?

– Нет.

– Вы, что же, живете совсем один?

– Один.

– И никто не знает о том, что вы здесь?

– Никто.

Ресницы дрогнули, глаза хитро сузились, а на губах мужчины всплыла довольная улыбка.

– В таком случае, почему бы вам недельку не полежать у нас? В общем отделе. Пройдёте парочку физиотерапий, попьёте успокоительное, подышите свежим воздухом. У вас нервный срыв, мистер Делрой. Но это не смертельно.

– О маниакально-депрессивном психозе вы уверяли меня также.

– Человеческий мозг – штука сложная и очень тонкая, нельзя предугадать заранее, что может преподнести наша психика. Вы согласны со мной?

– Более чем.

– Кстати, – воскликнул Гилмор так, будто мысль пришла ему только что, – почему бы вам не сходить прямо сейчас на групповую терапию? Бытует мнение, что чужие проблемы лечат собственные. Чувствуешь себя не таким одиноким.

В глазах Делроя мелькнула искорка, которая едва не выдала его с поличным. И, сдержав пылкий порыв, Никк безразлично пожал плечами. Оттолкнувшись от стола, Клиффорд подошёл ближе, дотронувшись до плеча Никка.

– Сходите, я уверен, вы останетесь под впечатлением.

Никк скосил взгляд на руку, как он полагал, задержавшуюся на его плече непозволительно долго для простого подбадривающего эффекта. А от проницательных серо-зелёных глаз, впившихся в него, будто маленькие, острые иголки, ему стало дурно. Никк поднялся, тем самым избавившись от неприятного близкого контакта, и снова потёр замотанное запястье.

Симулируя суицид наглым образом – настолько, что Никк готов был поклясться, ему никто не поверил – для Делроя было главное, что он проник в Медитокс, находясь на тонкой грани между пациентом и простым гостем. Он волен уйти через неделю, но этого времени ему хватит вполне, чтобы найти Эрика, узнать, что здесь происходит, и забрать брата с собой. Он наивно полагал, что в жизни всё возможно по одному его желанию.