Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица

– Я не составлял его!

– Но вы состояли в тайной комиссии.

– Я уже сто раз проклял себя за это! Чего вы хотите?

– Нужно срочно спровадить отсюда господина Иванцова.

– Проще всего убрать его.

– Убрать? – не понял посланец.

– У меня есть люди, что сработают под обычный разбой. И труп господина Иванцова выловят из Невы.

– Нет. Ныне это опасно для дела. Прижмите его по своей прокурорской части! В работе комиссии Цицианова-Соколова много нарушений. Я привез вам их полный перечень.

– Хорошо. Я все сделаю, хотя для меня это может кончиться отстранением от должности.

– Потерять должность, это не потерять жизнь или состояние. Господин Глебов. Не так ли?

***

Иван Иванцов получил грозную отповедь от Глебова. Генерал-прокурор был крайне недоволен тем, что ему представил новоиспеченный губернский секретарь.

– Жалоба на вас подана из Москвы и приказано все ваши дела там проверить со всем тщанием!

– Проверять нас, ваше превосходительство? – Иванцов был крайне удивлен.

– Именно вас, господа. И особенно коллежского секретаря Соколова! Уже ревизор от Сената отбыл в Москву!

– Как? – не поверил Иванцов. – Ревизор? Для нашей комиссии? Но Степану Елисеевичу и так мешают в проведении следствия. А ежели еще и ревизор там появиться, то дело и вовсе остановится.

– Вы достаточно поводили меня за нос, Иванцов. Теперь хватит.

– Но…

– Я более вас не задерживаю и не могу тратить на вас время. Ваших сказок я досыта наслушался, сударь.

Глебов показал, что говорить с губернским секретарем более не желает. Иван Иванович был в отчаянии. Но стоило действовать, а не предаваться унынию.

Иванцов оделся во все лучшее и отправился во дворец. Он понял, что над следственной комиссией Соколова нависла серьезная опасность. Ежели враги доложат императрице дело в выгодном для них свете, то следствие закроют, и Екатерина не простит им этого никогда. И прощай карьера, что так удачно началась.

Во дворце он нашел Веру Сабурову и чуть не бросился на колени перед ней.

– Вера! Только ты сможешь меня спасти! Судьба послала мне тебя. У нас такое дело…

– Все знаю, Иван Иванович. Не говори более ничего. Генерал-прокурор Глебов поднял кляузу против вас. И на Москву уже отбыл ревизор Сената статский советник Михаил Светин. А это лиса хитрая. Любое дело как хочешь вывернет, чтобы начальству угодить.

– Они уже донести императрице?

– Нет. Но моему мужу известно, что Глебов получил крупную взятку от кого-то из Москвы.

– Взятку?

– Так считает мой муж. И Глебову выгодно теперь дело против Салтыковой прекратить. Сам понимаешь, надобно взятку отрабатывать. А муж мой на сии дела хваток. Еще при Петре Алексеевиче³⁰ в фискалах³¹ карьеру свою начинал.

– Так что же мне делать? Неужели конец! Жалобу в Сенат передать? Через мужа твоего, Вера?

– Нет, – покачала головой красавица. – Затянется больно надолго. Так против Глебова тебе не выстоять.

– Но что делать, Вера?

– Я тебя сегодня к императрице проведу, Иван Иванович. А там сам постарайся убедить матушку-государыню в том, что ты прав, а Глебов – нет. Готов ли к тому? Найдешь ли слова нужные?

– Готов. Только бы получилось все с аудиенцией. Чин мой невелик. Как мне справиться с таким врагом как генерал-прокурор Сената?

– Все получится. Но если все будет по-твоему, то что получу от тебя я? – молодая женщина улыбнулась.

– Все что пожелаешь!

– Тогда нынешнюю ночь проведешь у меня.

– Это еще одно твое благодеяние, богиня, для меня простого смертного.

Дама подарила Иванцову еще одну очаровательную улыбку и упорхнула. Иван Иванович остался ждать, и Вера свое обещание выполнила. Вскоре она явилась за ним и провела его в кабинет государыни.

Молодая императрица сидела в обществе своей подруги графини Прасковьи Брюс. Она приветливо улыбнулась Иванцову и даже протянула руку для поцелуя:

– Рада вас снова видеть, Иван Иванович. Вы тот самый чиновник кого я произвела следующий чин? Иванец-Московский?

Императрица ошибочно произнесла фамилию Иванцова. Но тот исправлять не стал. Ему это понравилось.

– Точно так, ваше величество!

– О! Не стоит так громко, Иван Иванович. Твоя императрица не глухая. Мне сказали, что у вас есть просьба.

– Так точно, ваше величество, – уже тише сказал Иванцов.

– Так говорите, Иван Иванович. Императрица готова вас выслушать.

– Матушка-государыня, мне и моим товарищам только и осталось уповать на милость вашу. Погибаем.

Молодой чиновник пал на колени.

– Встань, Иван Иванович. Не люблю сего, когда в ногах валяются. Говори, что случилось? Кто обидел вас?

– Ваше величество! Дело-то помещицы Салтыковой слишком тяжело для нас. Постоянно помехи чиновники московские ставят нам. А теперь еще и до Петербурга докатилась кляуза. Генерал-прокурор Глебов ныне и вовсе режет нас без ножа. Отправлен на Москву ревизор, нашу комиссию ревизовать. И так было трудно, но теперь втрое труднее станет. И все ругают нас кому не лень. Дескать, все делаем не так. Но как делать ежели мешают? Мы ведь о помощи не просим, но пусть хоть палки в колеса не вставляют.

– А почему в сем деле вам мешают, Иван Иванович?

– Да многие чиновники взятками куплены, и это дело им не требуется расследовать. Ведь только я человека нашел, что мог свидетельство по делу дать, так его убили на следующий день. И убили чисто. Все шито-крыто и не подкопаешься.

– Шито-крито? – спросила Екатерина и взяла со стола тетрадь. – Что сие? Шито-крито?

– Это так говориться, ваша величество. Иными словами делается тайно без огласки.

– От слов шить и крить? Шить сие понятно, но «крить»? – императрица посмотрела на Иванцова.

– В смысле накрывать ваше величество. От русского слова «крышка».

– Сшивать и накрывать, – произнесла она и записала в тетрадь. – Интересно. Зашить и накрыть, Скрыть от посторонних глаз. Но ты продолжай, Иван Иванович.

– Виновных было не сыскать, ваше величество. И так не один раз было, государыня. Как нам дело вести?

– Генерал-прокурор Глебов тоже мешает вам, Иван Иванович?

– Не могу жаловаться на начальство, ваше величество! Артикул сие запрещает.

– Но твоя императрица разрешает тебе, Иван Иванович, сказать правду. Генерал-прокурор Глебов мешает вам?