Коллежский секретарь. Мучительница и душегубица
Шрифт:
– Ревизор, посланный в Москву, мешать станет надворному советнику князю Цицианову и коллежскому секретарю Соколову. Боюсь, и вовсе дело станет.
– Значит, сего ревизора от Сената Глебов назначил? – догадалась императрица. – Сие дело я приказала расследовать. И я помогу вам правду узнать, Иван Иванович. Говори, чего вам надобно? – спросила Екатерина.
– Князь Цицианов неоднократно меня просил Салтыкову от забот по управлению имуществом отстранить и аресту её подвергнуть. Только так могут найтись те, кто показания против барыни даст, ваше величество. А так может ли крепостной своего барина обвинить, коли вечером
– Управляющий имуществом уже назначен? – Екатерина посмотрела на графиню Брюс. Та была в курсе этих дел.
Брюс ответила:
– Сенатор Иван Романович Сабуров. Он возьмет на себя все заботы об имуществе московской дворянки Салтыковой.
– Видишь, как все устроилось, Иван Иванович. Сенатор Сабуров человек честный. А насчет ареста Салтыковой, то я такой приказ отдам, и ты сам отвезешь его своему начальнику Цицианову. И ежели, оный чиновник сумеет дело Салтыковой до конца довести и душегубицу осудить поможет, то быть ему в милости у меня. И твоей верности я не забуду, Иванец-Московский.
– Ваше величество! – Иванцов снова пал на колени и поцеловал протянутую ему руку императрицы всероссийской. – А начет ревизора….
– Я прикажу ревизора отозвать! Иди, Иванец-Московский.
Иванцов вышел от императрицы, не чуя под собой ног…
***
Императрица спросила графиню Брюс:
– Что думаешь про сего молодого человека?
– Слишком молод, ваше величество.
– Сия я и так заметила. Но что думаешь про него? Он, как сие говорится, пройдоха, или нет?
– Нет, матушка, что ты. Какой сей малец пройдоха. Такого чиновники наши сожрут с потрохами.
– Так постараемся чтобы не съели сего молодца ваши чиновники. Позвать дежурного камергера!
Тот явился сразу.
– Ваше величество!
– Найди, голубчик мне генерал-прокурора Глебова!
– Будет исполнено, ваше величество!
– И графа Панина сюда позови! Пусть Никита Иванович послушает…
***
Екатерина приняла Глебова стоя, в позе строгой и надменной.
Генерал-прокурор, прибывший для доклада, был удивлен, видя такое к себе отношение. Он поклонился и хотел было раскрыть папку, что в руках держал, но императрица остановила его:
– Ты, Александр Иванович, в Москву ревизора отправил следственную комиссию надворного советника Цицианова поверять? Так ли сие?
– Так, государыня, обстоятельства….
– Так значит вот, как ты мое повеление исполняешь? Цицианову не токмо помощи нет от тебя, но ты ему еще и мешать вздумал? Не ты ли сам князя в Москву направил и говорил мне что лучшего чиновника не найти?
– Из Москвы получен донос о том, что Цицианов неправильно дознание проводит. Мой долг то разобрать, ваше величество. Не иначе за взятки князь Цицианов решил помещицу Салтыкову очернить…
– Но сам ты, Александр Иванович, неужто взяток не брал?
– О чем ты, матушка-государыня?
– Мне много про дела твои ведомо, сударь. Но я терпела до срока хитрости и злодейства твои. Сам-то ты живешь взятками.
– Но с тех взяток и ты, государыня, в те поры когда великой княгиней была, такоже долги свои карточные платила. Разве я отказал тебе в деньгах хоть раз когда ты, матушка, просила? – Глебов открыто дерзил императрице.
– Вот как ты заговорил, сударь генерал-прокурор? Я за те твои услуги тебе десятикратно уже отплатила.
Но терпеть дерзости твои более не стану. Более на глаза мне являться не смей! Поди прочь!– Сие следует понимать как отставку, ваше величество? – спросил Глебов.
– Да. Более я тебя в столице не держу.
Глебов поклонился и вышел из кабинета государыни. Императрица посмотрела на графа Панина.
– Генерал прокурором Сената назначить князя Вяземского! Заготовь указ Никита Иванович.
– Вяземского? Он здесь, матушка. В твоей приемной толчется.
– Звать его сюда! – приказала Екатерина.
Через минуту небольшого роста толстый человечек уже низко кланялся императрице.
– Рада тебе, Александр Алексеевич. Хочу тебе новую должность предложить.
– Я весь в твоей воле, матушка-государыня. Любой твой приказ исполню.
– Знаю тебя как верного человека, Александр Алексеевич. В империи нашей не все в порядке. На высших ступенях государства Российского лихоимство процветает. Народ говорит, что нет у нас правды, и не будет. Дело которое я сама расследовать велела почти с места не сдвинулось ибо чиновники мешают комиссии следственной постоянно. И это дело, которое сама императрица расследовать повелела. А что тогда с простыми делами делается? Бумаги в Сенат возами возят. Сколь бумаги марают и все зря. В тюрьмах люди по 10 лет маются суда дожидаясь. Мне докладывают, что в Сенате без взяток вообще ничего не делается. Глебова я под суд отдам. А пока пусть в деревне проветрится. Быть тебе отныне генерал-прокурором Сената империи Российской.
– Рад служить, матушка-государыня.
– Одних челобитных на мое имя получено уже больше 1000! И среди них громкое дело Салтыковой уже год ведется и получается, что помещица ни в чем не повинна! Токмо крылья ангельские к ней приставить стоит. Год! А иные дела?
– Все разберу, матушка. Забегают у меня чиновники, – пообещал Вяземский.
– И помни, что Салтыкову следует наказать публично. Простой народ должен видеть, что я пекусь о нем не менее чем об интересах дворянства.
– То истинная правда, матушка-государыня.
– А злодейства Салтыковой все разобрать. Она сама женщина и мать могла такое творить над душами христианскими. И её человеком я почитать не могу. Она изверг и урод рода человеческого! И про то всем россиянам знать надобно, дабы подобное более не повторялось. От жестокости помещиков многие беды произойти в государстве могут. И люди, доведенные до отчаяния произволом, на бунты поднимаются. А ты честных служак выделяй, князь. Например, обрати внимание на молодого чиновника со странной фамилией Иванец-Московский! Помоги ему всем чем сможешь! Понял ли?
– Да, матушка-государыня.
– Я сего молодого человека произвела в чин губернского секретаря, но он достоин большего ибо страха не ведает дабы волю мою исполнить! Граф Панин!
– Слушаю, ваше величество.
– Запиши! Губернский секретарь Иванец-Московский отныне сенатский секретарь. Оформи все моим именным указом!
– Да, матушка-государыня, – поклонился граф Панин.
Так чиновник 12-го класса губернский секретарь Иван Иванович Иванцов получил новую фамилию Иванец-Московский и чин 11 класса сенатского секретаря! Его начальник Степан Соколов был чиновником 10-го класса и Иван Иванович взобрался по карьерной лестнице вверх всего за полгода.