Колобки всегда против

Всегда заседания шли, придерживаясь такого порядка: обычно обвиняемого обвиняли, пели гимн, шли домой. Своенравный адвокат, и даже дотошный прокурор не способствовали ускоренному режиму правосудия.

– Мерзавец! Скворечники будешь делать у меня, чтобы заново почувствовать любовь к народу!.. Такое изощрённое хитроумное деяние нельзя придумать спонтанно. Здесь попахивает предумышленным! - Я думаю, что это портвейн. Началась великая дуэль между обвинителем и защитником, они плевали друг в друга заумными юридическими словами, и сыпали железными аргументами, как настоящие короли делопроизводства. - Чтобы совершить преступление предумышленно, надо иметь ум!
– предъявил Адвокат. - И чтобы совершить преступление непредумышленно, надо тоже иметь ум!
– опроверг Прокурор. - Предлагаю вскрыть ему мозги. - Подождите, подождите. Это зрелище никому не доставит удовольствия. - Нет, доставит!
– прокричал с заднего ряда Злой умысел. Он действительно был очень, очень злой.

– Свидетели установленному факту у нас есть? - Разумеется, - невозмутимо отвечал Прокурор.

– Вызывается свидетель обвинения!! На сцену немного пошатываясь, выкатился свидетель. Это был сухой и чёрствый Колобок, пережиток древней старины, когда ещё пекли без улучшителей (и поэтому характер его был дерьмо), но по ГОСТу. Он ещё не превратился в сухарь, только заплесневел малость, но это его не пугало. Правда, что дед этот был одного поля с Амоном. Отдавая дань традиции, он курил только папиросы "Весёлые", сделанные в Узбекистане, в 30-ые годы прошлого века. Итак, шатаясь от сознания своей необходимости, вперёд вышел жёсткий свидетель с твёрдым намерением утвердить правду. - На моём заборе было написано гадкое слово... - Врёт!!.. подставной свидетель!!
– возопил к потолку Адвокат, - Ясно же сказано! На том заборе было написано не одно, не одно! не одно!! а 3 слова!.. - На моём заборе было написано эти три гадкие слова, - произнёс торжественно свидетель.
– Колобки дали мне всё: это естественно; ведь я сам колобок; а только люди плюют и не пекутся о себе подобных. Вообще люди не пекутся, ведь они - не колобки! Они только плюют. Так о чём я?.. Колобки дали мне всё необходимое для жизни: - жизнь, и патриотическое воспитание; Когда я родился в тысяча... ээ... неважно, году, ничего подобного не было... и даже не придумали... - Покороче, пожалуйста, свидетель. - ...Я имею в виду суд, потому что всех тогда по-простому казнили или секли.

Судья сокрушённо вздохнул, вяло стукнув молотком: - Товарищи участники процесса! Куда это годиться? Скажите: сколько можно? Я, конечно, понимаю, вы все люди женатые, и домой вам идти неохота, но, к примеру, не все семейные такие лица счастливые. Меня в гостинице любовница ждёт. - А я думал, она только что ушла, - пожал погонами прокурор.

– Выступайте по существу, свидетель. Вы видели, как он писал? - Да; писал он, писал. Я это из дома слышал. Очень громко он писал! - Вы говорите, свидетель, что слышали? Так может, вы слышали, как он ЧИТАЛ, а не писал?.. - И верно, писал. Я всё из дома слышу! Я всегда так делаю. Постоянно я подглядываю, то есть, потихоньку слежу, если кто возле забора пристроится писать, и вдруг подкрадусь, и как заору!! даже на собак. Они, дрожат, и потом вообще не писают. - В смысле, - не пишут?? - Не писают, товарищ Судья, как есть, не писают.

Адвокат показал Прокурору торжествующий жест, который в некоторых странах расценивается неприличным. Прокурор напустился на свидетеля: - Так вы не видели значит ни черта а зачем тогда пришли? Я бы кого-нибудь другого позвал, кто видел! Люди и за бесплатно не такое видят, а слышать вообще каждый дурак сможет! - Как?
– искренне удивился свидетель.
– А самая эта повестка то бишь? мне на бумажке пришло: так и так, та-та-та, придите, если видели вы, что этот, дурак, подсудимый, написал. А я слышал! Надо прийти! Ведь долг? Как не рассказать?.. один я живу. Телевизора нет у меня.

– А чем не доказательство?
– Экспертиза всё подтвердит, он же не глухой, в конце концов.
– И, господин Судья, - напомнил прокурор, - не полагайте, что ни у кого нет важных неотложных дел. Мы с сотрудниками, например, идём в бильярдную. Вон, они, - идут бухать.

Председатель слушал их, и смотрел вокруг себя глазами уставшего психиатра. Амон отключился и пока задремал, высунув язык набок. Вторым молчаливым участником процесса был попугай.

Некому было даже сказать: Суд удаляется. - Итак, - громко возвестил Судья, - приговариваю подсудимого к исправительным работам... - Только не ко мне, - взмолился с задних рядов прораб.
– Этот придурок мне весь план запорет! Пусть лучше идёт сортиры чистить. - Ну, нет, - возмутились все.
– А ходить-то куда? - Судья, - раздались тут же из зала возмущённые возгласы, - вы бы хоть второй туалет поставили.
– Люди больше не могут терпеть! - И ко дню Пива обещали... Мы всё терпим, прямо с того же дня. - Что же это такое? Как сносили аварийные объекты, терпели все нетерпеливые. Будет вам муниципальный сортир... потерпите уж! ...Ко дню Арбузов. - Сегодня же запишусь на аудиенцию к Президенту. Дело серьёзное, - он обернулся к Прокурору: - Арбузы - наши хорошие друзья. Приедут на фестиваль, что скажут?.. - То же, что и в прошлый раз, - "Все улыбаются, а сортиров нет". Оскорблены в лучших чувствах!
– не замедлил Прокурор. - Подать ходатайство! Старый пока перекрасить! Пусть он красит!
– судья ткнул ручкой в Амона. - ...Да СКОЛЬКО МОЖНО его красить?!..
– взмолились тогда порядочные граждане, - чтоб ещё и краской воняло?.. - Лучше помойте! - Дверь поставьте, и так сойдёт! - А ходить-то куда?.. В зале заседания поднялся невообразимый шум. Все выражались. Судья в волочащемся одеянии не мог прыгать, и просто исступлённо колотился об конторку. У попугая, кажется, начали плавиться мозги. - ...Не отдадим Амона! Дайте нам сначала сортир!..
– этот опус выкрикнул из толпы Витёк, пользуясь всеобщей суматохой, неразберихой и галджём, предварительно изменив голос. Как водится, в момент всеобщего народного единства, это подействовало, и кто-то слепо и уверенно поддержал: - Правильно!! - Что за новая нужда?

– пытался защищаться представитель власти, - мы и танки не моем!, а кто это там позади таким мерзким голосом проповедничает?..

Порядок в зале явно нарушился. - Это кто там всё время заходит в зал?
– Опять лунатики? Туристы?..
– Пошли все вон к чёртовой матери!! - ...Убирайтесь сами!
– громко с чувством сказал седой бородатый дворник, в сердцах бросая оземь свою метлу.
– Хоть засритесь тут!

Амон от этого шума немного пришёл в себя и стал водить вокруг глазами. Адвокат быстро наклонился к нему и стал что-то нашептывать. - На сегодняшний день не считаю себя виновным, - потому что, согласно законодательству мне Судом вменяется не то деяние, - выразительно вдруг заговорил подсудимый. - Подсудимый, хватит раскрывать рот, как идиот, а вы, адвокат, хватит за него говорить. - Я пытаюсь навести ясность в деле.
– торопливо пояснял адвокат.
– Где же здесь злой умысел? - Он только что ушёл, - отвечали из зала.
– Послать за ним?

Судья поник, устал, и печально поглядел на то место, где неподвижно прежде восседала как сфинкс уродливая немая секретарша. Видимо, созерцание её приносило ему какой-то душевный покой.

– С ума они посходили; да кого ж я осужу за сортир?.. Себя, что ли? Судья даже задумался, и поспешил ответить, как бы ни было чего: - Такого не может быть! Судей не берут в мазохисты!

– Судья, - воспользовавшись паузой, подкатился к нему Витёк.
– Поверьте: произошла ошибка. Амон, наш дорогой наркоман, просто хотел быть писателем, и, видимо, не понял премудрых наставлений нашего бесценного профессора. Да и тот лишил его своего совета.

Судья покачал головой. Точнее, он на месте покрутился. - Если уж немного он виноват - так всегда можно договориться. Знаете что? Обещаю, что найду вам НАСТОЯЩЕГО преступника. - Хм, - не знаю, что может быть хуже преступления против народа?.. - Ну,... может быть, терроризм? Подкладывание мусора под дверь? Я его поймаю и за шкирку сюда приведу. Настоящая сволочь!
– Судья молчал.
– Вы забыли самое главное. Ну а кто тогда будет предлагать через два дня оригинальную идею?..

– Да никто!! Никто не будет ничего предлагать! И никакого дня Идей не будет!.. Пока он не соберётся и не расскажет, что, чёрт возьми, с этим там проклятым забором произошло!!

Амон услышал. По крайней мере, его здорово пихнул кто-то сзади. Поводов по-идиотски отпираться больше не оставалось; и поэтому он, как будто, протрезвел, во всяком случае, его речь приобрела начатки логики. Он начал рассказ: - Я долго шёл и увидел на большом заборе маленькую надпись: "Все Колобки - уроды". С трудом прочитал я её и понял - это измена! я хотел уже бежать стремительно и донести в соответствующие службы, пока не затоптали улики, и не понаехали стервятники-журналюги. Но вдруг я подумал: что если преступник - хороший человек, возможно, одумается, и захочет вернуться и стереть; тогда я его поругаю, быть может, возьму с него денег за... неразглашение. Я остановился возле забора и начал ждать. От скуки я взял мел. Вдруг ко мне подошёл некий незнакомец; как я думаю, это был начальник охраны, потому что тот тоже всегда вечно выкатывается и орёт. Начальник охраны выкатился на меня и начал орать. И тогда я понял: это он совершил преступление! - Ну, хватит, - крикнул с места начальник охраны. - ...Я сказал: "Зачем вы это сделали?.." - Я плюнул в него мелом и сказал, что презираю его от всей души. Тогда он почему-то вдруг сильно покраснел и, с разбегу как двинул мне по морде...

– Всё. Я постановил: отмыть забор с оговоркой сверху донизу; либо перекрасить. Что бы там он ни делал, всё равно объект нуждается в реставрации.
– Рядом поставьте охрану; проследите, чтобы дед его не пугал. Чёрт! Опоздал в гостиницу.
– "А бильярдная-то никуда не уйдёт", - с насмешкой превосходства пробормотал прокурор.

На том заседание завершилось. Такое громкое дело (что, поверите ли, многие даже подзабывали про алкоголь) пока было закрыто, и участники добровольно расходились. Как обычно после очень громкого процесса они говорили: - ну и дела сейчас пошли! Лиха беда начало! На следующей неделе будем судить человека, который сам себя убил.

Восстание Колобков п ротив Д рожжей

(из которого мы узнае м множество подробностей об устройстве политической, к ультурной и общественной жизни К олобков . )

Эта история, длинная и невероятная, зародившись в прошлых главах, пожалуй, началась с того, что Витёк и Амон пошли однажды ночью в Чистое поле. Это однажды случилось как раз после суда, так как у Амона оставался всего один день сроку до назначенного дня Идей.