Колодец времени - книга исторических поэм

В современной действительности ХХI века, на переломе культурных парадигм общества, таком же болезненном, как и в Х веке, эта история имеет весьма много аналогий и аллегорий. В каком-то смысле всю поэму можно рассматривать как большую метафору нашей жизни.

Поэма имеет ещё один слой - это история двух людей. Как в драмах Шекспира, перед нами разворачивается спектакль о любви, предательстве, героизме и дружбе. Тяжёлый нравственный выбор всё время требует от героя действий, а от зрителя переживаний и оценок. В эпилоге колдун - рассказчик этой истории - напрямую спрашивает наше мнение.

Визуальный ряд произведения тоже красочен: сказочные звери, таинственные колдуны, Змей-дьявол, царь Иван Окульевич, печенегский хан, реальные люди Х века - князь киевский и новгородский Владимир, его воевода Добрыня.

Поэма пороносится перед читателем как чудесная "Одиссея" со счастливым концом. Дошедшие до нас версии этой северной домонгольской русской былины имеют разные композиции, действующие лица, множество вариантов окончания, которые изменялись вплоть до того времени, когда были записаны в ХVIII веке. Поэтому автор, как наследник этой культуры, смело предложил свою трактовку тех событий тысячи лет спустя.

Приятного чтения, господа!

К земле далёкой, безымянной,

Корабль был бурей занесён.

Он канул в бездне окаянной,

А я был чудом лишь спасён.

Я встал на тверди, здесь на небе

Светили Солнце и Луна,

На диком и пустынном бреге

Звучали чьи-то имена.

Бродили тени, лёд и пламя

Текли рекой с высоких гор,

А дол весь полон существами

Чудными, и рокочет гром.

От молний скалы колебались,

И было видно, как ветра

Родились в небе, устремлялись

Затем неведомо куда.

Здесь зарождаются теченьем

Дороги тёмных вод морских,

Звеня сладкоголосым пеньем,

Русалки чёлны топят в них.

Средь родников с водой хрустальной

Шумел безумный птичий крик,

Лесного чудища печальный

Витал над чащей гулкий рык.

Я в глубине пещеры мрачной,

Оставив берег светлым днём,

Увидел за стеной прозрачной

Тюрьму, и высветил огнём.

Здесь я нашел приют страдальца;

Он цепью был прибит к скале

В личине сломленного старца,

В истлевшем сыростью тряпье.

Встречал его я в жизни давней,

Он был царём в дубраве той,

Где пёс огромный, многоглавый

Долины охранял покой.

Он сын был тех краёв небесных,

Где птицы с девичьим лицом

Манили духов бестелесных,

И сами были словно сон.

Там место битв великих, страшных,

Где великаны люто бились

В смертельных схватках рукопашных,

И реки золота струились.

В стекло хрустальное камнями

Я долго бил, не мог разбить.

Колдун блистал из тьмы очами,

Стал мне о деле говорить

Куда пойти, и где зарыта

В чащобе книга Шестокрыл.

Вот книга найдена, открыта,

Заклятье я проговорил...

Стекло рассыпалось могилы,

Упали цепи все, в лучах

Сказал колдун уж полный силы -

Косая сажень во плечах.

Сказал: 'Зашёл сюда далёко,

Никто такого не дерзал.

За что наказан ты жестоко?'

Тут я про бурю рассказал.

А он сказал, что с войском духов

Сражался, в битве был пленён,

Ужасным был подвергнут мукам

В пещере мрачной заточён.

На этом острове далёком,

Откуда виден край Земли,

Он должен вечно, одиноко

Влачить бессмысленные дни.

Колдун сказал: 'Садись на плечи,

Тебя на отчину снесу

Из этих мест не человечьих.

Меня ты спас - тебя спасу!'

И понеслись мы над волнами,

Заспорив с буйными ветрами,

Среди дождей и облаков,

Вблизи пустынных островов.

Пока в ночи искали сушу,

И ветер тело истязал,

Колдун открыл свою мне душу,

И эту сказку рассказал...

...Давно то было, иль недавно,

Стоял град Киев православный;

Владимир Солнце княжил там -

Народу благо, страх врагам.

Уж год прошёл, а может боле,

Как князь Владимир воспринял

Христова веру, и, на горе

Волхвам, с утёса покидал

Кумиров всех во Днепр широкий:

Богов земли, добра и зла.

Перуна грозного, высокий

Столб, разрубив, сожгли дотла.

Едва остыла от разгрома

Хазар безжалостных земля,

Ещё шаталась твердь под троном

У византийского царя,

Что Святослав качнул как древо,

И печенеги унялись,

И к Дону из степного чрева,

Уж половцы рекой лились.

Средь рек больших, лесов дремучих,

Среди языческих племён,

Соседей хитрых и могучих,

Спокойно, мудро правил он.

Прогнав варягов, фризов жадных,

Князь славных воинов собрал -

В своих владениях громадных

Он рубежи оборонял.

Богатыри при князе были

Дружиной множества земель,

Из разных стран происходили,

Служили службу ночь и день.

Средь этих витязей могучих

Один богам любимец был,

О нём былины скажут лучше -

Он звался Поток Михаил.

Умён, удал, в бою ужасен,

Хвалил его простой народ.

Был Михаил лицом прекрасен,

Голубоглаз, светлобород.

Пригрел князь Потока у трона,

Он был Владимиром любим.

У византийского Херсона,

Сражался Поток вместе с ним.

Когда Владимир там крестился,

Болезнь глазную поборов,

И на царевне там женился,

Прогнав языческих волхвов.

Его брала княгиня Анна

Всегда в опасный путь с собой,

Дочь императора Романа