Колодезная пыль

– И всё-таки я учитель. Они выбрали меня старостой? Не возражаю, сути это не меняет, - разглагольствовал Николай Андреевич.
– Все, кто что-то знает и умеет, просто обязаны сейчас стать учителями, потому что мало осталось тех, кто знает и умеет. Тех, кто что-то умеет, но ничего не знает, чуть больше. Ребят знающих, но ничего не умеющих - пруд пруди, а уж тех, кто ничего не умеет, не знает и не хочет знать... Такие к нам не попадают, остаются в городе. Староста? Ладно, пусть, если они меня выбрали...

– Кто такие "они"?
– перебил Ключик.

– Мы, - сказала Александра, укладывая картофелины в угли.
– Лишенцы.

– Кто?!

Она замолчала, принялась нагребать на картофелины жар. Снова фейрверком взметнулись к потемневшему небу искры.

"Джой Гастелл, - сообразил Ключик.
– Вот на кого похожа. Сколько ей лет? Никак не меньше восемнадцати, взрослая. А мне сначала показалось - ребёнок".

– Сашка, принеси воду, - распорядился старец, потом, когда девушка скрылась за парусным тентом, негромко сказал:

– Лишенцы - это не шутка. Но мы вообще-то не любим, когда нас так называют. Фермеры? Ну, это полуправда. На самом деле лишенцы и есть. Жилья лишились, сбились в стайки...

Он осёкся, заметив, что вернулась внучка, громко спросил:

– Сашка, а заварку взяла?

Спровадив её, продолжил шёпотом:

– В пригородах полно опустевших посёлков. Мы с Александрой осели в Вишнёвом. Вы при ней не очень-то... Сашка! А котелок? Сама не могла догадаться?

– Что значит, лишились жилья?
– шёпотом спросил Ключик.

– Об этом при ней не надо, позже, когда она...

– Хватит шептаться!
– сердито сказала Александра и свалила рядом с костром обвислый рюкзак.
– Здесь всё: котелок, сахар, соль, хлеб, сало, нож... Ты о моих драгоценных родителях? Нечего скрывать: квартиру продали, сами подались в соты. Меня чуть не затащили, дед отбил. Деньги все спустили на виртуальные цацки. Сволочь какая-то выдоила их подчистую.

Словами плевалась, руки держала в карманах.

– Что за сволочь?
– спросил Ключик.

– А!..
– девушка выпрямилась, отвернулась, и сквозь зубы в сторону, -- Какой-то артмастер. Урод.

"Но я же..." - Ключик подавился словами, смолчал. Подумал: "Моё дело маленькое, я просто работал. Я не виноват, что её родители..."

– Сашка, картошку ворочай, подгорит, - попросил Николай Андреевич.
– Художники не виноваты. Вернее виноваты, конечно, но не только они. Все мы хороши. Допотреблялись до того, что видимость стала дороже реальности.

– Видимость уже довольно давно стала дороже реальности, - ворчливо возразил Валентин Юрьевич.
– Искусство...

– То, что вы называете искусством, триста лет назад считалось предметами обихода. На нём спали, ели, в крайнем случае - смотрели на него во время еды или перед сном. Театром развлекали простонародье на площадях, музыкой услаждали слух жрущих вельмож или гипнотизировали простолюдинов в церквях. Это позже его объявили самоценным.

– Гораздо раньше, - возразил Ключик.
– Вспомните Грецию. Вы, конечно, скажете, театр - зрелище для черни, ничем не хуже и не лучше спортивных игр или гладиаторских бычьих боёв, но поэзия? Скульптура? В конце концов...

– Вы кто по специальности?
– перебил Николай Андреевич.
– Чем зарабатывали на хлеб, пока вас не... Я не ошибаюсь? Вас ведь - того?.. Выгнали? Не зря же вы тут с нами сидите у костра ночью.

– Я ушёл сам, - огрызнулся Ключик. На Александру глянул искоса - не разобрать, заметила ли. Признаться при ней, что деньги зарабатывал артмастерингом...

Он тряхнул головой, на вопрос не ответил, решил гнуть свою линию.

– Так что же вы скажете о поэзии, скульптуре и архитектуре?

– Вы архитектор?
– вдруг спросила девушка. Не дождавшись ответа, заявила уверенно:

– Он архитектор, слышишь, дед? Точно тебе говорю.

– Не хотите признаваться, не надо, - сказал, с кряхтеньем меняя позу, Николай Андреевич.
– Мы почему спрашиваем? Архитектор нам нужен. Лучше даже не архитектор, а инженер-проектировщик. И лучше, чтоб с опытом работы, чтоб не только знал, но ещё и умел. Мы затем и ходили в Староверовку - там семейная пара, он - архитектор, она - инженер-проектировщик. Сашка рвалась туда, чтобы переманить хотя бы ненадолго кого-нибудь из них, а лучше обоих. Я точно знал, что ничего из этого не выйдет...

– Ты всегда так говоришь, - обиженно буркнула Александра.
– Хватит об этом, надо вытаскивать картошку.

– Чаще всего я оказываюсь прав, - мрачновато усмехнулся Николай Андреевич.
– Надо, значит вытаскивай. Дров подбрось и котелок сунь в угли.

– Я помогу, - предложил Валентин.

– Сама справлюсь, - недружелюбно ответила девушка, но помощь всё-таки приняла. Ломая хворост, Ключик спросил:

– Зачем вам архитектор?

– Понимаете, Валентин...
– Дед развалился на брезенте, на возящуюся молодёжь поглядывал благосклонно.
– Людей у нас всё больше, а домов мало. В этом году из города повалили валом, и добро бы толковые, а то - менеджеры, мерчендайзеры, промоутеры, рекрутеры, - ничего не знают и не умеют, но не прогонять же их. Кое-чему по сельскохозяйственной части мы научить можем, но строительство... Годные дома забиты людьми, а развалины без крыш чинить некому. Есть у нас каменщик, сварщик имеется, плотников двое, но что толку? Уметь-то они умеют, но мало что знают. Было бы неплохо надстраивать пустым коробкам вторые этажи и мансарды, строевого леса сколько угодно, но как за это взяться? Шифера у нас нет, с крышами ничего не получается...

– С кровлями, - поправил Ключик, сложил дрова и посадил в угли гнутый котелок с плоским днищем.
– Если нет шифера, но есть дерево, можно крыть гонтом.

– Чем-чем?
– заинтересовался дед.

Ключик стал рассказывать о гонтовой кровле, но Николай Андреевич прервал на полуслове:

– Всё-таки вы архитектор. А я думал...

– Берите картошку, - пригласила Александра.

Ключик глянул на неё удивлённо. Почему-то заткнула деду рот, не дала высказать, что думал о случайном госте. Николай Андреевич выхватил картофелину, стал перебрасывать с ладони на ладонь и щепотью ощипывать подгорелую корочку. При этом жаловался на тяжкое бремя общинного старосты: людей нужных нет, а те, что есть, не привыкли работать по-настоящему, безынициативны, ждут, когда им покажут, с какой стороны редьку есть, с головы или с хвоста. Со специалистами ещё хуже - тот же геолог, к примеру, мыслит километрами и тоннами, но без буровой вышки и ультразвуковой аппаратуры воду найти не может. С водителями беда. Нет, водить-то готовы все, а вот чинить после этого...

– То есть машины у вас всё-таки имеются.

Старец, жуя картошку, кивнул.

– Так почему же вы пешком пошли в Староверовку?

– Фофофу...
– начал старец, с усилием проглотил, но закончила за него внучка.

– Тратить бензин на то, чтобы перевезти с места на места собственную задницу, могут только городские зажравшиеся бездельники.

Она глянула на Ключика, заметила его смущение и добавила тоном ниже:

– Старине Карлу и без того забот хватает.

– Так Сашка называет наш рыдван, - пояснил Николай Андреевич, приняв смущение Валентина Юрьевича за недоумение.