Кольт 99 калибра
Шрифт:
– Пустяки! Мы подождём! А по какому поводу гости?
– Помолвка с паном Старковским! Он пригласил всех своих родственников.
Новак осторожно приоткрыл дверь и заглянул в ярко освещённый зал, полный сидящих за большим столом гостей. Неожиданно перед дверью появились Старковский и баронесса, и Новак отпрянул в сторону, спрятавшись за дверью.
– Магдалена, ты не хочешь нам сегодня спеть?
– Слегка капризным голосом спрашивал адвокат.
– О, нет, Якуб, я устала! Слишком много румынов в одной
– Они поляки, Магдалена!
– Это ещё хуже, Якуб!
– Умоляю тебя, спой!
– Зачем, гости и так уже начали расходиться! Мне нужно отлучиться, займи их!
Костолевская прошла мимо инспектора, адвокат посмотрел ей вслед и закрыл дверь, не заметив инспектора.
Новак прохаживался в коридоре, ожидая баронессу, розовощёкий крепыш с зализанными волосами переминался с ноги на ногу в конце коридора и не спускал с него глаз. Рядом с крепышом подобно бульдогу, не моргая, стоял Горак и следил за ним. Увидев баронессу, Новак с широкой улыбкой шагнул ей на встречу:
– Пани Костолевская, примите мои самые искренние поздравления!
– Он поцеловал протянутую руку.
– Видеть вас в такой день - это огромная честь для меня!
– Кто вы?
– Баронесса кокетливо улыбалась, бросая на инспектора томные взгляды.
– Я не могу вспомнить, где я могла видеть вас?
– Баронесса, я имею честь представлять в вашем доме полицейский департамент! Я - инспектор Матус Новак, к вашим услугам! Это мой помощник, пан Горак!
– Вы - сыщик?!
– Восхищённо воскликнула Костолевская.
– Да, баронесса! И вы разобьёте моё сердце, если откажете в счастье побеседовать с вами! Лишь вы сможете помочь обезвредить опаснейших преступников, пани Магдалена!
– Но как?!
– Развела руками Костолевская.
– Я же ничего не смыслю в преступлениях!
– Умоляю, баронесса!
– Новак встал на колено.
– Умоляю, лишь несколько минут наедине с вами - и вы всё поймёте!
– Ну хорошо, пан инспектор!
– Матус!
– Новак продолжал стоять коленопреклонённый.
– Прошу, баронесса, зовите меня Матус!
– Хорошо, Матус! Идите за мной, так и быть, я поговорю с вами!
– Костолевская кокетливо вильнула бёдрами и пошла по коридору.
Новак шёл за ней, стараясь не смотреть на её спину.
Горак встал у двери подобно мраморному атланту. Баронесса, сев в глубокое кресло, высморкалась в платок:
– Итак, чем я могу помочь вам, Матус?
Новак поморщился и быстро улыбнулся:
– Я не верю, что мне так скоро улыбнулась удача, пани Костолевская! Я только что пришёл в ваш дом и вот - вы уже говорите со мной!
– Ах, Матус!
– замахала руками баронесса.
– Я подозреваю, что вы - ловкий сердцеед и ловелас!
– Поверьте, баронесса, я всегда говорю то, что у меня в голове!
– Матус! У меня не так много времени! Я лишь уступила вашей настойчивости, но меня ждут гости, так что задавайте ваши вопросы.
– Хорошо!
– Новак сел
– Пани Костолевская, меня очень интересует, получали ли вы в подарок…
– Что здесь происходит?!
– В комнату с бешено вытаращенными глазами стремительно ворвался Старковский.
– Какое вы имели право являться в мой дом без приглашения?!
– Якуб!
– Громко окликнула адвоката Костолевская.
– Что ты себе позволяешь? Как ты смеешь так обращаться с моими гостями?
– Прошу тебя, Магдалена, тебе лучше не вмешиваться!
– Тяжело дыша, прорычал Старковский и, направив указательный палец на Новака, вновь бешено заорал.
– Я повторяю свой вопрос, чёрт вас дери, что вы делаете в моём доме?!
– Якуб! Оставь нас!
– Возмущённо воскликнула баронесса, поднявшись из кресла.
– Ты меня позоришь! Выйди вон отсюда!
– Что?! Что я слышу, Магдалена?! Я тебя позорю?!
– Да, Якуб! Я прошу тебя уйти и не мешать нашему разговору!
– Костолевская, возмущённо поджав губы, замерла, указывая на дверь.
– Никогда!
– Снова бешено заорал адвокат.
– Ты слышишь, Магдалена? Никогда…
Он захрипел, так как Горак поднял его за шиворот и понёс к двери. Воротник передавил адвокату горло и он хрипел, отчаянно суча ногами и хватаясь за крепкую, как портовый кран, руку Горака, уверенно несущую его к выходу.
Баронесса опять села в кресло и вновь громко высморкалась в платок:
– Прошу простить его, вельможные паны! Иногда Якуб бывает просто невыносим!
Выбросив тело Старковского, Адам закрыл дверь и снова замер рядом с ней. Новак чуть ослабил галстук и улыбнулся баронессе:
– Я понимаю, пани Костолевская! Любовь, ревность!
– Оставим это! Так что вы хотели у меня узнать?
Дверь вновь открылась и появилось возмущённое лицо Старковского с яростно раздувающимися ноздрями:
– И всё же я требую…
Горак с раздражением захлопнул дверь прямо перед носом адвоката, и, вежливо улыбаясь, обернулся к баронессе, не обращая никакого внимания на шум упавшего за дверью тела и грохот валящейся мебели.
– По-моему, он упал, пан Горак!
– Баронесса аккуратно показала пальцем на двери.
– Вполне возможно, пани Костолевская! – Ответил Новак.
– Но давайте не будем отвлекаться на пустяки. Итак, некто пан Багневский однажды подарил вам шкатулку, верно7
– Да, кажется, припоминаю такой случай.
– Кивнула баронесса.
– Может быть, вы вспомните, где сейчас она находится?
– Новак напрягся, боясь спугнуть удачу.
– Хм! Да, я, кажется, припоминаю!
– Костолевская теребила платок в руках.
– Да, я вспомнила! Я продала её антиквару!
– Как?
– Новак почувствовал, как его горло перехватил нервный спазм и он закашлялся.
– Да!
– Уверенно повторила Костолевская.
– Антиквару! Его зовут Самуил Коган!
Новак зажимал рот одной рукой, а другой в поисках платка шарил по карманам, не помня, куда его положил .