Колумбы неведомых миров

Ни о чем не опрашивая, мы послушно следуем за своими “опекунами” и вскоре попадаем в сферический зал, где высятся телевизионные аппараты. В полумраке замечаю приближающегося Югда, одного из помощников Элца.

–  Здесь Главный телецентр планеты, - поясняет Югд.
– Сейчас вас будет изучать население Гриады.

Слово “изучать” неприятно режет слух. Перехватываю насмешливый взгляд академика и зло шучу:

–  Подопытный кролик номер два - бывший землянин Виктор Андреев. Специально проделал путь в тридцать тысяч световых лет, чтобы позировать здесь.

–  Повернитесь!
– командует в этот момент Югд, делая оператору знак переключить аппарат.

Я упрямо стою на месте, не желая быть для них заводной куклой. Но Югд так “ласково” смотрит, что по коже пробегает мороз. Послушно поворачиваюсь, сажусь, встаю, поднимаю и опускаю руки, посмеиваясь над собой и над академиком.

После “изучения” нам любезно предлагают один из аппаратов для обзора планеты. Мы знакомимся с необычайным миром Гриады. Особенно запомнилось мне северное побережье Фиолетового океана. На экране нескончаемой чередой проплывают огромные города под такими же, как над Трозой, прозрачными крышами, научные центры, роскошные “виллы” и стадионы. Желтовато-белые здания странной, уступчатой архитектуры утопают в буйной тропической растительности. По-видимому, побережье служит местом отдыха. По аллеям прогуливаются гриане; на открытых террасах, опускающихся прямо к морю, они загорают, лежа в живописных позах, - хотят, очевидно, чтобы их и без того черно-бронзовая кожа стала еще темнее. Но время от времени гриане уходят под навесы, - видимо, даже их организмы не могут долго выдерживать “неимоверный зной. Иногда мы слышим звуки странной, но довольно ритмичной музыки. Она непривычна для нашего слуха и утомляет нагромождением высоких нот.

Передвигаю диски настройки аппарата, и побережье исчезает. Теперь вокруг расстилается безбрежная водная гладь. Продолжаю вращать диски. На экране внезапно вырисовывается неведомый материк или огромный остров. Югд, тихо переговаривавшийся в это время с оператором, с быстротой молнии бросается к пульту и рывком выключает аппарат. Я успеваю заметить лишь высокие пальмовидные деревья, на ними - цепь красноватых гор и какую-то необычную куполообразную серебристо-голубую гору огромной высоты.

Резко оборачиваюсь, чтобы узнать, почему выключили аппарат. Всегда уравновешенный, почти безжизненный Югд взволнован и смотрит на меня враждебно.

–  Нельзя, - произносит он. Металл звенит в его голосе.

–  Почему?
– изумленно спрашиваю я.

Грианин молчит, он явно не хочет отвечать. Очевидно, мы краем глаза коснулись какой-то тайны. Медленно протягиваю руку снова к диску включения и жду, что будет делать Югд. Самойлов предостерегающе берет меня за локоть.

–  Оставь, - мягко говорит он, осторожно косясь на Югда.
– Вероятно, у него есть причины так поступать.

–  Нет, вы видели, Петр Михайлович? Колоссальная гора правильной геометрической формы! А какой чистый серебристо-голубой цвет! Что бы это могло быть?

–  Я думаю, мы это вскоре узнаем, - отвечает академик, понизив голос.

Югд выходит в соседний зал, бросив оператору какое-то приказание. Оператор полностью отключает телеаппарат.

Присматриваемся к оператору. На первый взгляд он ничем не отличается от тех гриан, которых мы встречали раньше. Но при более внимательном наблюдении я замечаю, что в отличие от Элца и Югда, которые держат себя высокомерно и уверенно, в поведении оператора чувствуется какая-то подавленность, а в глазах не горит тот огонь знания, который так красит уродливые лица гриан.

Внимательно смотрю оператору прямо в глаза. Он быстро опускает их. Глаза у него, как у ребенка: чистые и ясные. Оператор отворачивается к пульту и продолжает работать с поразительной быстротой, словно автомат, безошибочно ориентируясь в путанице приборов и деталей сложной радиосхемы. Его движения кажутся заученными и неосмысленными. Вероятно, это результат многолетней, однообразно повторяющейся практики.

–  Друг, - говорю я, - нельзя ли снова включить телеприемник?

Оператор пугливо Осматривается по сторонам и отрицательно качает головой. Мы уже довольно свободно объясняемся с грианами с помощью портативных лингвистических аппаратов, сразу преобразующих слова геовосточного языка в грианские. Поэтому я продолжаю допытываться:

–  Почему нельзя?

Оператор смотрит на дверь зала, куда только что ушел Югд, и тихо роняет непонятные слова:

–  Я не знаю, почему… Мы - как в темноте. Нельзя нарушать гармоничный распорядок жизни… Иначе - ледяные пустыни Желсы.

–  Что за гармоничный распорядок жизни?
– удивленно спрашивает академик.
– Какие ледяные пустыни? А какой у вас общественный строй?

–  Я не знаю, что такое общественный строй, - бесстрастно отвечает оператор.

–  Кто у вас управляет?
– поясняю я.
– Кому принадлежит власть?

В это время в зал быстро входят Элц, Югд и несколько гриан. Они, вероятно, слышали последнюю фразу. Элц подозрительно смотрит то на меня, то на оператора. Последний дрожит от страха; я вижу, как побелело его лицо.

–  О чем он тебя спрашивал?

Югд берет оператора за руку и пристально всматривается в его глаза. Тот еще сильнее бледнеет и бессмысленно бормочет, тряся головой.

–  О чем же?
– звенит металл неприятного голоса.

–  Я не понял… не знаю… Какой-то общественный строй…

–  Да-да!
– вмешался я.
– Я хотел спросить, какой общественный строй на Триаде?

Элц подает знак, и Югд оставляет в покое несчастного оператора. От страха он не в состоянии выполнять даже свои заученные операции.

Гриане холодно рассматривают меня с ног до головы, Элц что-то говорит своим спутникам. Они забирают оператора и быстро уходят. Остаемся вчетвером: я, Самойлов, Элц и Югд.

–  Общественный строй?
– медленно переспрашивает Элц, думая о чем-то своем.
– Кто у власти?

Он кивает Югду, и тот включает экран, на котором возникает огромный сводчатый зал с красивыми ложами. В зале не менее трех сотен таких же облезлых стариков, как Элц.

–  Вот кто!
– Элц выбрасывает указательный палец в сторону экрана.

–  Избранники народа?
– пытается уточнить Самойлов.

–  Это познаватели, потомки хранителей знаний, - отвечает Элц.

–  Объясните, пожалуйста, кого вы имеете в виду?
– просит Петр Михайлович.
– У нас на Земле управление поручено избранникам трудового человечества. А у вас?

Теперь недоумевает Элц.

–  Гриада выполняет распоряжения познавателей, - говорит он через некоторое время.
– Понятие “общественный строй” сохранилось лишь в низших слоях Информария.

Академик напряженно размышляет над словами Элца.

–  В ответе грианина, по-видимому, заложен большой смысл… Нельзя ли побывать в вашем Информарии?
– обращается он к Элцу.

Грианин колеблется, но потом, что-то вспомнив, соглашается.

–  Только после того, как вас проверят в секторе биопихологии, - заключает он, обменявшись с Югдом многозначительным взглядом.