Колумбы неведомых миров

Климатические особенности чрезвычайно затруднили и усложнили социальную эволюцию грианского общества. На заре своего существования гриане стадами бродили по равнинам и джунглям северного полушарий, в суровой борьбе добывая пищу. Их первобытное общество поразительно напоминает первобытно-общинный строй землян. В период бурь у туманов они забивались в “подземные” норы. K концу цикла две трети первобытных гриан вымирали от болезней и недостатка пищи. Затем наступало благоприятное время года, и они снова размножались. Так в течение десятков тысячелетий продолжалась невероятно тяжелая борьба гриан с силами природы, гораздо более мощными и враждебными, чем на Земле.

В южном полушарии гриане вообще не жили даже в летний период. Туда проникали лишь в более поздние эпохи отдельные группы мореплавателей-охотников, стремясь добыть диковинных животных.

Так же, как и на Земле, на определенной стадии развития началось своеобразное классовое расслоение первобытного общества гриан. Суша Гриады состояла из трех огромных материков, из которых два находились в южном полушарии между восьмидесятым и пятнадцатым градусами южной широты. Третий континент - Северный центральный материк - лежал в северном полушарии. Вся остальная поверхность была замята Фиолетовым океаном, на необозримом пространстве которого разместились десятки архипелагов и тысячи отдельных островов.

Расположение материков оказало известное влияние на эволюцию грианского общества. На Центральном материке образовалось единое рабовладельческое государство. На костяк рабов постепенно вырастало здание цивилизации. При создании огромных крытых городов - очагов устойчивого существования в период бурь и буранов - погибли многие миллионы островных рабов. Вся история Гриады на протяжении долгих тысячелетий до возникновения машинной цивилизации - это непрекращающаяся классовая борьба, цепь грандиозных восстаний рабов. Восстания подавлялись со страшной жестокостью хранителями знаний- древнейшей господствующей кастой. В период бурь и туманов борьба утихала и полуодичавшие толпы восставших разбредались по Центральному материку, отчаявшись проникнуть в крытые города.

Дальше я обнаружил в Информарии странный “провал” в истории Гриады. В каких формах развивался на ней феодализм? Как произошел переход к капитализму? На все эти вопросы Информарии ответить не мог. С гигантских стеллажей на меня смотрели лишь пустые обоймы, в которых некогда хранились, может быть, микрофильмы. Целая эпоха в истории грианского общества непонятным образом остались неописанной. Не было ли тут злого умысла?

Последующие слои микрофильмов и “запоминающих” кристаллов рассказали мне уже о том времени, когда грианское общество находилось на нынешнем уровне развития, когда был совершен переход от электричества к энергии мезовещества, к электронной технике и полной автоматизации производства.

Просматривая современные микрофильмы из жизни Гриады, я понял, что самым многочисленным классом тружеников были грианоиды, как называли их познаватели; это были труженики подводных городов и индустриальных центров, расположенных на дне Фиолетового океана, на так называемых Сумеречных Равнинах. Но каким образом девять десятых населения планеты очутились в подводных городах, в то время как суша была почти не населена, за исключением крытых городов познавателей? Лишь благодаря встрече в Виарой я кое-что узнал последствии. Потомки хранителей знаний познаватели учли уроки классовой борьбы прошлых веков. Они обеспечили грианоидов всеми материальными благами, кроме радостей творческой жизни, кроме духовных и культурных ценностей.

Единственное, чего не могли отнять познаватели у грианоидов, это начатки технических знаний, необходимых для управления механизмами и автоматами. Знания и навыки передавались из поколения в поколение, ибо цивилизация познавателен, как я вскоре установил, переживала застой.

С громадным интересом, еще многого не понимая, наблюдал я жизнь грианоидов. Она была построена на самостоятельных, независимых от воли познавателей, разумных началах. Но грианоиды не могли подняться со дна Фиолетового океана на солнечные просторы Гриады.

Шаг за шагом я постигал (по разрозненным отрывкам микрофильмов) структуру грианского общества. Кроме двух противоположных классов - познавателей и грианоидов, существовал целый ряд социальных групп и прослоек, в пестроте и сложности которых не так-то легко было разобраться. Я лишь понял, что существуют и космические братья грианоидов - эробсы, трудившиеся на других планетах этой звездной системы. Они жили в “подземных” городах и добывали для познавателей металлы и элементы, не встречающиеся на Гриаде, либо такие, искусственное получение которых требовало крайне сложных методов и огромного расхода энергии. К сожалению, картина: их жизни не была отражена в Информарии.

Те операторы, которых мы с Виктором видели на телецентре Трозы, не являлись грианоидами. Это были потомки грианских племен, стоявших на самых низких, ступенях развития, занятые, поколение за поколением, “личным обслуживанием” познавателей. Они подвергались постоянной систематической обработке в секторе биопсихологии, где их искусно лишали всякой воли к сопротивлению, “воспитывали” в них слепую покорность. Они получали минимум технических навыков и условных рефлексов, необходимых для работы с машинами и аппаратами.

Имелась еще прослойка так называемых слушателей Кругов Многообразия. Это были наиболее преданные познавателям гриане, обладавшие значительными знаниями. Им доверялось управление энергостанциями и поддержание на планете “общественного порядка”.

Наконец, на вершине этой социальной лестницы находились познаватели - довольно многочисленный класс “людей” интеллектуального труда, внутри которого обособились Круги Многообразия - своего рода узкая технократическая группировка, вооруженная высшими знаниями. Но каким образом эта технократическая группировка сумела подчинить своей власти многомиллионные коллективы грианоидов и эробсов? Я узнал об этом лишь впоследствии.

Еще несколько дней оранжево-синие позволили мне заниматься в Информарии, окружив целым лесом каких-то регистрирующих приборов. Уголком глаза я вижу, как на экранах аппаратов бегут кривые линии и всплескиваются пики. Странно сознавать, что эти кривые - отображение мыслительных процессов, протекающих в моем мозгу.

Только сейчас мне стала понятна весьма причудливая расцветка грианских одежд. Дело в том, что в сетчатке глаза гриан содержатся фиолетово-чувствительные, оранжево-чувствительные и чувствительные к голубому цвету центры. Это напоминало наше трехцветное зрение, воспринимающее красный, зеленый и синий цвета. У гриан окружающий мир имел другие краски. Там, где мы видели бледно-голубой цвет, грианин воспринимал темно-синий. Фиолетовый океан в наших глазах был действительно сине-фиолетовым, но грианин, пролетая над ним, любовался мрачными переливами фиолетово-черных волн.

Грианин со шрамом показал мне много диковинок. Особенно поразил меня планетоскоп - гигантский аппарат, установленный в семидесятиэтажном здании восьмого сектора Кругов Многообразия. Когда сверхмощный поток излучений насквозь “просветил” шар планеты, я не мог сдержать своего восторга: внутреннее строение Гриады было как на ладони, вплоть до мельчайших деталей. Как и следовало ожидать, ядро планеты, диаметром в три тысячи километров, состояло из тяжелых элементов, находящиеся в особом пластическом состоянии под давлением в миллиарды атмосфер, при температуре в семь тысяч градусов но Цельсию. Я рассматривал глубинные слои планетной коры, залежи ископаемых, движение подземных вод и расплавленной магмы, вековые перемещения материков. Этот получасовой “сеанс” дал мне больше, чем десятилетия напряженного изучения внутреннего строения Земли, которое я в свое время предпринял в связи с разработкой новой теории тяготения. Однако вскоре мне пришлось прервать увлекательный протесе познания чужой цивилизации”.