Комедия положений

Кое-как мне удалось уложить дочку спать.

Позднее, учительница истории, знаменитая в городе Морковь, пожелала познакомиться с нами, родителями Кати.

Люда Монахова, подружка Кати, смеялась:

– Так странно это было. Она сказала Кате, "садись, четыре", и вызвала родителей Обычно это бывает, когда двойка.

Я подумала, что нам предстоит разговор с учительницей о том, что Катя недостаточно старается и не дотягивает до пятерки.

В субботу днем я вспомнила о приглашении в школу. Алешка где-то гулял, пришел веселый, довольный. От него припахивало пивом.

– Давай-ка, сходи один разок в школу, узнай, что там нужно от нашей дочки, - попросила я мужа.
– А то, если я пойду, я так настроена против этого дурацкого переписывания, что точно с ней поругаюсь.

Вернувшись из школы, Алешка доложил, что так и не понял, что нужно было Моркови от нас.

– Да и не было никакой возможно понимать, что она говорила, - добавил он.
– Я всё время был занят тем, что старался не дышать на нее.

У нашей умненькой Кати в результате по историям в аттестате четверки.

Кате, чтобы получить отметку по физкультуре, надо было сдать гимнастику: научиться делать стойки. Руки у Кати были слабые, и она не могла удержать себя, всё время заваливалась на бок. Вот отец и должен был ловить её ноги и ставить к стенке. Весила Катя прилично, а главное, она боялась щекотки и отчаянно дрыгала ногами, когда Алешка её пытался ухватить. Однажды вырвала ноги и упала, ушибла бок и страшно обиделась на отца.

Две недели каждый вечер они тренировались, делали эти стойки, и с обоих пар валил от таких непривычных упражнений, и наша дочь сдала гимнастику на четверку, она была гибкой девочкой, и проблем с мостиками и кувырканием у нее не было, только стойка на руках ей не давалась.

Я пригласила Динку поехать со мной в Батуми в июне, отдохнуть с детьми, а мама осталась у нас и должна была приехать после отъезда Динки.

У Кати была практика в НИОПиКе Московском, как у программиста, в июне она была занята, и я взяла с собой только Сережку. Мы доехали поездом, а Динка со своими сыновьями, Сашей и Колей, прилетели спустя три дня.

Нашей компании, состоящей из двух женщин и троих подростков, повезло с погодой, и мы провели прекрасные две недели, так что моя подруга и не заметила, что находилась во влажных субтропиках, в городе, занимающим первое место по количеству осадков.

Даже при Батумских условиях быта и плохого снабжения забот по кормежке было немного.

Динка была жаворонок, вставала рано утром, бегала в магазин, покупала творог, который я обычно в Батуми в пищу не употребляла, пока я продирала глаза, от творога даже и воспоминаний не оставалось. А тут на завтрак творог, молоко.

К десяти мы, наконец, собирались и шли на море. Диана с мальчишками уплывала, Сережка плавал поближе, а я дожидалась, когда они приблизятся к берегу, и плыла навстречу.

Часов в одиннадцать я уходила с моря, оставляя Сережку на Динку. Одна, неспешно, в тишине квартиры я готовила обед, делала какую-никакую уборку, и когда Динка с мальчишками возвращались с пляжа, всё было готово.

После обеда играли в карты, гуляли по городу, ходили на рынок.

Съездили, в дельфинарий, сфотографировались с моржами, катались на лодках в пионерском парке.

Было всё, что должно быть на юге: море, горы, парки, фрукты.

Мы с Диной, работающие на полный рабочий день и растящие двоих детей женщины, всё делали по минимуму, все наши рецепты были из быстрой кухни, все усовершенствования направлены на то, чтобы с наименьшими затратами достичь желаемого эффекта - накормить семью. При этом мы постоянно вспоминали нашу третью, отсутствующая сейчас подругу, Иришку, которая тщательно вела домашнее хозяйство, всегда готовила строго по рецептам, не боялась трудоемкого приготовления, и перед тем, как жарить курицу, вытирала с нее лишнюю влагу полотенцем. Но наша трудолюбивая подруга, взращивала одну дочь, мы же с Динкой, чтобы выжить, такими глупостями не занимались, готовили на скорую руку, хотя при необходимости, обе могли накрыть праздничный стол из множества блюд. Динка даже фаршированную рыбу готовила на большую ораву.

Сейчас, в результате работы в четыре руки мы пришли к выводу, что в многоженстве есть замечательная сторона: распределение труда. Вот только найти мужчину, который прокормит такую ораву представлялось затруднительным.

Во время нашего отдыха в Батуми дождик только поморосил, зато случился ураган, которого я, в городе, который считала родным, до тех пор никогда не видела.

Мама всегда боялась урагана; выходя из дома, закрывала все окна, чтобы ветер не сорвал рамы, а я подсмеивалась над её страхами, и несмотря на свои обещания, беспечно оставляла окна открытыми.

Так было и в этот раз...

Резкие порывы ветра, поднявшего тучу пыли и мелкой гальки, настиг нас, когда мы возвращались с купания.

Можно считать, что нам повезло, внезапная буря на море могла поднять такие волны, что плавание стало бы затруднительным. Особенно опасно это было для заплывающих далеко пловцов, пока они достигли бы берега, море могло разбушеваться не на шутку. Батумский прибой нес булыжники, и выбираясь из моря при высокой волне можно было пострадать. Любители покупаться в бурю всегда расплачивались за это синяками на теле.

Но и на суше в ураган оказалось не сладко.

Батуми город старый, южный, улочки узкие, население беспечное, риск, что во время сильного ветра тебе что-нибудь свалится на голову, велик.

Испугавшись порывов ветра, заваливающих меня с ног, я предложила Григорьевой пойти к моим знакомым, дом которых стоял рядом с морем.

– Пойдем, тут рядом, - прокричала я сквозь бурю, - я не могу идти, меня совсем сносит. Пойдем, переждем ветер, через полчаса всё пройдет.

Но Динка переживала за оставленные нами открытые окна, отмахнулась от меня, и побежала против ветра. Мальчишки последовали за ней, я тоже пробежала метров двадцать, но задохнулась, и трусливо забежала в подъезд, где укрывалась от бури кучка шумного южного народа. Сережка оглянулся, и вернулся ко мне, а мужественные Григорьевы умчались.

Родители Марины Игитханян, жили на первом этаже дома, в подъезд которого мы забежали. Я постучала, тетя Мила открыла, и мы просидели у них полчаса, пережидая буря. Я сидела как на иголках, беспокоясь о Динке и Сашке с Колей и сердясь на себя, что не уговорила их остаться со мной.

"Жизнь дороже рам", думала я, "и к тому же, наверное, ураган сорвал в первые же минуты всё, что мог".

Наконец, наступила долгожданная тишина, и мы с Серегой, переступая через битые стекла, искалеченные рамы, и какие-то кирпичи добрались до дому. Наши гости были целы, и успели закрыть окна, вернее часть окон, Из шести рам четыре были целые, а одна рама из бабушкиной комнаты и рама на кухне упали вниз, но к счастью, никого в этот момент внизу не было.

Когда Дина и мальчики бежали по улице, то с одного из домов сорвало раму, и она рухнула прямо перед Сашонком.

– В тот момент я очень испугалась, - рассказывала Динка.

На другой день мы потопали в домоуправление заявлять о повреждениях. Женщины во дворе предсказывали нам, что каждая рама обойдется нам не меньше, чем в двадцать пять рублей. Мы с Динкой испуганно таращили глаза и молчали: такие расходы не были учтены в нашем бюджете.

В домоуправлении нас приняли милостиво - пронесшийся ураган был назван стихийным бедствием, и починка наших рам оказалась помощью населению в борьбе с последствиями стихийного бедствия.