Комедия положений

Дорогая Зоя!

Получила твое письмо и очень расстроилась. Второй раз ты в больнице и неизвестно что, напиши подробно свои анализы. У Сережи тоже плохой кишечник. Вы чего-то съели. Сегодня у меня опять болючий день. Вчера ходила на базар, купила овощи, фрукты, всего 4, 5 кг, еле доперла, вот сегодня гнусь. А до этого вымыла полы в зале и натерла, 2 дня каталась. А кто будет делать? Вот сейчас фруктов много, особенно груш. Надо приезжать сюда с 15 июня по 15 июля, фрукты дешевле, а груши даже в магазинах коопторга появились по 70 коп кг.

Ты писала бабушке, но я не разобралась, почерк на конверте был не твой, и стала читать. Только вот бабке твоей не под силу с кем-то не лаяться, иначе она болеет.

Никакой телеграммы мы не получали. (Возможно, поздравительной с днем рождения)

Крыша пока не течет, был сильный ливень, ночью что-то грохонуло над головой, может, то железо сорвало, не знаю, некому смотреть, но не течет пока, а что будет при снеге, неизвестно.

Зоя, делать мне снимок амбулаторно или нет, напиши, я боюсь. Приезжай на месяц сентябрь отдыхать с Сережей, а его отдадим здесь в школу на месяц или опоздает - велика важность. Или приезжай числа 15 августа. Деньги дам на дорогу. Привези масла. А сейчас с Резо пошлите 2 кг масла и баралгин.

Мышь вновь взяла свои права, покоя нет, на мышеловку чихает, объела хлеб и всё. Явилась ко мне в комнату, на окне сох рис в кульке; где-то живет, не могу найти. Твой муж помет принимает за чаинки (Леша отдыхал у тещи с детьми без меня). Бабушка видела сама мышь вечером. Надеюсь, теперь достоверно. (достоверно для зятя) Выросла, говорит. Ужасно. Из-за нее столько уборки, Я всё худею, взвесилась на бульваре 65 кг. А в прошлое лето была 73. За зиму 8 кг как не бывало. И что будет? У тебя зимой мне плохо, холодно и мало фруктов, овощей. Но зато в коллективе.

Зоинька, пиши скорее про здоровье, береги себя.

Целую детей.

Как Катя, у нас температура воды в море 24-26. Вот когда!

Пусть напишут, а в пионерлагерь не советую, в августе холодно, простынет!

Как гербарий и камни?

Нина искала обмен, хотела поменять свои две комнатки на двухкомнатную квартиру. Одну комнатку она получила от НИОПиКа, вторую выменяла, как я рассказывала, из Подпорожья сюда мамину комнату, а теперь на заключительном этапе она хотела съехаться с мамой.

На вариант размена квартиры на две комнаты могли пойти люди, которые разводились, или которым не нужна была квартира, а нужны были деньги.

И вот возник вариант квартиры в пятиэтажном доме возле Гранитного завода.

Нина зашла ко мне:

– Пойдем Зоя, вместе сходим. Там семья такая, скандальная, разводится, что-то мне не хочется одной идти.

Я была свободна, дети с мужем загорали на югах, и через десять минут мы с Ниной направились смотреть вариант возможного размена.

Поднялись на третий этаж, встретились с женщиной, посмотрели квартиру, окна выходили прямо на Гранитный завод, и гул от завода отчетливо был слышен.

Но Нина сказала, что ничего, в принципе мама глуховата, а она привыкла бы, её больше пугала пыль, которая могла приноситься ветром с завода.

Женщина говорила без умолку и бестолково, не столько о квартире, сколько о том, какой её мужик подлец и пьяница, и что жить с ним просто невозможно.

Мы вышли из подъезда и прежде, чем совсем уйти, сели на лавочку. Мы с Ниной никак не могли оторваться от непрерывно говорившей хозяйки квартиры.

Вдруг она неожиданно прервала свой монолог о беспутном муже и с криком:

– Чтобы ты сдох, пьяница проклятый, - ринулась на проходящего мимо мужчину, вернее не на мужчину, а на занюханного мужичка, который при виде своей мегеристой половины втянул голову в плечи и ускорил шаг, стараясь незаметно и быстро проскочить опасное место,

Не тут-то было. Женушка накинулась на него, размахивая руками и пытаясь вцепиться в волосы.

Мужик выставил локти, закрывая голову.

– Ну, бл..., - только и произнес он на поток её проклятий.

– Вы слышали, да, слышали? Он матерился, - торжествующе обратилась она к нам.

Мы с Ниной почувствовали, что надо поскорее сматываться с места битвы, но не успели.

Мимо проходил милиционер, как я потом поняла, их участковый.

– Он дрался, матерился, у меня свидетели есть, - пронзительно завопила баба и кинулась к нему.

Участковый шел с черной папочкой под мышкой. Был он такой же, как проклинаемый муж, только в форме и помоложе, но тоже невысокий и выглядел затюканным.

Бросив беглый взгляд на всю группу, он сказал устало только одну фразу:

– Ну, пошли, - повернулся и пошел, ни разу не оглянувшись, и мы покорно потопали за ним в отделение милиции.

– Скажите, что видели, он нападал на меня, матерился и дрался, - шептала нам жена. Мы с Ниной дружно молчали, единомысленно молчали.

В отделении участковый дал нам с Ниной по листу бумаги и сказал:

– Пишите!

– А что писать?

– Ну, вы же грамотные женщины, пишите, что видели.

И занялся какими-то бумагами на своем столе.

И мы с Ниной, злые от того, что попали в скандальный переплет, начали описывать ситуацию.

Обе дружно изобразили всё, как оно было, не выполнив просьбу нашей новой знакомой, которая так наделась на женскую солидарность, но мне лично жалко было мужика, пьяница он или нет, но как не запить с такой фурией!

Через двадцать минут, оставив милиционеру исписанные листочки, мы с Ниной выбрались на простор улицы. Уже темнело.

– Уф, - сказала Нина, - ну, не буду я с ними меняться, хлопот не оберешься по милициям бегать.

– Ну и баба, - добавила я, и мы засмеялись и разошлись. А Нина позднее нашла вариант на пятом этаже Хрущевской пятиэтажки и поменялась. К зиме они с мамой жили в квартире.

Через месяц вся моя семья, веселые и загорелые вернулись с моря. Подробностей их отдыха я не знаю, только знаю, что Алексей проводил время с Ингой Гребенниковой и её незнакомой мне подругой, и иногда, когда Инна уже уехала, подруга приходила под окна и вызывала Криминского.

Мама так и рассказала: