Комендантская дочка. Книга 2

– Кто это?
– не понял Ри.

– Тот человек, который вышел тебе на замену, - пояснил мастер, - он ещё просил тебе напомнить, что магия огня выжигает лишнее.

– Наверное, он прав. У меня не было раньше возможности попробовать с такими ранами.

– Поменьше бы таких возможностей, - покачал головой Зёруу.

– Мастер?
– помолчав, спросил Ри.
– Как бы разузнать, что стало с той девушкой?

– Которая вышла против барса в красном костюме?
– уточнил аварх, - тут только и разговоров о ней было. Все говорят, что она полийка, поэтому принцесса забрала её с собой. В Соглашении о мире было написано, что всех незамужних и тех, кто не хочет оставаться, вернут на родину. А она явно ничья. В первый раз вижу, чтобы полийка шаманом стала.

Ри выдохнул.

– Разве бывают женщины-шаманки?

– Редко. Но бывают. Ты не забивай голову, думай, что завтра с собой возьмёшь. Чем тебе помочь? Что купить?

– Я видел рядом с ашханой лавки, купи, пожалуйста, заколку для очень красивой девушки и платок для самой родной женщины, - Ри дотянулся до мешочка и снова вручил его мастеру.

Оставшись в одиночестве, он сосредоточился на ранах. Так и есть - промывали, похоже, застоявшейся водой да наспех. Был бы он первостихийником воды, можно было бы попробовать вынести заразу с кровью или другими жидкостями. А ему надо было помочь организму выжечь лишнее.

Пламя послушно вспыхнуло внутри, проходя по всем органам, расчищая завалы везде, где кровь не могла циркулировать свободно. На повязки выплеснулась новая порция вместе с грязью. Ри намеренно усилил температуру в местах поражения. Раны обожгло огнём, снова закупоривая кровоток.

Всё. Вычищено. Он отпустил стихию, чувствуя себя обессиленным. Сейчас поесть, попрощаться с мастером и настроить внутренний будильник на раннее-раннее утро.

Завтра - в Южную!

Глава 60

Варьяна

Эджемон ак‘Колейн был странным. Его поведение сильно изменилось, как только мы покинули Бартон. Или же моё мнение о нём, составленное на впечатлениях от двух встреч, оказалось совершенно неверным.

Скука и пренебрежительное снисхождение исчезли из голоса Его Высочества. Он живо интересовался местами, где мы проезжали. В кругу своих немногих друзей, которых одобрил командор, казался просто весёлым парнем. Но вне своей компании впадал в отстранённость, бывал хмурым.

Я часто ехала недалеко от принца. И, честно говоря, он был мне очень любопытен, как сын своих родителей. Как только я это поняла, то простила ему всё проявленное высокомерие.

Наверняка почти все, кто к нему подходит, интересуются им именно как источником благ. К сожалению, он и не поверит в тот один процент, кто рискнёт приблизиться без поиска выгоды. Так мне думалось. Однако пришлось удивиться, когда на третий день пути Эджемон подъехал ближе:

– Лери Вольди.

– Доброго дня, Ваше Высочество.

Он серьёзно произнёс:

– Я хотел сказать, что сожалею об обидных словах в ваш адрес.

– Ничего страшного, Ваше Высочество, любой человек делает субъективные выводы.

– Намекаете, что оставили критику при себе, в то время как я проговорился и показал свои ошибки? А вы можете быть злючкой, - усмехнулся принц.
– Кстати, предлагаю на время пути отказаться от официальности. Трай большое значение придаёт вашему дару. Хотелось бы сотрудничать, а не плодить недопонимание. Договорились?

– Да, - коротко ответила я.

– Тогда я зову вас Варьяной, а вы меня Эджемоном.

– Кажется, было ещё два имени, которыми вас называли?
– напомнила я. Просто чтобы поддержать этот странный разговор.

– Даже три. Джеми, Эд и Джомо, - охотно продолжил тему принц, - Джеми только для мамы. Эдом зовут почти все родственники и близкие люди. А вот с Джомо, наверное, придётся расстаться. Забавная была роль, но впредь куда нужнее быть Его Высочеством Эджемоном.

– Вам виднее, - согласилась я и не смогла не спросить, - вы поэтому присутствовали на оглашении приговора бывшему коменданту Южной?

– Да, в том числе, - отозвался принц, - уж очень хотелось понять, как из-за этого человека произошёл такой драматический поворот в моей судьбе. И, конечно, в жизни других людей тоже, - добавил, взглянув мне в лицо.

Всё он знал, но у меня вовсе не было желания обсуждать потери. Я постаралась повернуть беседу на историю императорского дворца. Оказалось, что Его Высочество умеет быть обаятельным и занимательным собеседником и даже понимает шутки. Это радовало, потому что контактировать в этой поездке нам приходилось часто.

Д’Илмас считал, что период до помолвки, особенно нахождение так близко к Орайвал-Айару - самое опасное время для жизни Его Высочества. Ибо переговоры о бракосочетании наследника непредвиденно затянулись, а в случае гибели второго принца ханская дочь могла претендовать на свадьбу со старшим сыном. А там и до трона императрицы недалеко. Кроме авархов, эта смерть могла сыграть на руку всем недовольным для провокации беспорядков именно сейчас, когда было принято столь непопулярное решение о приглашении невест из других стран.

В свите, помимо неизбежных высоких аристократов, ехали безопасники и маги всех стихий. Причём маг воды был выбран со специализацией целителя.

Все бытовые вопросы решались специальным человеком - церемониймейстером шествий. Его беспрекословно слушались все, даже семейство герцогов и прочая знать, собранная для солидности свадебного поезда. Предполагалось, что герцогиня на обратном пути начнёт готовить невесту к свадьбе, а также выступит её компаньонкой - мало ли какие у них там правила приличий в степи, а у нас вот серьёзные!

За недели пути на принца было совершено три покушения. В первый раз это была стрела, смазанная ядом. С магом-целителем вдвоём мы успели предотвратить распространение отравы, собрать и вывести с кровью обратно. Эджемон пару дней чувствовал слабость, налегал на вино и свёклу, которую терпеть не мог. Но останавливаться, чтобы выздороветь в покое, он запретил. Стрелка нашим гвардейцам удалось изловить, но подробностями они, конечно, не делились.

О втором покушении упомянул капитан безопасности д’Унер, наш непосредственный начальник, проводя ежедневную планёрку. Сказал, как о чём-то вовремя обезвреженном. Подозреваю, что Дэйс был осведомлён лучше меня. Почему-то друг совсем не выглядел удивлённым.