Кондотьер

— То есть вы были готовы к нападению? — барон изучающе посмотрел на меня, в глубоко посаженных глазках загорелись огоньки злости.А может, показалось…

— Меня предупреждали об опасностях, сопутствующих караванной проводке по Пламонту, поэтому удалось отбиться от нападения, заранее выстроив оборону на каждом корабле, — я не стал отводить глаза, в свою очередь присматриваясь к барону. Опасный тип, но не настолько, чтобы бояться его до судорог. Привык быть хозяином, потому что никто за хвост не держит. Иначе бы вел другую политику. Ну что ж, сам этого захотел.

— Есть ли потери? — закинул удочку Рокмак. — Возможно, я смогу чем-то помочь раненым…

— Пустяки, они столь малочисленные, что о них и не стоит упоминать, — я пожал плечами. — Раненых хватает, не буду скрывать. Но у нас прекрасный судовой врач. Господин Эстив искусно штопает раны, так что через день-два большая часть уже будет в строю. Это касается и экипажей судов.

Боссинэ кивнул, подтверждая мои слова. Молодец, сообразил, что незачем знать барону об истинных потерях, хотя вначале успел протрепаться о них перед Глэйном. Но хотя бы без озвучивания числа оных. А то Рокмак войдет в искушение и снова устроит нападение где-нибудь уже в верховьях Пламонта.

После этого Лесс представил Михеля, что вовсе испортило настроение Рокмака. Вероятно, для него было сюрпризом нахождение в караване двух дворян, и вскройся сейчас участие барона в нападении — это могло закончиться дуэлью. Он понимал, что в этой глуши королевская власть не имеет прочной опоры, и тот же виконт со спокойной совестью предъявит обвинение, чтобы наказать того, кто руководил разбойниками. А почему нет? Здесь по-прежнему царит власть сильнейшего, а Корона настолько редко проявляет свою заинтересованность, что о ней и не вспоминают.

— Господа, предлагаю пойти в кают-компанию и отужинать, — предложил купец, сворачивая ненужные разговоры.

Барон сделал знак телохранителям, чтобы те оставались снаружи, а сам тяжелой поступью двинулся следом за Лессом с напряженной спиной. Чувствовалось, что в его голове крутились мысли, как ловчее обстряпать свои наглые требования.

Боссинэ как хлебосольный хозяин предложил выпить за знакомство, потом за удачно окончившийся бой у Блуждающих островов, потом был тост за хозяина Валунного Двора. Если он считал, что может свалить с ног человека с такими габаритами как у барона, то просчитался. Рокмак глотал «Идумейское» как воду, шутил, рассказывал всякие истории, произошедшие в городе, но сам то и дело кидал взгляды на виконта и меня, правильно определив, с какой стороны ждать опасность.

— Мой слуга передал ваши слова, милорд, — поняв, что ему первому дают высказаться, барон аккуратно отодвинул подальше от себя опустевшую тарелку и сложил руки на объемистом животе. — Они очень огорчили меня. Почти сто с лишним лет назад мой предок пришел на эти земли и основал Валунный Двор. Каждый из семьи Рокмак денно и нощно трудился на благо рода, не забывая тех, кто кормил их и защищал, — барон ткнул пальцем куда-то в стену, за которой находился город. — Землепашцы, скотоводы, рыбаки — все они приходили сюда и оставались под защитой баронов Рокмак. Дед моего деда подписывал собственной рукой Феодальное Право, как и десятки баронов, живущих в долинах Пламонта, Роканы, Эритии и прочих полноводных рек. И я вправе устанавливать свои законы на этих землях.

— Феодальное Право уже не действует в Дарсии, если вам еще не известно об этом юридическом казусе, — не скрывая насмешки, сказал виконт. — Вы или отстали от жизни, или пытаетесь манипулировать законами, барон, вводя в заблуждение своих слуг и горожан.

— Если до сих пор действует право вызова на дуэль «божьего суда», то почему Феодальное Право должно исчезнуть безвозвратно? — усмехнулся барон, постукивая черенком вилки по столу. — Не находите это странным, милорд?

— Нет, не нахожу. «Божий суд» есть наиболее справедливое решение споров не только между аристократами, но и между простолюдинами, если исчерпаны все методы найти правду в обычных судах, — спокойно парировал Агосто. — Другое дело, что в наше время мало кто наберется смелости вызвать оппонента на дуэль, в которой кто-то обязательно умрет. Люди стали мелочными, трусливыми, за слова стараются отвечать не сталью, а деньгами. Согласитесь, куда безопаснее заплатить за оскорбление, чем твою шкуру испортит пара дырок от шпаги. А Феодальное Право суть закон, который отменен королевской властью. Нет больше феодалов, пытающихся диктовать свои условия сюзерену, тому, кто выше них.

— Прекрасная речь, милорд, — барон перестал постукивать и отложил вилку, зато самолично налил себе вина. — Но, увы, она меня не тронула. Есть один нюанс, который дает мне право диктовать свои условия.

— Поведайте, — Агосто откинулся на спинку стула и посмотрел на меня, подмигнул едва заметно.

Мне к чему-то надо готовиться? На всякий случай опустил руку к поясу, нащупал рукоять ножа.

— В Валунном Дворе уже больше десяти лет не появлялись уполномоченные от королевских наместников или губернаторов. Всем плевать, что происходит в провинциях. Зато сборщики налогов точны как часы на главной площади Невермута. Деньги берут, а взамен даже паршивой грамоты о полномочиях не дождешься. И зачем мне это? Поэтому еще мой дед смекнул, что с власти как с драной козы нет пользы.

— Не забывайтесь, барон, — заледенел голос виконта. — Вы оскорбляете короля. Уже за это я могу призвать вас к ответу.

— Да бросьте, виконт! — махнул рукой Рокмак. — Я лишь высказал свою точку зрения, которую вы можете и не принимать. Но пошлину с каравана в восемь золотых господин Боссинэ уплатит. Все платят. Иначе просто будут стоять здесь до тех пор, пока товар не упадет в цене или не испортится.

— Обычно такая самоуверенность появляется не на ровном месте, — виконт прищурился. — Может, разбойники — это ваши люди?

— Не забывайтесь, милорд! — мощные челюсти, которые недавно дробили косточки перепелов, задвигались как мельничные жернова. — Это уже прямое оскорбление. Вы обвиняете меня в пособничестве грабителям?

Узнав Нима за столь долгое время знакомства, я уже понял, что виконт нарывается на дуэль. Пора было прекращать эту бессмысленную пикировку. Барон слишком уверен в своей непогрешимости, а у виконта нет возможности наказать его по закону. Потому и выбрал для решения проблемы дуэль.

— Ваша милость, — обратился я к Рокмаку, сопящему от злости, — успокойтесь, пожалуйста. Мы все немного взвинчены после вчерашнего боя. Поставьте себя на наше место, когда множество лодок в тумане неожиданно вылетают из-за островов, и на каждой по десятку человек. Довольно неприятное зрелище. Согласитесь, что доля вашей вины в произошедшем есть. Вы не обеспечиваете порядок на своих землях, где разгуливает очень опасная и хорошо организованная банда, а потом требуете еще и пошлину. Не каждому понравится такой исход.

— С чего ты взял, кондотьер, что на вас напала организованная банда? — скрежетнул зубами барон. — Даже голытьба может объединиться на короткое время, чтобы заняться грабежами. Пока не получат дубинкой по морде.

— На каждое судно нападало не меньше трех больших лодок, — ответил я. — Все группы были четко распределены, никто не метался в горячке боя вдоль строя, не мешал друг другу. По десятку человек на абордажную атаку каждого нефа, плюс вторая волна наготове, а к этому еще и многочисленная засада на правом берегу. Извините, барон, но обыкновенная голытьба не рискнет напасть на хорошо защищенный караван. Ведь бандиты были осведомлены о наличии пушек, и тем не менее, не отказались от желания ограбить господина Боссинэ.

— Так это лишь твои догадки, командор, — как-то сдулся Рокмак. Кажется, для него я стал кровным врагом.

— Вам знакомо имя Хейзинг? — неожиданно спросил виконт, удачно выбрав момент, пока барон расслабленно попивал вино. — Нам пленные поведали, что этот человек организовал отряд и руководил им.

— Не слышал, — буркнул хозяин Валунного Двора, а пальцы-то дрогнули от вопроса, заданного в лоб. — Но теперь знаю, кого нужно вздернуть на дереве. Благодарю ваша милость. Обязательно займусь поисками бандитов и накажу их. Не поверю, что никто не заметил бродящий в окрестностях большой отряд.