Кондотьер

Мощный рывок снаружи распахнул дверь, Рич влетел внутрь, одним ударом рукояти тяжелого ножа оглушая стражника, попавшего на его пути. Следом вбежали Гусь, Щербатый и Жало, мгновенно распределив цели. Второй стражник — широкоплечий бугай с буйной растительностью на лице — еще попытался что-то предпринять, выдернув из ножен палаш, но был успешно нейтрализован. Оставшийся невредимым пожилой мужик задрал руки вверх и забился в угол, с ужасом глядя на то, как его ночным собеседникам скручивают руки и толкают кляпы в рот. Но больше всего его потрясли размалеванные краской лица. Словно демоны из преисподней ворвались в его спокойную жизнь и сейчас готовятся сотворить нечто страшное.

— Ты кто? — холодная сталь палаша прикоснулась к небритой щеке мужчины.

— Сторожу тута, — застучал зубами тот. — Чтобы лиходей какой механизму не попортил.

— Барон приказал усилить охрану башни? — спросил я, войдя последним. Аккуратно закрыл за собой дверь, оставив снаружи пятерых штурмовиков, чтобы никто посторонний не шарахался рядом.

— Вчерась днем и сказал, что пришлет портовую стражу, — закивал пожилой сторож, опасливо косясь на палаш у своей щеки. Жало оскалился в улыбке, чтобы тот не вздумал делать глупости.

Я переглянулся с Ричем. Подозрения наши подтвердились. Барон подстраховался на всякий случай. Ну, кто бы сомневался, что такой человек не будет иметь звериный нюх. Но, скорее всего, это обычная практика во время прибытия кораблей в Валунный Двор. Чтобы отбросить сомнения, спросил сторожа:

— Он всегда так делает, когда в порт приходят купеческие суда?

— Конечно, — последовал ответ. — Если корабли остаются на ночь, его милость присылает сюда стражу.

— Где находится кабестан? В этой башне?

— Да, — сторож оглядел нас. — Цепь хотите опустить, злодеи?

— Молодец, догадался. Только за языком следи, а то отхватим. Где ключ от башни?

— А не скажу…

Легкий тычок в шею отбросил тщедушное тело мужика в сторону, который едва не уронил табурет, попавшийся ему под ноги. Рич успел убрать предмет мебели с траектории движения сторожа, а Гусь врезал сторожу кулаком в живот, заставив согнуться.

— Ключ сам дашь или хочешь в героя поиграть? — спокойно спросил я.

— Барон с меня шкуру снимет, — выкашлял сторож и сел на злосчастный табурет, вернее, его посадил Гусь, да еще похлопал по щекам. Аж голова дернулась туда-сюда. А сам глазами показывает куда-то на стену между оконцем и висячим шкафом. Понятно, играет в героя при свидетелях-охранниках. Мало ли, вдруг потом барон дознание учинит.

Единственный ключ висел на гвоздике. Рич для вида порыскал по сторожке, и «найдя» его, с довольным смешком вышел на улицу.

— Жало, останься здесь и следи за пленниками, — приказал я. — Не давай им возможности освободиться. Только не вздумай убивать. Оглуши для верности… А сторожа тоже свяжи, и рот заткни, а то заорет.

Показалось, что пожилой мужик одобрительно кивнул. А может, и не показалось. Мало ли какие отношения жителей Валунного Двора с бароном.

— Сделаю, командор, — Жало связал руки сторожа веревкой, нашел какую-то тряпку и затолкал ему в рот.

Рич уже распахнул тяжелую, сколоченную из дубовых плах дверь, и вся штурмовая группа оказалась внутри холодной и сырой башни. Где-то едва слышно капала вода, что-то поскрипывало, на самом верху захлопали крыльями голуби, встревоженные появлением людей в неурочный час.

— Дайте свет, — приказал я. Не хватало сослепу наткнуться на какой-нибудь металлический штырь.

Хорошо, что я предусмотрительно перед набегом на башни заставил Щербатого взять магический фонарь. Теперь его свет помог нам разглядеть механизм, с помощью которого регулировали цепь. Это был кабестан с четырьмя мощными ручками, отполированными до блеска людскими ладонями. На дубовый барабан наматывалась цепь, уходившая к полу и исчезавшая в выдолбленном желобе, по которому она и скользила во время работы кабестана. Сейчас цепь маслянистой жирной змеей обвивала барабан, зафиксированная металлическим штоком.

— Так, все встали по двое на каждую ручку, — распорядился я. — Рич, на тебе охрана двери, заодно и светить будешь.

Когда бойцы расположились вокруг кабестана, я дернул на себя шток, давая свободный ход цепи. Ворот дернулся и начал медленно раскручивать цепь, которая с шуршанием стала скользить по желобу, постепенно ослабляя натяжение. Представлялось, как толстые звенья уходят под воду, ложатся на дно, поднимая тучи ила, а в голове вертелась одна мысль: ну не может барон так легкомысленно относиться к охране своего важного стратегического объекта, приносящего ему неплохой доход.

Щелкнул стопор. Барабан кабестана был полностью освобожден, а значит, цепь уже лежала на дне реки.

— Отлично, парни! А теперь уходим, — мысль о коварстве Рокмака продолжала вертеться в голове. — Живо, живо! Не забудьте Жалу сказать, а то понравится ему здесь, еще жить останется.

Рич выпустил нас всех, закрыл дверь и выкинул ключ куда-то в темноту. Я одобрил его решение. Пусть теперь попробуют настолько же быстро поднять цепь и не дать нам выскользнуть за пределы Валунного Двора.

Наш «злодейский» рейд закончился бы идеально, если уже на берегу мы бы не услышали торопливые шаги, переходящие в бег, по шуршащей гальке. Бежали явно несколько человек, и направлялись они как раз к башне.

Мы запрыгнули в шлюпки и постарались как можно быстрее отплыть от берега. Видимо, плеск весел кто-то расслышал. Раздались крики, вспыхнули огоньки фонарей, но тщетно: на таком расстоянии нас не разглядеть, поэтому удалось спокойно добраться до каравана, где встретились с возвращающейся с противоположного берега командой дона Ансело. Они по натяжению цепи поняли, что дело сделано и не дожидаясь сигнала, рванули обратно. Михель соображал быстро.

Впрочем, я не тешил себя надеждами. Нападение на башню барон вряд ли спишет на мифический отряд разбойников. Слишком все прозрачно, кому выгодно утопить цепь.

Боссинэ встречал нас лично. Не спал бедняга, весь извелся, и экипажу не дал отдохнуть. Но это правильно. Полоска неба на востоке уже начала светлеть, темный Пламонт тоже подернулся рябью в предрассветных сумерках, стал сгущаться туман. Он наползал с правого берега, постепенно закрывая цеповую башню.

— Ну как? — Лесс нервно закутался в плащ.

— Дело сделано, — отчитался я. — Можно поднимать паруса и гордо уходить за горизонт.

— Вам бы все шуточки, Сирота, — снова вздрогнул Боссинэ. — Я слышал какой-то шум на берегу и свет фонарей.

— Барон не дурак, все он понял, — усмехнулся я. — Только опоздал малость. Цепь под водой, дверь заперта на ключ, который сейчас лежит где-то далеко от башни. Командуйте отход, Лесс. У нас есть немного времени, чтобы выйти за боновое заграждение.

Не свистели боцманские дудки, не содрогались палубы от бега матросов. Все было согласованно заранее. Световые сигналы, команды вполголоса — и вот уже слышится скрип и позвякивание якорных цепей, хлопки распускаемых парусов. «Енот» начал маневр, выходя на фарватер. Он легко проскочил расстояние от пирсов до башен и пристроился в хвост каравану. С берега неслись проклятия, гулко хлопнул выстрел из мушкета — но все эти потуги не могли остановить нефы, набирающие с помощью гравитонов ход.