Конечно, это не любовь

И Гермиона подчинилась. Бросила взгляд на лежащего без движения Шерлока, очень похожего на мертвеца, и переместилась в дом Поттеров.

Конечно, это не любовь. Глава 27

Совершенно черный, без единого просвета мир пульсировал алой, цвета крови, болью. Шерлок попытался открыть глаза, но не сумел — боль усилилась настолько, что он застонал.

— Тихо, пока подождите открывать глаза, — раздался сверху незнакомый мужской голос. Владельцу около тридцати пяти, и он… при попытке построить логическую цепочку в виски словно вкрутили шурупы.

К губам Шерлока прислонилось прохладное стекло, в рот потекла безвкусная жидкость.

— Глотайте, попытайтесь сделать это сами, — продолжил голос. Шерлок попытался, и с первым же глотком боль отступила.

Он допил лекарство и сумел открыть глаза. Мир качался, но вскоре более или менее стабилизировался, перед глазами Шерлока возникло незнакомое ему лицо. Хотя, пожалуй, не настолько незнакомое. Черные волосы торчат в разные стороны, словно хозяина ударило током, на носу — дурацкого вида круглые очки, на лбу едва заметна полоска зигзагообразного шрама. Подбородок решительно выступает вперед, сообщая о железной воле, надбровные дуги выдают человека действия, а не мысли.

— Вы… — прошептал Шерлок, едва ворочая языком, но мужчина не дал ему договорить:

— Гарри Поттер, и мы в доме на площади Гриммо, двенадцать. О моих детях, жене и вредных привычках поговорим потом — вам лучше помолчать еще хотя бы пару минут.

Шерлок хотел спросить, с чего Поттер взял, что он собирается говорить о его жене, детях и прочем, но промолчал — в конце концов, он действительно собирался об этом сказать.

— Это очевидно. Вы — мужская версия Гермионы, а, как известно, единственный способ не дать ей ничего сказать об исключениях из закона Гэмпа — самому назвать исключения из закона Гэмпа.

Поттер улыбнулся и отошел в сторону, пропав из поля зрения Шерлока.

— Я дал вам восстанавливающее зелье, через пару минут сможете встать. Душ и туалет — прямо по коридору, в остальные двери не заходите — ручки могут откусить вам пальцы. Ваша одежда на стуле, когда почувствуете, что можете двигаться — приводите себя в порядок и спускайтесь вниз, я буду ждать вас в столовой, — Поттер открыл дверь, а потом добавил: — и вам лучше не сбегать отсюда. Во-первых, охранные чары не пропустят. А во-вторых, у вас слишком сильное сотрясение мозга, чтобы бегать, а у меня слишком мало свободного времени, чтобы вас ловить.

Он вышел, и Шерлок снова закрыл глаза.

Сегодня утром он был готов умереть. До последнего искал другие варианты, пытался придумать пути отхода — но не находил. Мориарти загнал его в угол. Шерлок знал исход их встречи задолго до того, как поднялся на крышу, хотя и просчитался в главном. Он не сомневался, что дело в супер-коде, но все оказалось значительно проще. Шантаж, угрозы и три профессиональных убийцы, готовые в любой момент оборвать жизни Джона, миссис Хадсон и Лестрейда. Чтобы спасти их, он, Шерлок, должен был умереть. Причем не уйти в блеске славы, захватив с собой на тот свет парочку особо опасных преступников, а покончить с собой, будучи в глазах всего мира жалким мошенником. У него мелькнула небольшая надежда, когда он осознал, какую власть имеет над Мориарти — но она растаяла, едва он снес себе половину головы.

Стоя на крыше, он впервые в жизни предавался сантиментам. Он пытался издалека разглядеть лицо Джона, но не мог этого сделать из-за того, что в глазах стояли слезы. В голове звучал голос Гермионы — очень спокойный, совершенно нереальный. Настоящая Гермиона плакала бы, кричала, возможно, бросилась бы его обнимать и уговаривала что-нибудь придумать, а иллюзорная шепотом говорила, что все будет хорошо. Майкрофт стоял спиной ко всем.

Последним, за мгновение до того, как Шерлок сделал шаг в пустоту, появился черный профессор. Он просто кивнул Шерлоку и сложил руки на груди. Он лучше других знал, каково это — умирать, — и всем своим видом показывал, что в этом нет ничего страшного. Встретившись с ним взглядом, Шерлок прыгнул вниз. Он помнил стремительно приближающийся к нему асфальт, помнил свои нелепые попытки ухватиться за воздух и, кажется, хруст собственных костей. Больше ничего.

Что произошло потом? Невозможно выжить, упав с такой высоты. Однако он жив, а значит, дело не обошлось без магии. Но тогда что с Джоном и остальными? Если он жив, значит ли это, что остальные мертвы?

Шерлок открыл глаза и, шатаясь, поднялся с постели. Он был полностью раздет, но не чувствовал в себе сил даже разозлиться из-за этого. Его вещи действительно обнаружились на стуле — чистые и даже, похоже, отглаженные. Он подхватил их и побрел в душ, шаркая ногами как старик.

— Ненавижу слабость! — прошипел он себе под нос. Зеркало со стены ответило:

— Расчешись, страшилище, — но Шерлок не стал на него реагировать. По сравнению с тем, что он жив, говорящее зеркало не было чудом.

В ванной обнаружилась обыкновенная маггловская сантехника, рабочая, разве что очень старая. Он с трудом принял душ и оделся — мышцы и кости болели, хотя внешних повреждений видно не было, и ему приходилось делать перерыв и отдыхать после каждого действия. Поттер напрасно беспокоился — в таком состоянии Шерлока не интересовали ни побег из дома, ни запертые двери.

Сам Поттер действительно ждал его в столовой — просторной светлой комнате с интерьером начала девятнадцатого века, чистой, но редко использующейся.

— Садись, — сказал Поттер, — зелье на столе — лучшее средство после сотрясения, — а потом позвал: — Кикимер!

Посреди комнаты беззвучно появилось уродливое сморщенное существо ростом около трех футов, одетое в белоснежную наволочку.

— Кикимер здесь, хозяин Гарри, — существо поклонилось Поттеру, недовольно зыркнуло на Шерлока огромными навыкате глазами и пробурчало: — хозяин притащил поганого маггла в дом благороднейшего и древнейшего семейства Блэков, но кто Кикимер такой, чтобы спорить с великим Гарри Поттером.

— Ну-ка, хватит, — осадил его Гарри, — лучше принеси нам обед. И смотри, не вздумай плюнуть в суп моему гостю, иначе хозяйка Джинни очень расстроится

Кикимер снова поклонился еще раз и пропал. Поттер кивнул на стул напротив своего, предлагая садиться, и пояснил:

— Домовой эльф. Он слишком стар, чтобы его воспитывать. К счастью, он обожает мою жену и готов горы свернуть, чтобы ей угодить.

Шерлок аккуратно опустился на стул и взял стакан с темно-синей жидкостью, принюхался — пахло травами и какой-то горькой гадостью.

— Вам лучше не знать состава, — заметил Поттер. — Во всяком случае, я стараюсь о нем даже не думать, когда пью.

— Да, Гермиона упоминала, что ваши успехи в зельеварении весьма прискорбны, — ответил Шерлок, залпом выпив отвратительное на вкус зелье.

Поттер хмыкнул:

— Не всем дано. Ну, как? Лучше?

Шерлок потер глаза и прислушался к ощущениям — однозначно, стало лучше. Шум в ушах пропал, мир перестал шататься, в голове прояснилось. Он отставил стакан и спросил:

— Как?