Конечно, это не любовь

— Давно пора было от него избавиться.

— Хорошо горит, — кивнул Шерлок. На этом они и расстались.

Неожиданно Шерлок подскочил с кровати, на которой лежал, почти не вставая, уже третий день. Как можно было быть таким слепым? Палочка! Палочке не принадлежит профессору Снейпу. Он убил Дамблдора, но не победил его. Его победил, если верить письму Гермионы, Драко Малфой.

Шерлок схватился за голову, сжал виски руками и тихо застонал. Теперь на место встали недостающие детали. Но главное, Шерлок уже ничего не мог изменить. Связи с волшебным миром у него не осталось.

Конечно, это не любовь. Глава 2

Гермиона закричала. Казалось, будто весь день ее душу вытягивали, как кусок резины, и теперь она лопнула с громким щелкающим звуком, разбивая ее сердце на мелкие осколки и заставляя громко кричать от боли.

Рон обхватил ее за плечи и прижал к себе, но она вырвалась и попыталась зажать себе рот руками, чтобы подавить крик. Она держалась все это время: всю битву шаг за шагом, потом мгновения торжества и всеобъемлющего счастья, затем — показавшиеся годами минуты безудержной скорби. Она молчала и не плакала, вслед за Роном целуя в лоб холодного и чудовищно-серьезного Фреда, она обнимала Гарри, когда тот закрывал глаза постаревшему, но оставшемуся даже в смерти спокойным и достойным Ремусу. Она заставляла себя держать голову прямо, откидывая со лба Тонкс ярко-сиреневые волосы.

Ее неестественное, почти мертвое спокойствие разлетелось на части, когда она увидела жалкий, испачканный в крови труп профессора Снейпа.

Она не любила этого человека, а в последний год — ненавидела, но он казался ей вечным, незыблемым, настолько же неистребимым и необоримым, как, скажем, плохая погода. Он не мог быть мертвым. Но был.

От этого осознания вся тяжесть дня рухнула ей на плечи, придавливая к земле.

— Гермиона! — выкрикнул Рон, но она отмахнулась и бросилась прочь. Она больше не могла оставаться в замке, среди рыдающих и улыбающихся сквозь слезы людей. Ей нужно было убежать как можно дальше, куда угодно. Она выбежала на улицу — резкий прохладный утренний воздух ворвался в ее легкие, обжигая. Она замерла на крыльце. Куда ей идти? Дома больше нет, даже если Пожиратели пощадили стены, они опустели. Ее никто не ждет. Ее дом остался в волшебном мире. Нужно было вернуться обратно, дать Рону обнять себя, сжать руку Гарри и попытаться в их поддержке найти силы, чтобы собрать обратно свою душу. Но она не могла. Она оглянулась через плечо на покосившиеся дубовые двери и поняла, что никакая сила в этом мире не заставит ее вернуться в Большой зал.

Она крутанулась на месте и переместилась на задний двор родного дома. Туда, где когда-то был задний двор. Что ж, по крайней мере, она действительно спасла родителей от смерти — от дома остались только обгоревшие обломки и жуткий скелет — каминная труба.

Гермиона почувствовала, что ее зубы начинают стучать. Она повернулась туда, где должен был быть второй родной дом — и увидела еще одно пепелище. Холмсы тоже уехали не зря.

Она медленно опустилась на обугленную землю и сжала голову руками. Ей бы очень хотелось заплакать, слезы всегда помогали, но она не могла. Она часто рыдала из-за таких пустяков, о которых и вспоминать стыдно, но сейчас не могла выдавить ни одной слезинки, как будто слезные железы атрофировались.

Она сама себе казалась похожей на развалины дома — такая же выгоревшая, мертвая. Можно ли умереть, но не заметить этого?

— Я жду тебя уже восемь часов, — вдруг услышала она. Не веря своим ушам, она подняла голову и встретилась взглядом с Шерлоком. Он стоял, опершись на каминную трубу, и выглядел живым, настоящим и бесконечно родным.

За год он изменился куда сильней, чем можно было ожидать. Еще больше вытянулся, отрастил волосы после последней неудачной стрижки, и теперь черные кудри частично закрывали его лоб, лицо как будто похудело и заострилось, но не казалось болезненным. Однако взгляд остался прежним — такой же чуть надменный, лукавый и пристальный.

— Шерлок, — прошептала Гермиона и снова прижала руку ко рту, всхлипнула, потом подскочила и бросилась ему на шею. — Шерлок, — повторила она.

Шерлок вопреки обыкновению не оттолкнул ее, а положил руку ей на плечо и даже как будто провел по спине. Гермиона уткнулась носом в его плечо, закрыла глаза и просто вдыхала родной запах. Война закончилась, все позади. Она дома.

— Хватит, — произнес он и отодвинул ее от себя. — Времени много, но его все равно лучше тратить с пользой. Бромли Хилл.

— Что? — переспросила она. Потом сообразила: — ты теперь живешь на Бромли Хилл?

— Была там?

Гермиона задумалась. Она не слишком хорошо знала Лондон, и уж конечно не помнила всех улиц, где когда-либо была.

Шерлок, видимо, понял ее сомнения, потому что, не говоря больше ни слова, направился к автобусной остановке.

До Лондона ехали молча. Шерлок дал понять, что все разговоры предпочитает оставить до дома, а Гермиона, хотя и страшно хотела спать, не рискнула расслабиться и попытаться заснуть, опасаясь кошмаров, поэтому просто сидела рядом с Шерлоком и смотрела в пустоту, не видя ни дороги, ни пассажиров рядом.

— Повезло, что моя квартирная хозяйка в отъезде, — произнес Шерлок и пропустил Гермиону в квартиру. — Моя комната наверху.

Комната Шерлока была… комнатой Шерлока. Повсюду валялись какие-то бумаги и книги, на стене была развешена карта со множеством цветных флажков, стол был завален газетными вырезками, кровать заправлена кое-как. Гермиона аккуратно освободила себе стул и села. Шерлок плотно закрыл дверь, запер ее на задвижку, сел на кровать и велел:

— Рассказывай.

Гермиона хотела было начать, но он тут же прервал ее:

— Говори по делу, эмоции оставим на потом.

Эмоции. Гермиона зажмурилась. Весь этот год состоял из эмоций. Их было так много, что, наверное, Гермиона их израсходовала все.

— Как ты узнал, что я буду в Кроули? Сегодня? — спросила она вместо того, чтобы ответить.

— Беспорядки в Лондоне. Неопознанный объект, — произнес Шерлок, — обрушение нескольких зданий. Слишком много шума для Пожирателей. Вероятность того, что это ты и твои друзья устроили, составляла примерно шестьдесят восемь процентов. Прошло слишком много времени, вы успешно прятались, а теперь рискнули раскрыть свое местоположение. Почему? Не было выбора или… переходите к финальному действию. Вы нашли все, что искали, и теперь не скрываетесь. Чтобы найти вас, Волдеморту понадобится не больше часа. Чтобы там ни происходило, не позднее, чем через сутки, все должно было закончиться. Просто.

— И ты ждал меня там, — тихо произнесла Гермиона.

— Да-да, но я жду рассказа.

Шерлок закинул ногу на ногу, подложил под спину подушку и всем своим видом показывал, что готов слушать ее.

Гермиона открыла рот. Закрыла. С чего начать? С поиска крестражей? С того, как они с Гарри и Роном скитались по лесам? С ухода Рона? С последней битвы?

— Волдеморт мертв, — наконец сказала она. — Окончательно. Гарри победил его.

Шерлок кивнул, словно ничего другого и не ожидал. Дальше рассказывать было проще. Гермиона закрыла глаза и просто говорила о том, что видела — как будто под веки ей наклеили маленькие телевизионные экранчики, на которых бесконечно прокручивались самые страшные ее воспоминания за последний год.

Шерлок слушал молча. Только два раза он пошевелился. Первый — когда Гермиона говорила о пытках Беллатрисы в поместье Малфоя. Второй — когда она рассказывала о Снейпе.

— Все кончилось, — сказала она и поняла, что больше не может произнести ни слова. Ей очень сильно хотелось расплакаться. Хотя бы сейчас. Хотя бы от облегчения.

— Отлично, — заметил Шерлок. Гермиона вздрогнула.

— Нет, не отлично.

— Все закончилось, злодей побежден, почему бы и нет?

Гермиона сглотнула и сказала тихо: