Конечно, это не любовь

Нужно было его разбудить, немедленно, и напоить лекарством, хотя бы Бодроперцовым зельем. Пусть от него и идет иногда дым из ушей, зато температуру оно снимет однозначно. Но для начала нужно было вытащить его из этого нездорового сна. Она направила на него палочку и произнесла:

— Энервейт.

Шерлок дернулся, по лицу прошла судорога, и он резко распахнул глаза, коротко вздохнул и прохрипел:

— Гермиона?

— Шерлок, ты…

— Помолчи, — велел он все тем же больным, хриплым голосом. — И вы оба замолчите.

Неужели температура настолько высокая, что он бредит?

— Я сказал — замолчите. Гермиона, — он приподнялся на локте и сфокусировал на ней взгляд, — что ты здесь делаешь?

— Тебя потеряли родители, Майкрофт с ног сбился. Я… нашла тебя…

— С помощью магии, я понял. Как подготовка к экзаменам? Постой, — он мотнул головой, — поверить не могу, что ты все еще встречаешься с этим недоумком-Роном.

Он зажмурился, прижал руку к глазам, сжал зубы, борясь, видимо, с мучительной болью, а потом продолжил:

— И ты зря все время сидишь правым боком к окну, скоро застудишь шею окончательно.

— Шерлок! — оборвала она его. — Помолчи.

Она присела на краешек дивана рядом с ним, уложила Шерлока обратно на твердую подушку без наволочки и, порывшись в сумочке, вытащила флакончик с Бодроперцовым зельем — она по-прежнему брала с собой кучу необходимых в походе вещей, куда бы ни направлялась.

— Нет-нет, — слабо покачал головой Шерлок, — на столе стоит лекарство, мне нужно сделать укол. Ты же дочь врачей, справишься?

Гермиона глянула на стол и не увидела ни одной сертифицированной аптечной упаковки.

— Что за лекарство? — спросила она с подозрением.

— Жаропонижающее. Сама же видишь, у меня высокая температура, — Шерлок скривился и снова прижал руку к глазам. Он выглядел совсем паршиво — нос покраснел и опух, глаза тоже были красными, с полопавшимися сосудами.

Гермиона подошла к столу.

— Крайний флакон, коричневое стекло, белая крышка. Шприц в столе.

Гермиона не была знатоком химии, собственно говоря, она ее вообще не знала, разве что читала когда-то учебник для средней школы. Но она была дочерью врачей и прекрасно знала, как должны выглядеть лекарства. На флакончике с белой пробкой не было ни наклейки с названием, ни подписи или печати аптеки, вообще ничего. Она взяла его в руки и посмотрела на свет — прозрачная жидкость.

— Гермиона, сделай, что я сказал, — почти шепотом, но властно сказал Шерлок.

— Нет, — она поставила флакончик обратно, — извини, но колоть тебе непонятно что, синтезированное, судя по всему, твоими же руками из того, что было в наличии, я не стану. Предпочту проверенное средство.

— Волшебное зелье, настоянное на крыле летучей мыши? — от раздражения Шерлок даже приподнялся с подушки, хотя было видно, насколько тяжело ему далось это усилие. — Сделай мне укол с моим лекарством.

— Что это? Что именно я должна тебе колоть?

— Лекарство, разве я не ясно сказал?

Шерлок закашлялся и снова упал на диван, у него не было сил даже на то, чтобы держать голову ровно.

Гермиона почувствовала подступающую панику. Чем он болен? Сильная простуда, грипп? Тогда нужно дать Бодроперцовое, что бы он там ни говорил. А если нет? Она ведь далеко не медик, что, если причина его заболевания в чем-то еще? Послушаться его? Но использовать непроверенные лекарства опасно и глупо, это она знала с раннего детства. Что Шерлок намешал в этом флаконе? Что, если он уже заболевал, когда готовил эту штуку, и она вышла неправильно?

— Я не делал это лекарство, я его купил, — слабо простонал Шерлок и закашлялся. — Оно подействует, — и неожиданно добавил: — пожалуйста.

Это «пожалуйста» было ударом. Никогда Шерлок ничего не просил. Что за муки он испытывает, если снизошел до такой просьбы?

Гермиона рывком открыла верхний ящик стола и увидела новую упаковку стандартных одноразовых шприцев.

— Сколько? — спросила она.

— Ноль четыре, — раздался ответ. — Медленно.

Она сжала зубы, достала шприц и твердой рукой набрала нужную дозу, наколдовала вату и спирт. Подошла к Шерлоку. То выглядел еще хуже, чем пару минут назад, хотя хуже уже, казалось бы, некуда. Она расстегнула рукав его рубашки, закатала повыше и вздрогнула — вены на его руках были настолько отчетливыми, что не попасть в них мог бы разве что слепой. Это однозначно была не просто простуда.

Она аккуратно протерла горячую руку и ввела лекарство. Шерлок застонал от боли, по его вискам потекли струйки пота, глаза закрылись. Медленно. Она считала про себя, пока вводила неизвестный препарат. Один, два… сорок шесть, сорок семь… Мама говорила, если делаешь инъекцию медленно, нужно считать до ста сорока четырех. Сто девять, сто десять… Шерлок плотно сжал зубы, на щеках надулись желваки.

Сто сорок три, сто сорок четыре. Гермиона аккуратно вынула иглу и прижала к месту укола ватку. Замерла, дожидаясь хоть какой-то реакции. Конечно, лекарство не действует сразу, это не зелье, но ведь…

Оно подействовало почти мгновенно, только лучше Шерлоку не стало. Но скрючился, поджимая ноги к груди, повернулся на бок и снова громко застонал, схватился за горло и его вырвало.

Гермиона почувствовала, как сердце пропускает удары. Идиотка! Что она натворила?

— Эванеско, — прошептала она очищающее заклятие и аккуратно провела пальцами по лбу друга.

— Так… — прохрипел он, — так и должно быть. Скоро пройдет.

Он закрыл глаза и вскоре провалился в сон. Гермиона, не зная, что предпринять, сидела рядом и держала его за руку, считая пульс — слишком частый для здорового человека, но хотя бы не прерывающийся. Она оказалась совершенно бесполезной. Не знает ни заклинаний для лечения, ни способов вызвать скорую помощь в эту дыру, которая находится у Мордреда на рогах.

И все-таки, что с Шерлоком?

Прошло два часа, постепенно его пульс начал приходить в норму, Гермиона отпустила его руку и подошла к столу. Она, конечно, не гений аналитики, но может предположить, что случилось. Лишенный возможности экспериментировать у себя в комнате, Шерлок решил пораньше уехать из университета, снял на несколько дней эту квартиру и заперся со своим оборудованием. Он что-то проверял, что-то делал, а потом вдруг заболел. Вдруг? Гермиона мрачно посмотрела на флакон с лекарством. Заболел, точно зная, что ему понадобится лекарство? Готовя это лекарство заранее?

Кажется, она знает такую болезнь. И если она не ошиблась…

— Я убью тебя, Шерлок Холмс, — произнесла она в пустоту.

Спящий Шерлок ничего не ответил.

Конечно, это не любовь. Глава 5

Сознание Шерлока проснулось раньше, чем тело. Несколько минут он лежал, не имея возможности пошевелить даже пальцем. Этого времени ему хватило, чтобы почти полностью восстановить в памяти события прошлого дня и ночи. Эксперимент начался так, как и планировался. Шерлок тщательно измерил свои основные показатели, зафиксировал в Чертогах, после этого аккуратно ввёл в кровь 25 миллиграммов морфина. Разумеется, Шерлок не собирался становиться наркоманом, попадать в зависимость от вещества или даже расслабляться таким образом — к счастью, для того, чтобы снять стресс и очистить мозг от лишних мыслей, у него были сигареты. Но само состояние сознания под действием наркотика представляло крайний интерес. Сохранится ли контроль над Чертогами разума? Расширятся ли их границы? Появятся ли какие-то изменения? Шерлок два месяца занимался исследованиями и, наконец, решился на эксперимент.