Конечно, это не любовь

— Соберись! — всхлипнув, велел он себе. — И думай!

По его щекам (он точно не понимал, в реальности или в воображении) потекли слезы, а потом он словно издалека услышал собственные слова, которые он однажды сказал Гермионе: «Твои сожаления не помогут, так что советую заняться каким-нибудь полезным делом». Что-то подобное он сказал ей в ответ на ее рассказ о войне, о смерти ее приятелей и о том, как ее пытали Пожиратели Смерти. О, да, это был отличный совет.

Неожиданно из полутемного угла осыпающихся Чертогов вышел профессор — в черной мантии, совсем такой, как в жизни: худой, уставший и хмурый. Он выглядел настоящим, а не напоминал голограмму.

— Почему бы тебе не воспользоваться им самому, Шерлок? — спросил он спокойно. В его интонации не было ни насмешки, ни издевки. — Не думай о боли, просто займись делом. И не стой столбом, иначе я подумаю, что ты похож на моих безмозглых студентов.

Сквозь слезы Шерлок улыбнулся и фыркнул:

— Этого сравнения я не переживу.

— Тогда вперед. Дыра в стене не украшает интерьер.

Восстанавливать Чертоги, чувствуя все не прекращающуюся боль, было сложно, куда сложнее, чем строить их. Но под спокойным непроницаемым взглядом профессора Шерлок не мог остановиться. Позднее он подумает о том, как выбраться из ловушки, в которую он угодил, о том, как вышло, что среди политических противников Майкрофта оказался волшебник, и даже о том, почему из всех людей именно профессора он вспомнил тогда, когда совершенно опустил руки. А пока ему было не до посторонних мыслей — нужно было строить стены, камень за камнем, воспоминание за воспоминанием, не проживая и не чувствуя их, просто укладывая, как настоящие кирпичи. И когда последний камень обрел свое место, а с потолка заструился обычный мягкий свет, боль исчезла. Больше она была ему не страшна.

На лице профессора мелькнула едва заметная улыбка, он кивнул головой и заметил:

— Все-таки жаль, что ты маггл, Шерлок. Я бы не отказался от такого студента, — и исчез.

А Шерлок разместился на мягкой скамье недалеко от трибуны, краем глаза отметил, что Майкрофт занял свое любимое место, а Гермиона робко выглядывает из-за двери, и погрузился в сон. Когда он отдохнет, он обязательно найдет способ выбраться и не без удовольствия сломает магу парочку костей.

Конечно, это не любовь. Глава 9.2

Прошло что-то около недели — точнее Шерлок сосчитать не мог, — и ситуация за это время стала патовой. Он не хотел (да и не мог) ничего рассказать о Майкрофте, а маг и военный не могли добиться от него хотя бы какой-то информации.

Правда, где-то через три дня допрашивать его прекратили, и, хотя замечательное заклятие «Круцио» по-прежнему входило в его каждодневный рацион на завтрак, обед и ужин, вопросов ему больше не задавали. Рассуждая логически, Шерлок пришёл к выводу о том, что его статус изменился — из источника информации он превратился в заложника, с помощью которого можно будет оказать на Майкрофта давление. Эта мысль его не сильно обрадовала — конечно, Майкрофт заботится о нём и, наверное, даже к нему привязан, но, если нужно будет выбирать между жизнью какого-то там младшего брата и достижением великой цели, колебаться он не станет.

Значит, нужно было выкручиваться самостоятельно, но это было непросто. Если бы маг и военный приходили к нему по одиночке и без охраны, он легко одолел бы любого из них, но вот справиться сразу как минимум с четверыми ему однозначно не удалось бы. Ему нужен был план — действенный, эффективный и исключающий все возможные риски. Проблема, однако, была в том, что его мозг начисто отказывался работать без дозы никотина и кофеина. За сигарету он, как ему казалось, без колебаний убил бы, а чашка кофе — горячего, чёрного и очень крепкого, — стала ему сниться.

Как он ни понукал себя, он ничего не мог придумать. Было очевидно, что ему нужна поддержка, хотя бы ещё один человек, который сможет отвлечь на себя внимание. Сначала он надеялся, что его хватятся в университете, но потом понял, что похитители наверняка предусмотрели это и отправили от его имени весьма убедительное письмо, сообщая, к примеру, что он сломал ногу и вынужден пропустить некоторое количество занятий. Ещё его пропажу могли заметить родители, однако и им наверняка было послано письмо. Любой, кто хоть немного знал Шерлока, сказал бы, что он ненавидит длинные письма, так что короткая записочка как минимум на пару недель успокоила бы их. Оставалась…

Гермиона. Конечно, они виделись недавно, но она так и не удосужилась прочитать ему воспитательную лекцию о том, как опасно выслеживать невидимых волшебников, так что она наверняка захочет с ним поговорить. На неделе она искать его не станет — побоится отвлекать от учёбы. Но в выходные, скорее всего, придёт к нему в убежище и сразу поймёт, что он давно там не появлялся. Как она поступит в этом случае? Решит оставить в покое? Однозначно нет, это не в её характере. Она направится в Кембридж, а, не найдя его там, посетит его родителей. Дальше всё совсем просто — она использует своё поисковое заклинание и вытащит его из этой чёртовой дыры.

Продумав этот план до мелочей, Шерлок перестал паниковать, и даже мысли о сигарете и кофе перестали его слишком сильно мучить. Нужно было просто подождать — и он ждал, развлекая себя то раскрытием каких-нибудь старых и не слишком интересных преступлений из собственного архива, то упражнениями в остроумии. Военный, правда, на его комментарии и оскорбления не реагировал, а вот маг приходил в ярость, его начинало трясти, он визжал, насылал осточертевшее «Круцио» — в общем, был отличной мишенью.

О том, что настала пора действовать, Шерлоку сказал дверной замок — маг всякий раз запирал комнату изнутри, поэтому лёгкое металлическое дребезжание с обратной стороны двери почти наверняка означало, что кто-то пытается снять заклинания. Дребезжание повторилось, и Шерлок на всякий случай достоверно изобразил обморок — будет лучше, если на него будут обращать как можно меньше внимания. Потом дребезжание сменилось резким стуком, и дверь сорвало с петель — в комнату ворвалась пылающая праведным гневом Гермиона.

Дальнейшее было делом полутора минут — при поддержке даже не одного, а целых двух волшебников (разумеется, как можно было не догадаться, что мистер Малфой захочет вернуть долг!) разобраться со всей командой похитителей было удивительно просто. И Шерлок не отказал себе в удовольствии сломать магу правую руку и как следует приложить лицом об пол.

— Шерлок! — воскликнула Гермиона, как только убедилась, что никто на них больше нападать не собирается.

— Только не вздумай меня обнимать! — быстро ответил он. Потом заметил, как на её лице появилось выражение обиды, и добавил: — по крайней мере до тех пор, пока я не приму душ и не переоденусь.

Гермиона фыркнула.

— Малфой, — произнёс Шерлок, отворачиваясь от неё, — если вы будете так любезны, что впечатаете ваш обитый железом каблук в лицо этому джентльмену, — он выразительно пнул военного по рёбрам, — можете считать, что больше ничего мне не должны.

Малфой весьма выразительно ухмыльнулся, но ничего сделать не успел, потому что Гермиона произнесла:

— Не вздумай! Никто не будет бить находящихся без сознания людей. Мы не… — она осеклась, но и Шерлок, и Малфой легко догадались, что не произнесены были слова «Пожиратели Смерти».