Контракт для одинокой души

– У вас удивительно ясный ум, - то ли похвалил, то ли съязвил толстяк.

– А у вас потрясающее гостеприимство, - в тон ему ответила девушка.

Мастер Норт крякнул, взял список и зашел за конторку. Он вдруг как-то преобразился, и вместо чудаковатого язвительного мужичка подруги увидели серьезного дельца.

– Прошу прощения, леди, - сказал он. – Весь товар есть в наличии, но стоить это будет, - он достал из-под прилавка свой казначейский билет и провел им над списком, - 164 карнота. Вы располагаете такими средствами? – лавочник вопросительно приподнял брови.

– Да, конечно, - ответила Алиса и достала свой билет.

– Можно эту сумму разделить пополам, - вмешалась Ольга, - чтобы списать половину с ее счета, а вторую половину с моего.

– Для вас, милые леди, все что угодно.

Он поднес свою карточку к губам и что-то над ней прошептал, а потом вернул на прилавок.

– Будьте добры, оплатите.

Алиса положила свой билет сверху. Цифры на нем пришли в движение, счет ее уменьшился ровно на 82 монеты. Тоже случилось и со счетом Ольги.

В лавке почти сразу появились слуги. Из подсобного помещения вынесли две большие корзины и поставили перед савори.

– Здесь почти все, - улыбаясь, поведал мастер Норт. – Остальное сейчас собирают.

– Можно это доставить в нашу школу для савори Элси? – попросила Алиса.

– Все будет сделано в лучшем виде, - обнадежил их лавочник, и слуги с корзинами исчезли за дверью. – А пока, я хочу угостить вас вкуснейшим чаем.

– Мы не…, - начала, было, Ольга.

Но лавочник ее прервал:

– Уважьте старика, мне давно не приходилась распивать чаи с такими очаровательными леди.

И подруги сдались. В смежном с лавкой помещении обнаружился невысокий изящный столик, на котором все уже было накрыто для чаепития. Мастер Норт разлил ароматный напиток в тончайшие фарфоровые чашки, пододвинул к гостьям вазочку с шоколадом и снова рассыпался в комплиментах.

Алиса машинально взяла конфету, откусила ее и запила большим глотком. Чай был вкусный, шоколад выше всяких похвал, мастер Норт источал гостеприимство. И Алиса погрузилась в свои мысли.

Очнулась она, когда Ольга вдруг ничком повалилась на стол. Краем глаза савори успела отметить, как преображается хозяин лавки, как он раздается в плечах и прибавляет в росте, как теряет румянец и лысину. Девушка попыталась вскочить, но поняла, что ноги больше не слушаются ее.

– Как же глупо мы попались в эту мышеловку, - прошептала Алиса, уже практически засыпая.

А потом уверенный палец нажал ей на болезненную точку за ухом, и савори провалилась в небытие.

– Спи, милая, спи, - было последнее, что она услышала.

Глава 20. Чужие грехи

Муха ползала по сучку. Она с прилежностью цирковой лошади нарезала обороты по окружности, словно во всем мире не было занятия интереснее.

Алиса лежала на спине, на дощатом полу. Рядом сладко сопела Ольга, прикрытая до самого подбородка тонким серым одеялом. Похоже, что чаю она отведала не в пример больше своей подруги, а потому просыпаться пока не желала. Алиса скосила глаза, покрывало было и на ней. Она огляделась.

Комната была маленькой, светлой, полностью деревянной и совершенно пустой. Кроме двух пленниц и цирковой мухи никого и ничего - ни мебели, ни предметов обихода и ни единой живой души. Вывернутая сумка Ольги небрежно валялась в углу. Линты не было. Зато серьги подруги оставались на месте, что было по меньшей мере странно.

Голова не болела, тело не ощущало никакого дискомфорта. Только спина немного ныла, но это от непривычки. Спать на голых досках, без матраса савори еще не доводилось. Алиса осторожно пошевелилась. Странно, руки и ноги не связаны,

Она откинула одеяло и попыталась сесть. Лучше бы она этого не делала. Мощным рывком ее отбросило назад. Савори застонала, судорожно схватила воздух губами и закашлялась от боли и удушья. Девушка попыталась обхватить поврежденную шею руками и наткнулась пальцами на широкий гибкий обруч, соединенный короткой цепью с полом. Ошейник? Зачем?

Савори ощупала кольцо со всех сторон. Оно было цельным, без единого разрыва. Вспомнив, что умеет управлять неживыми объектами, если внутри них не находятся объекты живые, она решила немедленно освободиться. Целью для приложения магических сил Алиса избрала цепь, так как внутри ошейника находилась собственная Алисина вполне себе еще живая шея.

Девушка глубоко вдохнула, закрыла глаза, захватила цепь в месте ее соединения с полом в кулак и представила себе, как металлические звенья промерзают, покрываются инеем и рассыпаются серебристыми осколками. В воображении савори все прошло великолепно, а вот наяву…, гм, наяву все осталось без изменений.

Алиса было испугалась, но решила попытать удачи еще раз. Она пристально уставилась на сумку Ольги и приказала куску ткани подняться в воздух. И снова ничего не вышло.

Да что здесь, черт подери, происходит? Куда подевалась вся эта хваленая магия? На кой ляд она вообще нужна, если ее не дозовешься, когда она так необходима? От бессилия и злости Алиса сжала руки в кулаки и почувствовала, что левую ладонь неприятно саднит. Что это? Повредила магией? Здесь до такой степени нельзя колдовать?

Внезапно алую савори охватила паника, в голове настойчиво крутилась абсолютно идиотская мысль: «Все пропало»! Алиса обеими руками зажала себе рот, так велико было желание прокричать эту мысль в слух. Губы ощутили на коже ладони что-то шершавое и довольно длинное. «Да что со мной такое происходит? – изумленно подумала девушка. – Нет чтобы просто осмотреть руку, а я тут мечусь в панике и схожу с ума. Ты же хирург, Алиса, тебе просто не положено быть такой дурой и истеричкой! Включай мозги!».

И она включила, и сделала единственное разумное – поднесла ладонь к глазам. И все сразу встало на свои места. В голове появилось ощущение абсолютной уверенности. Алиса вспомнила давние наставления мастера Дона: «Хочу тебе дать совет, если у тебя появится хоть малейшее подозрение, что кто-то может использовать твою кровь тайно или явно, без разницы, обязательно произнеси слова оберега. Они помогут отменить магию крови».

На ладони алел неумело заживленный порез. Длинный, тонкий, с ровными краями. Такую рану невозможно получить, просто зацепившись за гвоздь. Уж кто-кто, а она об этом прекрасно знала. Нет, резали специально чем-то чертовски острым и тонким. И в любом случае здесь была кровь. Много крови. А это плохо.