Корабль в вечность

— Сказал, что охранник Ксандера найден мертвым в лесу. Произошел налет. Еще добавил, что Инспектор уже туда поехал.

— И это все? Больше никаких деталей?

Зак заговорил быстро и уверенно:

— Его лишь послали с донесением из конторы мытарей. Больше он ничего не знал. Передал сообщение, и все. Зои напустилась на него, чуть в глотку не вцепилась, требуя отправить отряды на поиски Ксандера. Но солдат ей только ответил, что доложит Инспектору.

Я надолго замолчала.

— Ты хоть намекнешь, к чему все эти расспросы? — не выдержал Зак.

— Нет, — бросила я и направилась в темноте к двери.

— Касс? — окликнул он.

* * 

Когда я открыла дверь спальни, Дудочник привстал с матраса на той стороне двора.

— В чем дело? — тихо спросил он.

— Ничего особенного, — ответила я. — Просто захотелось проведать Салли.

— Оставь ее в покое, — велел он. — Она похоронила сегодня своего Ксандера. И явно не настроена об этом говорить.

— Я не об этом. — Ложь, но только частичная. — У меня к ней важный вопрос.

— Не дави на нее, — продолжал Дудочник. — Тем более не сегодня. — Едва он снова улегся, я уловила блеск луны на металле. Из-под его подушки высовывался клинок кинжала без ножен.

Я неслышно прошла по коридору мимо кухни. Из-под двери комнаты Салли просачивалась полоса света — горела свеча.

Я постучала. Не получив ответа, все равно вошла.

После въезда Салли и Ксандера я не заходила в эту комнату. Две узкие кровати стояли изголовьями к стене. Возле окна за маленьким столиком сидела Салли. Она не взглянула на меня, когда я перешагнула порог.

— Пришла поплакать со мной? — спросила она. — Не утруждайся. Ты никогда его особенно не любила.

— Верно, — признала я. — Мне не нравилось находиться с ним рядом. Моя вина, не его.

— И ты хочешь, чтобы я отпустила тебе вину? Сказала, что все понимаю?

— Нет, — ответила я.

— Так чего же ты хочешь? — Теперь она повернулась ко мне лицом, ее тело застыло в напряжении. — Что тебе тут нужно?

Я сделала несколько шагов к ней, медленно обходя стол. Нависать над Салли казалось неправильным, поэтому я присела на краешек ближайшей кровати.

— Не туда, — рявкнула она. Затем принудила себя говорить спокойно. — Это его кровать.

Я быстро встала, оглянулась на кровать сзади. Она была аккуратно заправлена, но на белом покрывале начала собираться пыль. Его не трогали четыре дня, с момента исчезновения Ксандера. Внезапно меня охватило смятение. Что я забыла здесь, почему вторглась к этой старой женщине, чье горе было столь же ощутимо в крошечной комнате, как и запах дрянного свечного жира?

Но я подумала о Паломе, спавшей в объятиях Зои в комнатке напротив. Подумала о Далеком крае и обо всем, что стояло на кону. Я обошла кровать Ксандера и встала неподалеку от Салли.

— Ты не спросила, пропал ли Ксандер, — сказала я.

— О чем это ты?

— Когда посыльный сообщил о найденном трупе охранника. Ты даже не спросила о Ксандере.

Салли охнула и с трудом поднялась на ноги.

— Тебя там не было, — заявила она. — Неужто ты наслушалась своего близнеца? Позволила его лжи сбить себя с толку?

— Я презираю Зака так же, как и ты, — ответила я. — Но это не означает, что его слова лживы. Так объясни мне, отчего ты ничего не спросила?

Я внимательно следила за ней. Салли стояла спиной к свече на подоконнике, так что выражение ее лица разглядеть было трудно.

— Не знаю, чего ты себе придумала, Касс. Но будь осторожна — не произноси того, о чем после пожалеешь.

— Просто скажи мне — отчего ты не спросила о нем? Отчего с самого начала не искала способ его спасти?

— Ты сомневаешься в моей любви к этому мальчику?

— Нет, — я покачала головой. — Я знаю, как сильно ты его любила. Именно поэтому и хочу услышать от тебя объяснение. Хочу понять, почему ты не заставляла Инспектора выслать поисковые отряды. — Тоска в моем голосе была настоящей. Я действительно добивалась от нее только одного: объяснения. Чтобы все снова обрело смысл.

— Я сражаюсь на этой войне гораздо дольше, чем ты, — сказала Салли. — Я сразу поняла, что уже слишком поздно. Ксандера взяли в плен еще утром. Лазутчиков было не догнать.

— В начале ты этого не знала, не могла знать, — заметила я. — Зак передал мне точные слова вестника.

— Зак, — повторила она с отвращением.

Не отвлекаясь, я продолжила свою мысль:

— Вам сообщили, что охранника Ксандера нашли в лесу мертвым. И больше ничего. О деталях — что тело уже остыло и окоченело, что его засунули внутрь дерева — ничего сказано не было.

— Может, и так, — ответила она. — День был чудовищный. Всех слов и разговоров не упомню. Кажется, ты кое-что упускаешь из виду, Касс: я помогаю Дудочнику руководить армией. И у меня нет ни времени, ни сил, чтобы замечать каждую деталь.

— Наоборот, — не сдавалась я. — Ты бы не занимала эту должность без способности все замечать. Ты бы не прожила так долго и не достигла всего, что имеешь, если бы не улавливала каждую деталь. Я знаю, насколько ты умна.

Она не ответила, и я развила свою мысль:

— Ты знала, что Ксандера схватили еще утром, потому что это ты сказала врагам, где его искать и в какое время.

— Я любила этого мальчика, — произнесла она.

— Знаю.

— Тогда зачем мне его предавать?

С неделю назад Салли сказала Заку: «Мне хватает мудрости считать смерть далеко не худшим, что может со мной случиться». Тогда разговор шел о баках, но я вспомнила дрожащие руки Ксандера, его охваченный огнем разум. Я сама пережила достаточно таких приступов, чтобы знать — это пытка.

Салли отступила к подоконнику, где лежал ее кинжал. И крепко за него ухватилась. Вена на тыльной стороне ее руки пульсировала.

— Он знал, что произойдет? — спросила я.

Она оценивающе посмотрела на меня. Во взгляде — ни тени стыда.

— Так он знал? — настаивала я.

Она пожала плечами.

— Он же был провидцем, Касс. — Салли помолчала. — Он никогда не говорил об этом. Хотя в последнее время ни о чем не хотел разговаривать. Но думаю, что он знал. И все равно решил пойти к целовальному дубу в то последнее утро. Он сам туда пошел.