Король и Дева

Жанна задохнулась от злости: она позволила себе слабость — и вот закономерный итог! Торин решил отдать ее, как потерянную собачонку, распрекрасным эльфам, которых (как она поняла за эти дни) сам почему-то терпеть не может. А Гэндальф?! Она верила ему, считала его почти другом, а он… Жанна, задыхаясь от обиды, шагнула к Торину, яростно полыхнувшего глазами.

— Я не нуждаюсь в вашей жалости! И не собираюсь нигде притуляться, как ничейный щенок!

***

Мгновение они смотрели в глаза друг другу. Теперь Торин увидел, какого цвета ее глаза. Серо-голубые, как сталь или грозовые тучи. Правда, сейчас они горели яростным светлым пламенем. Ничего не ответив Жанне, гном обернулся к магу и подбоченился:

— У тебя все дороги ведут в Ривенделл. Чем помогли нам эльфы?!

Ему вдруг подумалось, что, возможно, маг и прав — для этой девушки, столько вынесшей за короткую людскую жизнь, это было бы самое лучшее и безопасное место. Он почти готов согласиться. Но не так быстро!

Маг молчал, и гном добавил сердито:

— Ты думаешь, они не попытаются остановить нас?

Теперь на мага уставились две пары злых глаз.

— Нет, это невозможно! Просто два камня под один сапог! — теперь рассвирепел и Гэндальф. — Пора мне уже отдохнуть от вашего милого общества.

Схватив посох, маг широким шагом ушел вверх по проселочной дороге, не оглядываясь и восклицая о неблагодарности гномьей и людской.

— Бофур, мы есть хотим, — холодно напомнил об ужине Торин. И даже не посмотрел в сторону Жанны.

***

Она вздохнула с облегчением. Главная трудность на время решилась. Жанна удивилась себе — неделю назад готова была бежать от гномов, как черт от ладана, а теперь цепляется за них, как утопающий за соломинку.

Гномы моментально разложили костер, приготовили нехитрый ужин.

Жанна с благодарностью приняла плошку от Бофура, но есть не торопилась. Сегодня племянники короля принялись насмешничать над Бильбо, пугая его рассказами об орках. После их страшилок бедняга хоббит всерьез принял птичьи крики за кровожадные призывы к расправе.

— Вам кажется это забавным? Вы ничего не знаете о жизни!.. — резко оборвал их Торин.

Жанна удивилась: на ее памяти он ни разу не повысил на братьев голоса, но присматривал за ними, хоть и не сильно выделял племянников среди остальных и уж точно не давал им никаких поблажек. К нему поближе они старались держаться сами.

Торин после грозного окрика отошел подальше от стоянки и отвернулся ото всех.

«Наверное, думает, зачем потащил с собой в опасное путешествие этих остолопов?» — подумала Жанна.

Про цель похода ей совсем недавно поведал Гэндальф. Идея свергнуть дракона и вернуть родной дом отрядом из тринадцати гномов показалась Жанне куда менее безумной, чем собственная попытка в одиночку спасти Францию и посадить на трон законного короля.

Она прислушалась к разговору. Балин успокаивал расстроенного Кили, рассказывая о причинах ненависти к оркам, а Фили задумчиво, очень по-взрослому смотрел вслед Торину — не родичу, но королю…

— Азог-осквернитель поклялся истребить всех из рода Дьюрина и первым делом обезглавил нашего короля, — поглаживая бороду, продолжил свой печальный рассказ Балин.

О битве при Азанулбизаре, когда за убитого Трора собрались отомстить представители всех гномов Средиземья, о том, как Торин получил свое прозвище. Красный топор и боевая секира… О том, как Торин и Даин вместе отбивались от полчищ орков и смогли одолеть Азога.

— …Там они потеряли своих близких, там стали побратимами. Торин Дубощит сплотил нас. После битвы война длилась еще несколько лет. Вместе мы очистили Гундабад от врагов до последнего камушка. Орки долго не смели вылезать из своих нор, — произнес Балин. — Но именно тогда, у стен Мории, глядя на молодого принца из рода Дьюрина, я подумал: вот за кем я пошел бы. Вот кого я готов назвать своим Королем!

В едином порыве гномы встали и устремили свои взгляды на Торина. Он тоже посмотрел на них, а в глазах — все та же тоска и боль несусветная. Жанна поднялась вслед за гномами. Ей казалось, что Балин говорил именно для нее — насколько все сказанное им было ей близко и понятно, настолько и ранило в самое сердце…

Гномы потихоньку разошлись по своим местам, но вскоре племянники прибежали из леса, и Жанна в тревоге подскочила.

— У нас пропали пони, — виновато опустил голову Фили, — похоже, их стащили.

— Где Бильбо? — обернулся Торин. — Он же был с вами?

Племянники хмуро молчали.

— Он храбрился, а потом пошел посмотреть на троллей, — промямлил наконец Кили.

— Тролли?! Здесь?! И вы отпустили хоббита?..

— Дядя, мы… — выступил вперед Фили.

— Они выйдут по его следу прямо на нас! Подъем! — скомандовал Торин.

Гномы вскочили со своих мест, похватали оружие.

Верхушки деревьев заколыхались без ветра, что-то затрещало в глубине леса. Гномы дружно развернулись навстречу опасности, из разрозненного сборища мигом превратились в боевую машину, грозную, собранную, ощетиненную разнообразным оружием.

Жанна сразу почувствовала себя лишней.

— Дай мне оружие! — обратилась она к Торину.

— С мечом сможешь справиться?

— Короли не жаловались.

— Ты знакома со многими?

— С одним. Нет, уже с двумя. Дай, прошу!

Пауза, взгляд исподлобья, и гном протянул ей меч, как другу — рукоятью от себя, под правую руку. Сам, выхватив секиру, приготовился для боя.

Великолепный клинок, лишь немного тяжеловатый для нее. Но на время боя ее ярости должно хватить. Меч… Изящно выкованный, идеально заточенный. Жанна забыла, какое упоительное чувство дает хорошее оружие. Он будто вздрогнул и запел в предвкушении битвы. И превратился в продолжение руки.

«Не думать, что таких тварей быть не может, — приказала себе она. — Это просто враг, как и прочие. Но если верно то, что рассказал Гэндальф, под внешней неуклюжестью прячется звериная быстрота и неимоверная мощь».

Тролль, похожий на огромный оживший камень, круша деревья, вываливается из леса и тут же бросается на них. Его левая лапа кувалдой опускается на Жанну — на то место, где она только что была — и земля сотрясается от удара…

Она перекатывается вбок, едва удержав меч в руке. Вскочив, со всей силы наносит удар троллю сзади. Отдача едва не выбивает рукоять, пронзая болью локоть. Но клинок оставляет лишь небольшой порез на тролле… Шкура невероятно толстая и крепкая. Торин с маху рубит секирой тянущуюся к Жанне вторую лапу. Тролль, воя, обиженно отшатывается.

Еще два его собрата серыми громадами вырываются из леса. Кили крутит меч в руке, яростно скалясь, и бросается вперед. Фили, пролетев мимо огромных ног, ударяет сзади — в ответ раздаются оглушительные вопли. Гномы в бешеной ярости, словно обуреваемые жаждой смерти, без страха наскакивают на троллей со всех сторон.

«Будто святое воинство архангела Михаила сражается с сатаной!» — мимолетно проносится горделивая мысль.

Атакующие крутятся волчком, успевают отскакивать от огромных лап, разворачиваются и опять атакуют все быстрее, рубят серую кожу мечами, но на ней остаются лишь царапины.