"Король" с Арбата
Шрифт:
Мы тоскливо переминаемся, шарим руками по пустым карманам.
– Ну, берите,- протягивает он линзу «мениск». Мы друг на друга смотрим. Он догадался, смеется:
– Это мой вклад в развитие отечественного кинематографа. Дарю, ребята.
Из магазина мы выпорхнули шумной воробьиной стайкой. Лева линзу несет, а мы все его конвоируем. Наташа укоризненно говорит:
– Как же вы, ребята, с диоптриями опозорились.
– А мы их не проходили.
– А вообще-то вы повторяете, что проходили? Ведь скоро в школу.
Мы замялись. Собственно, а
– Славику нужно помочь. Готовьте его к занятиям. Таблицу умножения почаще спрашивайте,- советует Наташа.
– Славик,- зовет она,- сколько будет семью шесть?
– Сорок три,- без запинки говорит Славик.
– Да, приблизительно так,-шутит Мишка,-сорок два, сорок три.
Мы все хохочем.
– Семью семь?- громко говорит Наташа.
– Сорок девять,- весело отвечаем мы.
– Семью восемь?
– Сорок восемь,- кричит Славик.
– Да, приблизительно так…- снова прикидывает Мишка,- сорок восемь, сорок девять.
Наташа взялась за голову, остановилась.
– Ты что, нарочно?- спрашивает она Славика. Он краснеет, мнется.
– Ну-ка, не валяй дурака. Семью восемь?
Славик смотрит в тротуар, за спиной пальцы загибает:
– Пятьдесят шесть.
– Ну, то-то. А семью девять?
Он опять смотрит в тротуар, отвечает сердито:
– Шестьдесят три.
– Вот что, дружок,-строго говорит Наташа,-каждое утро будешь приходить ко мне в райком. Начнем с тобой заниматься умственной гимнастикой. Безобразие. Позор. Ведь скоро в школу.
На Смоленской площади мы расстаемся с Наташей. Ей в райком, нам на Плющиху.
Наверное, никогда еще такого не видела и не слышала наша Плющиха. Мы идем дружно в ногу под Лидочкину команду:
– Пятью пять!
– Двадцать пять,- громко отвечаем мы.
– Шестью восемь!
– Сорок восемь.
– Вас не спросим,- бурчит сзади Славик.
Бахиля и Славик идут в стороне. Мне слышно, как Сережка терпеливо объясняет Славику, почему одиножды один будет один, а не два.
– Ну, теперь понял?- спрашивает его Бахиля.
– Понял,- говорит Славик и недоверчиво смотрит на своего учителя.
У ворот нашего дома Жиган. Скучает. Семечки лузгает и ногой дрыгает. Кепочку снял:
– Привет!
– Привет,- говорим мы. И торопимся к калитке.
– Бахиля, останься, Дело есть.
Бахиля переминается, на Жигана, на калитку, на нас смотрит.
– Ну, что тебе?
Жиган не спеша шелуху выплевывает, выжидает. А мы не уходим. У Лидочки вдруг тапочка развязалась. Нагнулась, шнурки долго распутывает. Женька молча ладонь подставил. Жиган нацедил ему семечек. Женька со мной поделился, я с Мишкой. Стоим, поплевываем.
Лева очки протирает, а Славик обломок кирпича поднял, на тротуаре классики чертит.
Жиган семечки в карман, ладонь о штаны вытирает:
– Ну, чего же вы встали?
– А куда нам спешить?- спрашивает Лидочка.
– Я же Бахилю просил, а не вас.
– А Бахиля без нас не считается,- Лидочка выпрямляется, волосы поправляет.-Тебе
чего от Сережки надо?– Ну ты, рыжая, замолкни.
– Коричневая она,- поправляю я.
– А тебе чего надо?
– поворачивается ко мне Жиган.- Ты что, влюбленный, лезешь?
Женька за рукав Жигана трогает, опять ладонь протягивает.
– Ты чего?- не понимает Жиган.
– Дай еще семечек.
– Что у меня, фабрика, что ли?-а все-таки отсыпал. Стоим и опять молча поплевываем.
– Интересно все получается,- говорит Жиган и задумчиво ковыряется в зубах.- Ну, прямо цирк.
– Что интересно?- спрашивает Лева.
– Да ничего. Так просто. На моих глазах погибает порядочный человек, светлое лицо.
– Кто?
– Ну, хотя бы Сережка Бахиля.
– Почему же он погибает?-интересуется Лидочка.- Может быть, кто другой погибает?
– Ну ты… коричневатая. Тебе-то чего надо? Брысь. Тут мужчины стоят.
А потом произошло непонятное. Треск по одной щеке, треск по другой. Славик вежливо кепочку поднял, протянул Жигану.
– Ах, вы так?-захлебывается Жиган.- Ну-ка, рыжая, пройдем во двор.
– Зачем ей проходить?-говорит Женька.- Она и Славик пусть у ворот останутся и никого не впускают. А мы пройдем.
– Хорошо!- орет Жиган.- Пройдем!
Мы все прошли. А Лидочка к Славик караулить остались.
Потом Славик целый день всем рассказывал, как он слышал из-за калитки что-то вроде шумных аплодисментов. И почему-то высоко над забором один раз высоко взлетела кепочка Жигана.
И снова мы сидим на нашей скамейке. Я в руках нож верчу. Красивый. Блестящий. Бахиля на лбу синяк уминает. Лева над очками вздыхает. Треснуло одно стекло. Вынул из-за пазухи подаренную нам линзу «мениск». Примерился было и опять ее за пазуху. Мишка осторожно на свой кулак дует, а Женька с интересом зуб трогает. Славик ему в рот заглядывает, радостно сообщает:
– Качается! Это молочный. У меня так было. Потом настоящий вырастет.
Рядом на земле Жиган сидит. Отплевывается. Никому ни слова. Поднялся, побрел к калитке. Лидочка негромко спрашивает:
– Ребята, сколько будет семью семь?
Мы не отвечаем. Почему-то сейчас все позабыли таблицу умножения.
Славик поколдовал что-то кирпичом на земле, довольный, выручил:
– Сорок девять!
– Алешка,- спрашивает Лидочка,- ты делал сегодня зарядку по радио?
– Вообще-то, да.
– Когда начали, ты какую ногу поднял?
– Какую еще ногу?
– Ну, когда начали, ты сразу какую ногу поднял?
– Какую-то поднял. А что?
– Нет, Алешка, ну, мы же с тобой условились. Помнишь? Я разозлился. Да и перед ребятами стыдно.
– Чего ты сейчас лезешь? Какое тебе дело? Ну, сразу две поднял. Ясно?
– Дурак ты,- говорит Лидочка.- Ну просто дурак.