Королева Роккетти

Я закатила глаза, все еще поражаясь тому, насколько вырос мой ребенок.

Медсестра Фарра смутилась, увидев нас. Это была невысокая женщина, одетая в синие халаты с небольшими узорами в виде уток.

«Ребенока ди Тралья уже взят под опеку», - сказала она. «Кто вам сказал, кто звонил вам? Кто-нибудь в этой больнице?»

Я старалась не раскрывать ядовитый коктейль эмоций, клубящийся внутри меня. «Вы знаете, кто забрал ребенка?»

«Боюсь, это конфиденциально».

Алессандро шагнул вперед, больше не беспокоясь о светских беседах и тонкостях. Медсестра Фарра побледнела при виде его, сразу узнав его. «Кто забрал ребенка? Расскажи нам сейчас же.»

Медсестра Фарра схватила свой блокнот и начала листать страницы. «Э-э ... вчера ... вот оно! Мальчик, ди Тралья, был взят под опеку некоего ... Тристана Дюпона ».

Я моргнула. "Извините, что?"

«Тристан Дюпон?» Она посмотрела на меня и Алессандро, отступив при виде наших выражений лиц. "Вы его знаете? Голубые глаза, светлые волосы? »

«О, - сказала я, - мы его знаем».

После нескольких недель радиомолчания ФБР, наконец, сделало свой шаг, и это был стратегический шаг. Они взяли что-то, что принадлежало Наряду, что-то, что принадлежало Роккетти. Больница не виновата - я была уверена, что специальный агент Дюпон смог легко убедить их, что он законный опекун ребенка.

Меня охватил неописуемый гнев.

Даже после всего, что они сделали, от помощи Галлахерам в нападении на мою свадьбу до взрыва на свадебного приема Нарцисы и Серхио, Наряд не ответил. Насилие по отношению к правительственному учреждению было гораздо более привередливым, чем нападение на некоторых товарищей-гангстеров.

Но это ... это была соломинка, которая сломала спину верблюду.

Алессандро молчал, когда мы выходили из больницы, единственным признаком его пылающей ярости было сжимание и разжимание кулаков.

«Я собираюсь убить их», - мягко сказал он мне тоном, достаточно сладким, чтобы быть признанием в любви. «Я собираюсь убить их всех».

Я прижалась губами к его щеке. «Нет. Мы собираемся сделать с ними хуже ».

Его глаза встретились с моими. «У нас была сделка, любовь моя. Я справляюсь с гангстерами а тебе политики».

«Разве это агентство не наполнено политикой и белыми воротничками?» Я спросила. «Это моя область знаний, Алессандро».

Я не могла любить его больше, чем в тот момент, когда он спросил меня: «Что ты имеешь ввиду?»

Позади нас Серхио и Оскуро напряглись, не в силах скрыть растущую ярость. Они были такой же частью этой организации, как Алессандро и я, и восприняли это оскорбление так же лично, как и мы.

Я чувствовала, как мой план растет в моем мозгу, формируется и сливается воедино. Годы и годы игры по правилам, притворства и игры в роли, казалось, привели к этому моменту. Казалось, подготовил меня к этому обстоятельству.

Мне нужен мой муж. Его люди. Может быть даже мой свекр.

И ножницы.

Я улыбнулась и прижала руку к щеке мужа. «Как ты относишься к следующему отпуску?»

**********

Ветер Вашингтона, округ Колумбия, ужалил меня в затылке, настолько холодный, что казалось, будто отдельные сосульки впиваются в мою кожу. Я стянула шапку еще ниже, пытаясь свести к минимуму дискомфорт.

Наступила ночь, и праздничные огни осветили деревья и снег красным и зеленым. Я сидела под одним из голых деревьев, закутавшись в зимнее пальто, глядя на вход в штаб-квартиру Федерального бюро расследований.

До Дня благодарения оставалось два дня, так что штаб был занят наполовину меньше обычного. Они работали с костяком сотрудников, надеясь, что преступники отменили сезон отпусков.

«Ты в порядке, София?» - сказал мне на ухо Алессандро слегка жестким голосом.

Я повернулась немного влево, увидев в тени Неро. Мой муж и его охранник ехали на машине через две улицы, готовые приехать и забрать меня в любой момент, но именно Нерон был моим первым щитом защиты. Лицо Алессандро было слишком узнаваемым, чтобы он мог присоединиться ко мне.

Я нажала на наушник. «Хорошо». У меня перехватило дыхание. "Не долго, теперь."

«Оставайся в безопасности», - предупредил он. Даже в квартале от него он все еще мог заставить меня почувствовать тепло и головокружение - как какая-то девочка-подросток.

Я снова посмотрела на вход. Двери открылись, и две фигуры вышли в снег.

Я наклонила голову, но не сводила с них глаз. Они были закутаны в пальто, и на них было труднее различить черты лица, но я знала эту походку как свои пять пальцев.

Кэтрин.

Моя сестра шла рядом с другим агентом, слушая, как они говорят.

Я посмотрела на то, что было на мне, почти смеясь про себя. Я выбрала одежду, которую, как я знала, будет носить Кэтрин, темно-синего и черного цветов. Я попала в самую точку, вплоть до темной шапочки.

Кэтрин всегда предпочитала комфорт красоте, особенно в холодные месяцы. У нее было мало терпения из-за холода, она всегда жаловалась, как только почувствовала хоть малейший озноб.

Приятно было знать, что некоторые вещи никогда не менялись.

Моя сестра и другой агент исчезли на парковке. Спустя несколько мгновений машина с ревом ожила, и в ночи фары стали поразительно яркими.

«Твоя сестра ушла», - сказал мне Алессандро несколько секунд спустя. "Твоя очередь."

Я поднялась со своего места, вытянула замерзшие ноги и направилась ко выходу.

«Ты справишься, - сказала я себе. Подумай о Кэтрин, подумай о своей сестре.

В моей памяти всплыло воспоминание о нас двоих. Мы были девочками-подростками, молодыми, свежими и не тронутыми тьмой жизни. Это была жаркая ночь, поэтому мы лежали на лужайке, обе хотели видеть светлячков, но не хотели идти и искать их.

– Вот лучник, - сказала Кэтрин, указывая на ночное небо.

Где? Я вспомнила, как спрашивала.

Она схватила меня за руку и указала на коллекцию звезд. Ты видишь это сейчас?

Я могла бы. Нет, я солгала.

Она повернулась ко мне с неодобрительным выражением лица. Да, можно, Соф. Не лги мне. Я не папа.

«Я не вижу этого»,– повторила я, и мой смех вырвался из моего горла.