Королевство пепла
Шрифт:
Красивая темноволосая девушка. Не старше двадцати. Как близнец Кальтэны.
Желчь обожгла горло. И когда девушка села, простыни упали, обнажая истощенное обнаженное тело, обнажая слишком тонкую руку и отвратительный пурпурный шрам возле запястья… Он понял, почему он чувствовал присутствие по всей крепости. Оно двигалось.
Его носили. Следом за хозяином. Ее поработителем.
Ошейник из черного камня был надет вокруг ее горла.
И все же она сидела там в
Пустая и истощенная — от боли.
У него не было слов. Была только звенящая тишина.
Кальтэна уничтожила принца Валга внутри нее, но Ключ Вэрда привел ее в бешенство. Дал ей ужасную силу, но разорвал ее разум.
Дорин медленно, осторожно шагнул ближе к кровати.
— Ты проснулась, — сказал он, желая услышать голос короля Валга. Зная, что она увидит ее похитителя.
Моргание.
Дорин был свидетелем экспериментов Эравана, ужасов его темниц. И все же эта молодая женщина, такая худая, с синяками на коже, с дьявольской вещью в ее руке, поистинедьявольский человек, с которым она делила постель…
Он осмелился протянуть нить своей силы. Он приблизился к ее руке и отпрянул.
Да, Ключ был там.
Он подкрался ближе, желая, чтобы она не смотрела на портал в стене.
Молодая женщина слегка дрожала.
Он заставил себя не извергнуть содержимое своего желудка. Ничего не делать, а посмотреть на нее и холодно приказать:
— Дай мне свою руку.
Ее карие глаза смотрели на его лицо, но она протянула руку.
Он чуть не отшатнулся от гнойной раны, в которой вздувались черные вены. Яд тек в ней. Несомненно, рана Кальтэны выглядела так же и поэтому шрам остался даже после смерти.
Но он схватил Дамарис и взял ее за руку.
Лед. Ее кожа была как лед.
— Ложись, — сказал он ей.
Она дрожала, но подчинилась. Готовая сделать это. Для него.
Кальтэна. О боги, Кальтэна. Что она пережила…
Дорин достал нож сбоку — тот, который Соррель подарила ему — и положил на руку. Манона сказала, что Кальтэна сделала то же самое, чтобы освободить его.
Но Дорин послал вспышку своей целительной магии ей в руку. Вызвать онемение и успокоить. Она извивалась, но он держал крепко. Пусть его магия вспыхнет в ней. Она задохнулась, выгнулась, и Дорин воспользовался неожиданным спокойствием, чтобы быстро и ловко вонзить нож.
Три движения, его целительная магия все еще действовала на нее, он успокаивал ее, как мог, а окровавленный осколок был в его пальцах. Его пульсирующая пустота, тошнотворная сила прошла сквозь него.
Последний Ключ Вэрда.
Он
опустил ее руку, сунул Ключ Вэрда в карман и повернулся к порталу.Но рука обхватила его, слабая и дрожащая.
Он повернулся, рука потянулась к Дамарису, и он увидел, что она смотрит на него. Слезы катились по ее лицу.
— Убей меня, — выдохнула она. Дорин моргнул. — Ты… ты оттолкнул его назад.
Не ключ, а демона внутри нее, понял он. Каким-то образом с помощью этой целительной магии…
— Убей меня, — сказала она и начала плакать. — Убей меня, пожалуйста.
Дамарис согрелся в руке. Правда. Он в ужасе уставился на нее.
— Я… я не могу.
Она начала царапать ошейник вокруг ее горла. Как будто она разорвала бы его.
— Пожалуйста, — рыдала она. — Пожалуйста.
У него не было времени, чтобы найти способ снять этот ошейник. Он даже не был уверен, что он снимется без того золотого кольца, которое Аэлина надела на него.
— Я не могу.
Отчаяние и мука заполнили ее глаза.
— Пожалуйста, — все, что она сказала. — Пожалуйста.
Дамарис оставался теплым. Истина. Мольба была ни чем иным, как правдой.
Но он должен был идти — должен был идти сейчас. Он не мог взять ее с собой. Знал, что хотя его магия оттолкнула это внутри нее назад, оно появится снова. И расскажет Эравану, где он был. Что он украл.
Она заплакала и стала рвать руками ее измученное тело.
— Пожалуйста.
Было бы милосердием — убить ее? Было бы худшим преступлением оставить ее здесь с Эраваном? Порабощенную им и демоном Валгом внутри нее?
Дамарис не ответил на его молчаливые вопросы.
И он полностью убрал руку с клинка, уставившись на плачущую девушку.
Манона бы покончила с этим. Освободила ее единственным оставшимся способом. Шаол взял бы ее с собой и проклял бы все последствия. Аэлина… Он не знал, что она сделала бы.
«Кем ты хочешь быть?».
Он не был ни одним из них. Он был… он был ни кем иным, как собой.
Человек, который познал потери и боль, да. Но человек, который познал дружбу и радость.
Потеря и боль — они не сломили его полностью. Без них были бы моменты счастья такими же яркими? Без них будет ли он так усердно бороться, чтобы этого больше не повторилось?
«Кем ты хочешь быть?».
Королем, достойным своей короны. Королем, который восстановит разрушенное, как внутри себя, так и на своих землях.