Королевство пепла

Дорин превратился в ворону, хлопая крыльями по воздуху в комнате.

Морат снова застонал, и над ними поднялся визг ярости, такой пронзительный и неземной, что его кости дрогнули.

«Скажи Эравану, — сказал Дорин, присев на подоконнике, — что я сделал это за Адарлан».

За Соршу, Кальтэну и всех, кого он уничтожил. Так же, как был разрушен Адарлан.

Но из полного разрушения его можно восстановить. Если не он сделает это, то другие.

Возможно, это будет его первый и единственный подарок Адарлану как короля: с чистого листа, если они выживут в этой войне.

Крики заполнили залы. Он отметил, где работали человеческие слуги, где они жили. Когда они будут убегать, они увидят, что их проходы остались нетронутыми. Пока каждый из них не выйдет.

«Пожалуйста, — попросила Маэва, падая на колени, когда башня снова покачнулась. — Пожалуйста».

Он должен позволить Эравану найти ее. Обречь ее на жизнь, которую она предназначала для него. Для Аэлины.

Маэва обвила колени, ее разум и сила были сдержаны. В отчаянии ожидая темного короля, от которого она так старалась убежать. Или боялась, что дрожащая крепость обрушится на нее.

Он знал, что пожалеет об этом. Знал, что он должен убить ее. Но осуждать ее за то, что он пережил…

Он не желал бы этого никому. Даже если это стоило им этой войны.

Он не думал, что это сделает его слабым. Вовсе нет.

За окном Железнозубые взлетели в небо, виверны кричали, когда камни Мората начали рушиться. В долине внизу армия остановилась, чтобы взглянуть на гору, возвышающуюся над ними. На потрясающую башню, построенную на вершине.

«Пожалуйста», — снова сказала Маэва. Уровнем ниже прогремел гневный вопль Эравана — теперь ближе.

И Дорин взлетел в хаотичную ночь.

Тихий крик отчаяния Маэвы следовал за ним по пятам. Весь путь от вершин, возвышающихся над Моратом и этим скалистым обрывом, до двух Ключей Вэрда, похороненных под сланцем.

Он едва мог вспомнить свое собственное имя, когда он сунул их в другой карман. Теперь все три Ключа Вэрда лежали у него.

Затем он вернулся к разуму, все еще привязанному к его.

Это было просто как надрез. Разорвать связь между их умами — и разорвать другую ее часть.

Отрубить дар, который позволял ей прыгать между местами. Открывать эти порталы.

«Больше не выйдет странствовать с помощью магии, — сказал он, когда его грубая магия изменила ее собственную. Изменила саму ее сущность. — Я бы посоветовал тебе купить хорошую пару обуви».

Затем он отпустил разум Маэвы.

Ненавистный, бесконечный крик был единственным ответом.

Дорин снова изменился, став большим и злобным, не более чем стая виверн, летевших на север, чтобы доставить припасы в воздушный легион.

Король — он мог быть королем Адарлана в эти последние дни, которые остались для него. Стереть пятна и гниль того, что было. Начать все заново. Стать тем, кем он хочет.

Дорин поймал быстрый ветер, плывущий твердо и быстро.

И когда он оглянулся назад, на гору и долину, которые пахли смертью, на место, где началось так много ужасных событий, Дорин улыбнулся, и башни Мората рухнули.

Глава 79, часть 1

Ирэн ненавидела Ферианскую Впадину. Ненавидела плотный воздух между двумя гигантскими вершинами, ненавидела кости и мусор виверн, засоряющий каменистый пол, ненавидела вонючий запах, который скользил из любых отверстий, вырезанных в горах.

По крайней мере, там было пусто. Хотя они еще не решили, было ли это благословением.

Теперь две армии заполнили пропасть, солдаты Хасар уже готовились переправиться через Айвери в горы Задубелого леса. Этот путь занял бы целую вечность, даже если бы ракины несли повозки и тяжелые припасы. И затем толчок на север через лес, по древней дороге, которая лежала вдоль северной ветви Айвери.

— Передай мне этот нож, — сказала Ирэн леди Элиде, указывая подбородком на ее набор для лечения. Разложенный на одеяле на дне крытой повозки, солдат Даргана лежал без сознания, холодный пот покрывал его лоб. Он не приходил к целителям после того, как получил рану в бедро во время битвы за Аньель, и когда он упал с коня этим утром, его принесли сюда.

Руки Элиды оставались устойчивыми, когда она взяла тонкий нож и передала его Ирэн.

— Разбудит ли это его? — спросила она, в то время как Ирэн наклонилась над воином без сознания и осмотрела рану, которая была достаточно ужасной, чтобы перевернулось большинство желудков.

— Моя магия заставила его глубоко заснуть. — Ирэн наклонила нож. — Он будет отсутствовать, пока я его не разбужу.

Элида, к ее чести, не вырвала, когда Ирэн начала очищать рану, соскребая мертвые, зараженные кусочки.

— Никаких признаков заражения крови, слава богам, — объявила Ирэн, когда ткань рядом с человеком покрылась выброшенной гнилью. — Но нам нужно посадить его на специальный напиток, чтобы убедиться в этом.

— Твоя магия не может просто пройти сквозь него? — Элида бросила грязную ткань в соседнее мусорное ведро и положила другую.

— Может, я и сделаю так, — сказала Ирэн, убирая кляп, когда запах от раны заполнил ее ноздри, — но этого может быть недостаточно, если инфекция действительно хочет появиться.

— Ты говоришь о болезнях так, как если бы они были живыми существами.

— Они в некоторой степени таковыми и есть, — сказала Ирэн. — Со своими секретами и темпераментами. Иногда их нужно перехитрить, как и любого врага.

Ирэн взяла зеркальный фонарь из-за кровати и отрегулировала тарелки внутри, чтобы пролить луч света на зараженный кусочек. Когда яркость не показала никаких признаков гниения кожи, она опустила фонарь и нож.