Короли космоса

Он был в одном из миров скопления, на высоком холме, и уже наступил закат. Он и его товарищи, покрытые мехом, причудливые, могучие, ждали. Солнце зашло. Небо потемнело. Миллионы звёзд скопления взорвались в небе подобно фейерверку, и Брайант со своими товарищами поднял руки и завыл.

Он уносился прочь от этого, в другой мир, и ещё в один, так быстро, что миры, сцены, тела, в которых он недолго жил, стали похожи на быстро мелькающие кадры снятого на большой скорости фильма.

Кристальные миры, в которых он тоже был кристальным и неподвижным, но мыслящим; миры, где он был варваром, скачущим верхом на странном высоком звере, стремглав несущемся по тенистым ущельям; фантасмагория планет кошмара и красоты, безмятежной прелести и невообразимого ужаса, о котором никто и не мечтал; ужаса и алчности, вожделения и радости….

Внезапно тот же космический ветер, что подхватывал его раньше, подхватил и сейчас. Андромеда уменьшилась и превратилась в далёкое пламя, а затем и вовсе затерялась в угрюмом сиянии красного солнца. Морщинистая пустыня устремилась ему навстречу, быстро-быстро…

Он с криком вскочил. Рядом с ним стояла Кира. Он снова был в доме Фаона. Фелтри и Грач Чай тоже приподнялись на своих диванах, их обручи на лбу были тусклыми и мёртвыми.

Они смотрели друг на друга изумлёнными глазами.

— Я был императором, — сказал Фелтри. — Под двойной звездой, в сердце золотой туманности. Мы не были людьми. Это было ужасно и чудесно. Я только начал…

Фаон сказал:

— Время вышло.

Брайант выдохнул:

— Боже милостивый, неудивительно, что ваши люди считают себя королями космоса!

— Где ты был? — спросил Фелтри.

— Я был в Андромеде.

— Что ты там нашёл? — тихо спросил Грач Чай.

— Смерть. Красоту. Страх.

— А что ещё там есть? — варконид задрожал всем телом, его взгляд был устремлён куда-то вдаль. — Теперь я понимаю, почему этих людей больше ничего не волнует. Для вас открыт весь космос — вселенная за вселенной, человек не смог бы дойти до его конца, даже если бы прожил десять тысяч лет — и при этом без опасностей, без усилий, и всегда что-то новое. Боже мой, Брайант, если бы мои люди узнали об этом…

Он вскочил и бросился к Фаону, находившемуся ближе всех к нему. Но он забыл, что был стреножен, и упал. На мгновение его лицо превратилось в маску чистой ярости. Затем его внимание, как и внимание всех остальных, резко переключилось на дверь, в которую вереницей входили люди.

Их было восемь, и ещё один шёл впереди. У восьмерых было оружие, похожее на то, которое Белат использовал против варконидов в Аннамаре. Девятый, по-видимому, был каким-то официальным лицом.

Он заговорил с Фаоном, с удивлением и тревогой глядя на незнакомцев. Он говорил очень резко, и Фаон обнажил зубы в горькой усмешке.

— Он упрекает меня, — сказал он Брайанту, — в том, что я усугубляю свои грехи, приводя незнакомцев в Котмар, что категорически запрещено. Вот только ни он, ни Совет Котмара ещё не понимают, что наступил конец одних времён и начало других. Они больше не властны над ситуацией.

Потребовался ровно один час и шестнадцать минут по наручному хронометру Брайанта, чтобы доказать, что Фаон ошибался.

Глава 10

Совет Котмара был малочисленным. Он состоял из стариков и старух, знавших несколько простых истин и не отступавших от них. Всё идёт так, как шло раньше. Всё будет идти, как шло раньше. Путь Котмара правильный, и другого быть не может. Совет не допустит этого.

Они сильно напомнили Брайанту андромедянина, предпочётшего держаться за свои жабры и не позволившего бы никому другому поступить иначе, если только это было в его силах.

Совет не удивился возвращению Фаона. Его ждали. В заброшенных городах не было еды, а на поверхности не было возможности выжить, поэтому в конце концов все, кто был достаточно безумен, чтобы сбежать из Котмара, были вынуждены вернуться. От правосудия было не скрыться.

Согласно закону, Кира должна была отправиться в Дом Сна. Но теперь она не пойдёт туда одна. Чужаки будут сопровождать её. Чужакам было запрещено появляться в Котмаре в целях безопасности города, а так же для них не было ни еды, ни места в экономике.

— А как же варкониды? — воскликнул Брайант, указывая на Грача Чая. — Его люди. Мы привезли его к вам в качестве пленника, чтобы у вас была возможность выторговать себе подходящие условия — разве вы не собираетесь использовать его?

— Он нам не нужен, — заявил спикер Совета.

— Вы думаете, что сможете просто игнорировать этих людей? Притвориться, что их не существует? — Брайант был в ярости.

Он обвёл взглядом полукруг членов Совета, королей космоса, в своих прошлых жизнях владевших вселенными, но в этой жизни не обладавших ничем, кроме упрямого самодовольства.

— Варкониды, — сказал он, — разрушат город безо всяких переговоров, пока вы будете грезить на своих диванах.

— Как они доберутся до нас? — спросил спикер. — Разрушить туннель — дело нехитрое.

— Тогда вы будете отрезаны от Аннамара.

— Есть и другие города.

— Они обыщут всю планету, пока не найдут вас. Если вы убьёте Грача Чая, они будут жаждать и мести, и добычи.

— Пусть ищут, — ответил спикер. — Со временем им это надоест.

И Брайант понимал, что это вполне может быть правдой. В отчаянии он сказал:

— Значит, вы даже не поможете нам завершить нашу миссию? Я объяснил вам, что она значит для Пограничья.

— Это не наше дело. Мы не чувствуем себя обязанными принимать в этом участие.

— Ладно, — с отвращением сказал Брайант. — Но, по крайней мере, отпустите нас. Дайте нам амуницию и оружие, и мы сами попытаем счастья. — Он обнял Киру за плечи. — Мы возьмём её с собой. Нет необходимости убивать её. За пределами этого мира есть множество миров, и их можно достигнуть без Странствия.

Спикер Совета невозмутимо сказал:

— Закон должен соблюдаться ради безопасности общества. Очевидно, что отпустить вас на поверхность невозможно. Если хотя бы один из вас выживет, местонахождение Котмара станет известно всем. Нет. В Доме Сна нечего бояться, в нём нет боли, он не омерзителен. Всё заканчивается быстро.

Он повернулся к Фаону:

— И ты, тот, кто в основном виноват во всём этом, тоже уйдёшь. Ты всегда был нарушителем спокойствия, Фаон. Мы больше не можем это терпеть.

Фаон свирепо спросил:

— Это и есть ваше представление о справедливости? А как насчёт жителей Котмара? Разве они не должны хоть что-то сказать о том, как устроена их жизнь? Возможно, некоторые из них предпочли бы уехать и жить как другие люди, под открытым небом. Имеете ли вы право останавливать их?

— Да, — сказал спикер, — как мы делали это раньше, и как мы будем делать всякий раз, когда это будет необходимо, ради безопасности и сохранности Котмара. И я очень боюсь, Фаон, что твой сын из-за твоего воспитания со временем последует за тобой в Дом Сна. Но пока мы оставим его в живых. А теперь…