Коронованный наемник

Леголас стоял лицом к лесным зарослям, на натянутой до отказа тетиве трепетала предпоследняя стрела. Сзади уже не слышно было плача, лишь сухие всхлипы потерявших голову от ужаса женщин.

– Ничего, ничего, – шептал эльф в пространство, – не бойтесь… Отобьемся…

Неделями он повторял эти слова таким же испуганным людям, пока они не стали для него заклинанием. Конечно, они отобьются. Варги хорошие бойцы на равнине, в лесу же массивные тела, наделенные огромной скоростью бега, но не слишком увертливые, были отменной мишенью для стрел. Леголас знал, что в живых осталось всего несколько зверей, и те, хоть и распаленные запахом крови, уже не спешат атаковать, встретив отпор. Варги всегда были на свой лад разумными животными… Нет, варгов уже можно было не бояться. Но что же за странный запах сопутствовал зловонию звериных шкур? Кто еще, что за неведомое существо пришло сюда вместе с варгами? Почему оно не нападает, чего ждет? Этот вопрос жег эльфа изнутри, и он неустанно всматривался в чащу. И вдруг среди общего гвалта раздался крик:

– Эру милосердный!

Это был голос одного из эльфов, и в нем звучал неприкрытый ужас, а вопли крестьян окрасились поистине животной паникой. Леголас обернулся, и в этот же миг какое-то создание с быстротой молнии метнулось на него из чащи. Эльф инстинктивно спустил тетиву, вскидывая глаза на нового противника, и тут же отшатнулся назад, чувствуя, как ледяная рука стискивает сердце, а в горле застревает брань. Прямо навстречу скачками двигалась странная тварь. Волчья морда, оскаленная мощными клыками, имела полуразмытые очертания человеческого лица, могучие задние конечности не отличались от лап варга, однако колени на человеческий лад были направлены вперед. Передние же имели плохо развитые пальцы, уснащенные кривыми когтями. Широкая грудь совершенно человеческой формы переходила в волчий круп, а вдоль хребта косматилась рыжеватая грива. Желтые глаза с вертикальными зрачками горели неестественным, бессмысленным огоньком, края пасти подрагивали, как от жажды. Стрела Леголаса торчала у твари из плеча, но существо словно не чувствовало глубокой и болезненной раны.

Эльф встряхнул головой, отгоняя липкий страх, и выхватил последнюю стрелу. Так вот на кого предназначались ужасные копья мятежников… Только кто это? Оборотень? Нет, те совсем другие. Это же гротескное создание походило на отвратительную ошибку природы, а не на таинственное племя оборотней, некогда, по преданиям, жившее в лесах близ Эребора.

Тварь снова скакнула вперед и издала утробный вой, эльф прицелился и спустил тетиву. Сухо свистнув, стрела вонзилась в левый глаз существа, то выгнулось, яростно взвыв, и рухнуло наземь.

Леголас перевел дыхание, огляделся. Тварь была не одна, вокруг бушевала паника, ржали перепуганные лошади, где-то неподалеку громыхали отрывистые эльфийские ругательства – судя по ритму брани, сквернослов остервенело тыкал в противника мечом.

– Эти нежити почти неуязвимы! – крикнул Леголас, в надежде, что прочие услышат его, – цельтесь в глаза!

Он отчаянно осматривался – там, в двух шагах, кипел бой, там нужна была его помощь, но он боялся оставить свой пост. Кто знает, не прятались ли в чаще новые чудовища? Но в этот миг шум на просеке достиг апогея, и общий хаос разорвал оглушительный вопль боли. Одна из тварей пробилась в кольцо. Больше не было времени на размышления. Леголас выхватил меч и рванулся на шум. Там, среди толпы, бился на земле живой клубок тел. Среди взметающейся хвои и мокрых комьев земли мелькала то косматая спина, то эльфийская кираса, то еще что-то, окровавленное и растерзанное. Не разбираясь, Леголас вклинился в свалку, нанося слепой удар в массу черной шерсти. Тварь щелкнула зубами, вскидываясь на задние лапы, а на земле остался лучник Рималл, с мечом в разодранной руке, прикрывающий собой неподвижно лежащую женщину.

Леголас не дал твари опомниться и снова замахнулся мечом. Сейчас важно было отвлечь существо от людей. А нежить рявкнула, разметывая кровавые брызги, и вдруг бросилась наутек. Принц не рассуждал. Он знал лишь, что это создание нельзя отпускать живьем, что оно вернется, и кто знает, не приведет ли с собой других.

Молниеносно взлетев на коня, он обернулся, крикнув:

– Продолжайте путь, не теряйте времени! Дорога свободна!

А затем хлопнул коня по взмокшей шее и понесся вскачь вглубь леса.

Существо неслось вперед, прошивая землю длинными кровавыми стежками, и Леголас был уверен, что оно не убежит далеко. Любое живое существо, потеряв кровь, неминуемо ослабеет. Лес мелькал мимо, и эльф благодарил судьбу, что это не его родное Лихолесье, в густых чащобах которого не всегда продерется и пеший. Он уже не знал, куда завела его странная тварь, но эльф никогда не заблудится в лесу, а потому Леголас без оглядки гнал коня.

Да, тварь устала бежать. Но, вместо того, чтоб остановиться, она резко развернулась, взметывая землю когтями, и грудь в грудь ринулась на скачущего коня, оскаливая клыки. Гнедой бешено захрипел, осаживаясь и вставая на дыбы, а тварь метнулась в сторону, с невероятной силой ударив гнедого грудью в бок, и конь упал. Вовремя соскочив с падающего скакуна, Леголас ринулся твари наперерез, не давая вцепиться в горло гнедому. Чудовище тоже встало на дыбы, на миг став невероятно похожим на безобразного, клыкастого человека, и бросилось на эльфа. Тот отпрянул в сторону, по самую рукоять топя меч в плоти полузверя. Кровь брызнула на траву, выплюнутая прошедшим насквозь лезвием, а тварь, яростно взвыв, обрушилась на эльфа, подминая под себя. Леголас выпустил из руки застрявший в теле хищника меч, подставил жадным клыкам прикрытое кожаной кирасой плечо. В правом сапоге был кинжал, добраться бы до него… Тварь остервенело рычала, щелкая зубами у самого лица, лапы с дьявольской силой рыли землю, пытаясь поразить бьющегося, уворачивающегося эльфа. Вот сейчас…

Леголас улучил момент и резко ударил полузверя в нос левой наручью, украшенной чеканным королевским гербом из серебра. Тварь опешила на миг, а эльф извернулся, и пальцы нырнули за голенище. Всего секунды хватило, что вырвать из сапога узкий клинок. Чудовище снова оскалило клыки, лихолесец же замахнулся, вкладывая в удар всю силу и гибкость искушенного в боях тела, и вонзил кинжал под левую лапу. Тварь взметнулась над лежащим эльфом, обливая кровью кирасу и камзол, снова обрушилась на обидчика, терзая когтями, пытаясь добраться до живой плоти. Леголас метался под обезумевшим хищником, уворачиваясь от когтей и клыков. Эру милосердный, неужели у них нет даже сердца? С треском лопнули два ремешка на кирасе, и Леголас почувствовал, как когти впиваются в живот. «Выходит, это конец?» – мелькнула никчемная мыслишка, и эльф с яростью отчаяния вцепился твари в нос, пригибая безобразную морду к себе, и из последних сил погрузил лезвие кинжала в желтый, налитый кровью глаз…

Сознание вернулось уже на закате. В подлеске сгустились тени, верхушки сосен багровели в последних солнечных лучах. Леголас разомкнул глаза, чувствуя, как у самого уха встревоженно фыркает конь. Тяжелая туша по-прежнему придавливала эльфа к земле, и лихолесец стиснул зубы, пытаясь столкнуть с себя труп полузверя. Голова вибрировала густой болью, а в живот, казалось, вогнали разом несколько гвоздей.

– Мелькорову душу… – пробормотал принц. Превозмогая адскую боль, он медленно сдвинул тело твари, с усилием вытаскивая из-под нее ноги, и, пошатываясь, встал на колени. Превосходно, господа… Дело к ночи, а он даже не знает, где сейчас находится. Однако Леголас умел быстро восстанавливать присутствие духа. Он остался жив, а значит, все прочее уже преодолимо. Сейчас необходимо найти воды, перевязать раны, а верный скакун непременно отыщет дорогу в Тон-Гарт. Потянувшись к трупу страшного создания, эльф с трудом выдернул меч, брезгливо обтер лезвие о шкуру твари. Обхватив гнедого за шею, Леголас медленно поднялся на ноги. Поморщился от боли, прикасаясь к ранам на животе. Похоже, прилипшее сукно камзола остановило кровь.

– Вода, дружище, – прошептал он коню, – нам нужна вода.

Медленно взгромоздившись на гнедого, эльф принюхался. Здесь непременно должен быть ручей, даже человек, выросший в лесу, не ошибся бы в таком вопросе. Тронув конские бока коленями, Леголас двинулся сквозь лес, полагаясь на собственное чутье и инстинкт коня. Много разъезжая по Ирин-Тауру в последние недели, он не бывал в этой части леса. Отчего-то, она не была заселена.

Уже скрылось солнце, и воздух налился синевой. Леголас чувствовал, что силы стремительно покидают его. В голове шумело от кровопотери, мысли путались, и эльф опасался потерять сознание снова. Но Эру спохватился, вспомнив о лихолесце. Сорок минут спустя, гнедой вышел на поляну, где в россыпи камней бормотал прозрачный ручей, струящийся из причудливо нагроможденных, замшелых валунов в углубление, выбитое в камне усердными водяными струями. Леголас тяжело соскользнул с конской спины и опустился на колени, зачерпывая воду.

Уже через двадцать минут эльф воспрянул духом. Жажда была утолена, в голове немного прояснилось, да и с грехом пополам перевязанные разорванной туникой уродливые следы когтей уже не перехлестывали дыхание раскаленной болью. Леголас поднялся с земли, впервые оглядев поляну. Несколько приземистых деревьев, там и сям украшенных поздними ярко-алыми цветами, склонялись над ручьем. Дно его было усыпано круглыми камешками, покрытыми темным налетом скупой водяной растительности. Отчего-то Леголас не помнил этого ручья на карте. Хотя незаселенные участки леса, признаться, мало его интересовали в Ирин-Тауре.

– Ну, приятель, пора искать обратный путь. – Леголас потрепал коня по холке, и снова, мучительно закусывая губы, сел верхом, проводя пальцами по рукояти меча.

На лес спускалась ночь, волки пробовали голоса, где-то ухнул филин. Одинокий всадник покинул поляну, снова углубляясь в негостеприимную темноту.

***

Эрсилия не находила себе места. Прибывший в Тон-Гарт час тому назад караван принес ужасающие новости, и город, после прибытия эльфов, вздохнувший, было, свободнее, снова затрепетал. Весть о неизвестных прежде страшных обитателях лесов всколыхнула множество домыслов, породивших еще больший ужас. И, хоть благодаря самоотверженной отваге лихолесцев, происшествие в лесу обошлось без жертв, принц Леголас так и не вернулся…