Корректировка 2

— Что вы! Номер и питание, все услуги — бесплатно. То есть за все, наверное, платит горком. А что будете пить — чай или кофе?

Тут уж я окончательно охренел — я точно в СССР?

— Кофе, с вашего позволения.

— К кофе есть горячие булочки. Принести?

— Будьте так любезны.

Едва успел натянуть трусы и накинуть халат, как в дверь постучали. Удивился — неужели ж так скоро горячие булочки подогнали?

Несусь открывать, стремительным домкратом. Офигеваю от увиденного.

На пороге настоящая горячая булочка — глазастая, фигуристая деваха с копной каштановых волос, одетая как модель с подиума.

— Тинатин, — представилась она, как колокольчик прозвенел. — Привет от Миры!

Божечки, думал я, разглядывая ладные обводы её фигуры, подчеркнутые облегающим трикотажным белым платьем — ещё одна супергероиня на мою голову. В отличие от субтильной Миры, с попой и грудью у Тинатин был полный порядок. Да и с ножками, обутыми в белые же туфельки, тоже. Правда и выглядела она старше — лет двадцать пять.

Глава 13

— Так и будешь меня в дверях держать? — своенравно поинтересовалась девица.

— Очень приятно! — спохватился я, отступая вглубь комнаты. — Григорий… в смысле, Феликс. Заходи, пожалуйста!

Она вошла, оглядываясь. Шаг у неё, не смотря на каблуки, был пружинистый, спортивный.

— Ничо так, номерок! За какие-такие заслуги?

— Сам не знаю, — сознался я. — А ты, типа, смотришь за Тбилиси?

— Обижаешь, начальник, — сказала она нарочито грубым голосом, а потом расхохоталась хрустальным смехом, — за всей Грузией смотрю, батоно Феликс! Народу у нас в конторе, понимаешь, мало.

* * *

В кружевном накрахмаленном чепце, в белоснежном передничке, кареглазая блондинка, наверняка крашенная, вкатила хромированный столик с кофейником, молочником, вазочкой с прикрытыми салфеткой булочками.

— Большое спасибо, — проникновенно сказал я ей.

Она переставила все это на круглый стол, где возвышалась хрустальная ваза, с виноградом, яблоками и гранатами, а потом спросила, слегка фамильярным тоном:

— Больше ничего не нужно, уверены?

— Не уверен, но пока не нужно… осваиваюсь.

— Меня зовут Елена. Если что, вызывайте. Дежурю до завтрашнего утра, — сообщила она, и выкатилась из номера вместе со своим столиком.

Что характерно, на Тинатин, вальяжно развалившуюся в кресле, закинув ногу на ногу, она не обратила никакого внимания. И это не от не пренебрежения — просто она её не видела — смотрела мимо.

— Меня зовут, Елена… — противным голоском спародировала её девушка, когда горничная закрыла за собой дверь. — Шлюха гостиничная, до утра она дежурит, видите ли. А, давай пожрем?!

Я открыл холодильник, отыскал среди навала снеди масло, баночку с красной икрой. Тинатин, с интересом наблюдала за тем, как я кайфую: намазывая на разрезанную пополам тёплую булочку масло, икру, как подливаю в чашку из кофейника кофе, затем наставительным тоном сказала:

— Не делайте из еды культа! — и отобрала у меня бутерброд, скалясь белоснежными зубами.

Что тут скажешь, повадками они все схожи.

— Как ты делаешь, что тебя не видят? — спросил я, намазывая второй бутер.

— Беру и делаю, — очень информативно объяснила она. — Даю установку, чтоб меня не видели и меня не видят. То есть, видят, но не обращают внимание. Понятно?

— Конечно, — согласился я, — вот теперь стало особенно понятно. А скажи Тинатин, ты теперь будешь за мной присматривать?

— Ага, — кивнула девушка, — можно просто — Тина. А что, спрашиваешь, не нравлюсь?

— Нравишься! — честно сказал я. Они умели вызывать эмпатию, когда хотели, и даже наноботы для этого были им не нужны.

* * *

— Зачем тебе эта дура Саркис? — немного погодя спрашивала Тина, грызя яблоко, — мы давно за ней следим, среди прочих — ограниченные способности к связи с системой — врожденная шарлатанка и клоунесса.

— Пока не знаю, — честно ответил я. — Разберусь походу. Так, как мне её найти?

— Очень просто, — усмехнулась Тинатин, — она работает барменшей в баре «Метро», недалеко от «Иверии». Пошли, покажу.

Темнело.

По проспекту Руставели бродили толпы никуда не спешащих горожан. Мерцали неоновые огни вывесок, окрашивая лица людей в разные цвета, в зависимости от того, мимо какой витрины проходила толпа. У «Вод Лагидзе» все становились синими, у обувного магазина «Люкс» дружно краснели.

Экзотическая грузинская старуха торговала дынями прямо на проспекте. Останавливала прохожих, и что-то им заговорщицки шептала. Без особого успеха — дынями в Тбилиси местных не удивишь, расчет на туристов, а их сегодня было маловато.

Не знаю почему, но мне страстно захотелось дыни, как беременной женщине — селедки.

Мы сторговались, и бабка помчалась к заросшему щетиной мужику в кепке, что пристроился с независимым видом в сторонке. Глянув, нет ли милиции, он забрал деньги и взамен вынул из мешка круглую дыньку-колхозницу. Старуха понесла ее нам, мужик отвернулся, типа не при делах.

Я тут же освежевал ароматную дыньку перочинным ножиком. Съели с Тиной несколько долек. Потом пошли по проспекту дальше и остановились у входа в бар с сияющей зеленой вывеской «Метро».

Дыня, несомая в руке, как фонарик, горела в сумерках желтым светом. Я подарил её прохожему. Он сперва не хотел брать, подразумевая подвох, но Тинатин глянула на него своими карими прожекторами и мужик, схватив бахчевой овощ, с криками благодарности, убежал прочь.

Со мной в кафе она не пошла, сославшись на дела. Обещала навестить позже.

Внутри кафе «Метро» имело стандартно-утилитарный вид — длинная барная стойка, образующая прямой угол, с трехногими мухомористыми табуретами, обтянутыми красной кожей в белых пупырышках, вдоль неё, да ряд стандартных квадратных столиков возле стеклянных витрин. Сверху прозрачными соплями свешивались многочисленные цилиндрические плафоны.

За стойкой работали две барменши в одинаковых коричневых сарафанах поверх белых блузок с отложными воротничками и белыми же фартуками. На голове у них были… затрудняюсь, как назвать… кокошники. Одна, худенькая, лёгкая, густые черные волосы заплетены в неожиданные косички, походила на школьницу-переростка (это и была Джуна — я её сразу узнал). Вторая, мощная, восточная с тяжёлыми губами, упорным взглядом и характерной причёской «конский хвост», напомнила мне атаманшу разбойников из мультика про «бременских музыкантов». По закону подлости, она и подошла, молча и вопросительно уперев взгляд сквозь меня, куда-то в пространство вселенной.