Кошмар на улице Зелёных драконов

— А полудохлый воробей общипанный смеет на что—то еще надеяться?

— Я — соловей!!! — сжав кулаки, резко развернулась к нему.

Уткнулась почти лицом в мускулистую грудь. А этот резкий запах пота от недавно подравшегося — не сильно — мужчины… божественный запах пота! Ну… тьфу!

Голову закинув, сердито заглянула в глаза. смотревшие сверху вниз насмешливо.

— Я — соловей!!!

— Ты так часто зовешь себя общипанным воробьем. что я сам забываю. кто ты на самом деле. — насмешливо сощурился мой мучитель.

— Ну… это… — смутилась. — Это чтобы много о себе не мнить. Духи и боги с Небес слишком гордые. До омерзения.

— A ты решила гордо величать себя общипанным воробьем, чтобы на них не походить?

— У вашего императорского величества как—то слишком много интереса к моей жалкой и почти дохлой соловьиной тушке! — сердито сощурилась. — Вы правда думаете, что с меня вам будет что—то поесть? Для такой огромной и хищной птицы?..

— Я просто… — сказал он и застыл, глядя сверху вниз.

Так близко…

Я даже ощущала его дыханье на моем лице и слышала, как бьется его сердце.

Даже у свергнутого бога есть сердце. И оно бьется. Взволнованно бьется. Неровно бьется. Он… что он хочет со мной сделать?..

— Я хотел предложить тебе сделку. Ты отдашь мне душу убитого тобою демона, а я — покажу тебе выход с Бездонного ущелья.

— А он разве есть?! — ему все—таки удалось меня поразить.

Смотрела на него во все глаза, позабыв обо всем на свете! А он, разумеется, целую вечность молчал. Ну да, конечно, мне же так хотелось правду услышать! Естественно, он молчал! Этот жалкий игрок!

— Вообще—то есть, — ухмыльнулся Эн Лэй. — И прежний Владыка Бездонного ущелья — Ло Вэй — ныне утопал покорять мир людей или Преисподнюю со скуки.

— Со скуки? — ухмыльнулась. — Такой орды противников ему не хватило, как тухнут здесь?

— Такая маленькая орда, — Эн Лэй вернул ухмылку.

А в этом дерзком состязании в острословье было что—то заманчивое. По крайней мере, покуда маленький общипанный воробей пыхтел, напрягая умишко в набирании новых, резких и острых слов, огромный хищный феникс стоял, замерев. возле этого мелкого трепещущегося тела и… сердца. Сердце билось как бешенное. Безумной лошадью норовило вырваться из груди. Прижаться… к другой.

— Но даже странно, — я фыркнула, подобрав внезапно новое оружие — эта игра с противостоянием начала даже захватывать меня, — великий феникс и вдруг… боится отобрать какую—то скверную и мерзкую душонку демона у полудохлого воробья?

— Да нет же! — криво усмехнулся мой соперник по словесному поединку. — Для великого воина — униженье у девки из—под носа что—то красть, тем более, мерзкую какую—то грязную душонку какого—то демона.

Душа чудовища возмущенно мигнула. Но под двумя парами острых взглядов замолкла и робко даже потускнела.

— Решай скорей: выходишь или останешься здесь любоваться гниющими трупами? Ты, кстати, еще не видела самых старых стадий разложения. Там червяки обгладывают все вонючее и зеленое — и становится видна твердая основа, которая при жизни все это волочет. У нее своя, особая форма…

Меня вырвало — хотя вроде нечем было — но Эн Лэй хохочущий увернулся.

Но одно я поняла, глядя в глаза смеющиеся: он не хотел, чтоб я осталась здесь, с ним. Но как объяснить это рвущемуся лошадью безумной сердцу?!

Но показать ему, что я на миг — всего лишь на жалкий миг в душе малодушной — захотела остаться с ним, остаться около моего мучителя, я не смогла и не захотела.

— Что ж, я—то выйду, — не жрать же мне тут всякую пакость, становясь подобной демонам. — Но вроде беспокоиться надо кое—кому, дерзнувшему занять место прежнего Владыки Бездонного ущелья.

— Не волнуйся: если б Ло Вэя заботила моя смерть — он бы раскрошил мой труп перед уходом.

— Но не сбежал же великий и могущественный?

— Он просто вышел подышать свежим воздухом. И я, пожалуй, тоже выйду. развеяться.

— А что тебе с моей свободы? — усмехнулась. — Душою прикипел к общипанному воробью. о гордый и могущественный феникс?

— Это скорбь и болезнь лучших воинов, — Эн Лэй нахмурился, — слоняться по миру в поисках достойнейших врагов. И ни жить нельзя спокойно без них. ни красиво умереть.

— Так. значит, — прищурилась, — былой Владыка Бездонного ущелья не счел тебя достойнейшим соперником?

— Он просто вышел свежего воздуха глотнуть, — улыбка мучителя не стала меньше.

— Ну—ну! — изобразила недоверчивое торжество.

Но мы стояли так близко и сердца наши бились так быстро. Так неровно бились!

— Кстати, покуда я убивал одного земного духа… — Эн Лэй занес надо ртом левую руку, пальцы разжал — две тусклых догорающих души отчаянно рванулись вверх, но он заглотил их, подпрыгнув и нагнав — и спокойно опустился возле меня, уже чуть в стороне: ему уже надоело играть. — Он говорил мне, что там сожгли усадьбу ссыльного принца Поднебесной. Этого… как его?.. А, Ян Лина.

— Ян Лина? — сердито смахнула выбившуюся на глаза косичку. — А мне—то что с того?

— Да. говорят. что кроме усадьбы несчастного сгорела и часть бамбукового леса. и лес какой—то еще вокруг. Там эта была… как ее… Соловьиная роща?..

У меня дыханье перехватило от ужаса.

Роща… Соловьиная?.. За местом. где жил ссыльный принц Ян Лин?!

Рванувшись вперед, сжала верхнее ханьфу Эн Лэя, черное. Без рукавов которое.

— Роща… соловьиная?.. — я задыхалась.

— Будь я соловьиным духом, даже полудохлым, я 6 сходил меч свой о чью—то глотку поточить.

— Но они же не могли… все… сгореть?..

— Да откуда же мне знать?..

Он задумчиво поймал губами сопротивляющуюся душу демона, проглотил, не жуя.

— В общем, у нас был уговор, душу демона я доел, так что пойдем, провожу тебя к выходу из Бездонного ущелья.

— Но толку—то тебе мне помогать?

— Напоминаю для слабослышащих и плохо помнящих общипанных воробьев и соловьев… этих…

— Полудохлых, — мрачно напомнила я.

— Для полудохлых соловьев напоминаю особенно: каждый сильный воин страстно ищет себе сильного соперника. Если ты, потренировавшись на убийцах Ян Лина, станешь тем самым соперником, мы с тобой с удовольствием потанцуем танец смертельного поединка.