Космонавт. Том 2

«Так, — подумал я, проходя мимо капитана и делая вид, что мы не знакомы. — А он, что здесь забыл?»

Глава 18

В Каче расписание — закон. Между визитом к командиру батальона и специальной подготовкой к соревнованиям у меня была пара по истории ВКП (б). Преподаватель там был такой, что промедление было смерти подобно. Поэтому я прибавил шагу, направляясь в учебный корпус.

К моменту моего прихода, аудитория уже была забита курсантами, вокруг слышался равномерный тихий гул, словно кто-то палку в улей сунул, потревожив покой пчёл. Когда вошёл лектор — майор в отставке с пронзительным голосом — в аудитории воцарилась мёртвая тишина. Лекция началась.

Тема сегодня была суховатая: «Решения XXII съезда КПСС и их значение для укрепления обороноспособности страны». Лектор сыпал цитатами из Программы партии. Я вчитывался в учебник и конспект, стараясь вычленить главное, но мысли то и дело возвращались к холодному взгляду Ершова и к предстоящей встрече с Катей.

«Сосредоточься, Громов! — приказал я себе. — Сначала — лекции, потом — тренировка, а затем обдумаешь всё хорошенько. В свободное время.».

Минут сорок спустя, с тяжелой головой, набитой партийными постулатами, я шагал к спортивному залу. Время поджимало. Переодевшись в тренировочный костюм с эмблемой училища и намертво зашнуровав кеды, я ввалился в бурлящий котлом помещение как раз к началу тренировки. Тяжелый дух пота, вперемешку с запахом резины и пыли, повис в воздухе почти осязаемо.

Нас, бегунов на средние дистанции, уже собирал инструктор по физподготовке — капитан Гаджиев. Человеком он был легендарным: мастер спорта по стайерскому бегу, он весь был словно выкован из стали — приземистый, крепкий, без грамма лишнего веса. Обветренное лицо с резкими скулами и сеткой морщин у глаз хранило отпечаток тысяч километров, пройденных по дорожкам стадионов. Но главным его оружием был голос — низкий бас, способный перекрыть даже гул реактивных двигателей.

— Громов! Границу опоздания не перешел, но на галстуке! — рявкнул он, и его острый взгляд выхватил меня из толпы. — В строй! Разминка началась!

— Есть, товарищ капитан! — Я встал в шеренгу, тут же включаясь в ритм наклонов и махов под его громкий счет.

Общая разминка под началом капитана Гаджиева была тотальной. Минимум пятнадцать минут он отвёл на подготовку связок и мышц. Он ходил между нами, поправляя, подбадривая или… приземляя на грешную землю:

— Ниже, Ванечкин! До пола дотянись, не до колен! Шире амплитуду! Дыши, Петров, дыши глубже, животом! Забыл, как легкие работают? Колено выше, Мамедов! Ты не утку на пруду гонишь, ты бегать собрался! Корпус держать! Шире плечи! Запомните: правильная разминка — броня от травм и фундамент результата! Пренебрег — считай, подвел себя и товарищей!

Затем нас разделили по видам. Бегуны на средние дистанции, к которым я и относился (5 км — это как раз наш профиль), сгрудились вокруг Гаджиева.

— Так, соколы! — капитан щелкнул крышкой своего верного секундомера. — Сегодня у нас интервальная работа на выносливость и скорость. Пять километров — не спринт, но и не марафон. Нужно уметь распределить силы, держать темп и иметь запас для финишного рывка. Суть помните?

— Так точно! — хором ответили мы.

Он окинул нас скептическим взглядом и, снова щёлкнув крышкой, произнёс:

— На всякий случай напомню в двух словах. Основа — ровный темп, экономный бег, финишный рывок. Корпус чуть должен быть наклонен вперед, плечи расслаблены, руки работают вдоль корпуса, как маятники, не крест-накрест! Дыхание: вдох на два шага, выдох на два. Стопа ставится с носка на всю подошву. На длинной дистанции должна соблюдаться экономия энергии в каждом движении! Задача сегодня: десять отрезков по четыреста метров. Темп на сегодня — близкий к соревновательному. Отдых между отрезками ровно минута, не больше! Стоя не отдыхать. Ходим, восстанавливаем дыхание. Понятно?

— Понятно, товарищ капитан! — отозвались мы.

Мы выстроились на дорожке. Гаджиев откинул крышку секундомера и подал знак приготовиться:

— Первая группа, на старт! Внимание… Марш!

Я рванул вместе со всеми, сразу ловя нужный ритм. Первый круг — тело послушно, дыхание ровное. К концу второго в легких уже зажгло, мышцы бедер налились знакомой тяжестью. Я держался ровно, сверяясь с внутренним метрономом и выдерживая свой привычный темп.

— Громов! Голову не задирай! Смотри на три метра вперед! — прорезал воздух голос Гаджиева. — Петров! Руками не мельтеши! Четче работа!

Петров, бежавший чуть впереди, дернул локтями, пытаясь исправиться. Я видел, как он срывается с ритма: то ускоряется, то вдруг сбавляет ход.

Когда отрезок был закончен, нас остановили и капитан озвучил время:

— Первый круг: Громов — 65 секунд, Петров — 62. Маловато! На соревнованиях нужно держать шестьдесят! Петров, резво, но рвано! Отдых — минута! Не стоим столбом, ходим!

Минута пролетела мгновенно.

— На старт! Марш! — снова скомандовал Гаджиев.

И снова рывок. Каждый следующий отрезок давался тяжелее. К пятому кругу во рту пересохло, футболка прилипла к спине. Но сбивать дыхание или сбавлять темп было нельзя — капитан следил зорко.

— Мамедов, да не гони коней ты! Вижу, ускоряешься! Равняйся на Громова! У него темп, как часы! — Капитан не просто ругал нас, он направлял. Его опытный глаз видел каждого. — Громов, молодец! Стабильно! Так держать!

После восьмого отрезка ноги гудели, но я по опыту знал, что это та самая точка преодоления. Рядом хрипел Петров, его лицо было багровым от рывков и сбоев.

— Последние два! Соберитесь! — скомандовал Гаджиев. — Представьте, что это финишная прямая! Вкладывайтесь!

Мы рванули с удвоенной силой, скрипя зубами. Финишировав последний отрезок, едва устоял на ногах. Гаджиев тут же поддержал:

— Не валиться! Шагай! Глубокий вдох… выдох… Приводи пульс в норму!

Пока мы ходили, тяжело дыша, капитан подвел итоги, записывая время каждого отрезка в свой блокнот.

— В целом прогресс есть! Но внимание! Петров: первые три круга — под 60, потом — скатываешься к 70! Рваный ритм — это путь к провалу! Учись распределять силы и держать ровный темп! Громов — отлично! Все десять отрезков в коридоре 64–66 секунд! Запомните: на дистанции важнее постоянство, а не рывки. Теперь заминка и растяжка! Построились!

Следующие пятнадцать минут мы посвятили медленному бегу трусцой, а затем тщательной растяжке всех основных групп мышц, в особенности ног и спины. Гаджиев лично показывал упражнения, поправляя тех, кто выполнял их кое-как.

— Растяжка — это не формальность! — втолковывал он. — Это восстановление эластичности мышц после нагрузки и профилактика травм. Делайте до легкого напряжения, а не до боли! Особенно тщательно прорабатывайте заднюю поверхность бедра и икроножные. Потом спасибо скажете.