Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец"

– Да я и сам тут был в последний раз даже и не помню когда, - беспечно бросил Игрец.
– Пойдём. Багажа у тебя много?

– Бага... чего? А! Ты про вещи. Ну, у меня же кибернос. Два киберноса. Знаешь, таких я взяла чёрненьких, с брюшками. Ничего особенного, но достаточно поворотливые и вместительность на уровне. Кажется, они сами меня найдут, когда выгрузятся. Или ты думаешь, могут не найти? О, тут закрыто. А! Открыли. Ну что? Я первая? О, как дует оттуда. Что это брызгает?

Дождь, подумал Игрец, поймав на ладонь каплю.

– Ветер, дождь, - сказал он, помогая даме выйти на площадку трапа.
– На Земле такое бывает. Ну же, смелее. У вас там что, на эте Эридана не бывает дождей?

– Нет, отчего же, - обиделась Лия, с лошадиной грацией выступая на площадку.

– Как это у нас дождей не бывает? Ещё как бывает, раз в полпериода как хлынет! Стеной! Вот у нас - я понимаю, дождь, а тут какие-то жалкие брызги, я даже сначала подумала, приезжих так встречают, ради шутки. Знаешь, в некоторых гостиницах что делают, когда ты в первый раз к ним... Ох, как круто!

Она пристукивала гнутыми металлическими каблучками, спускаясь по короткой крутой лесенке. Игрец оглянулся. Прочие четверо пассажиров с заметным удовольствием наблюдали сверху за парочкой провинциалов. Игрец осмотрелся, отметил: встречающих нет, персонала нет, электрокар у трапа. Жёлтый с оранжевым, эмблема космопорта на борту, тоже кибер. Киберводы, киберносы, киберспасы... Ною это не нравилось, а мне? Что думает о киберах Швец Владимир Иванович?

– Не люблю киберов, - сказал он.

Лия глянула удивлённо, стала озираться, заметила у грузового люка электрокара своих чернобрюхих носильщиков и неуверенно проговорила:

– А я как-то даже не знаю. Как можно их любить или не любить? Они же не люди. Любишь ты или не любишь, но кто-то должен носить вещи. А твои где?

– Я налегке.

– Без вещей? На Землю?

Ну да, ну да. Как же это я вдруг? Земля - пуп Вселенной, а я сюда без двух чемоданов. Эй, Владимир Иванович, это же Земля! Игрец остановился, вдохнул влажный воздух, глядя в небо. В разрывах туч - синева. Что-то рокотнуло в отдалении, звук толкнулся в барабанные перепонки. Взрыв? Это гром, подсказала память. Гроза прошла стороной, слегка зацепила. После грозы по-особенному поют птицы. Почему нет птиц? Над лётным полем их гоняют, чтоб не мешали, с некоторой задержкой подсказал Ной. Андрей-воробей, не гоняй голу... опять чушь лезет. Давит что-то. Атмосферное давление выше или с гравитацией связано? Да, сила тяжести больше, чем на Терране, это надо учесть.

– Чего ты ждёшь, садись, - позвала Лия.
– Все уже в салоне, один ты остался. Знаешь, я как-то даже расстроилась. Земля, а ничего особенного, всё как у нас там.

Игрец провёл пальцами по влажному борту кара, отряхнул дождевую воду и полез внутрь. Кто-то в салоне презрительно фыркнул - не терпелось ему.

– Всё как у нас: и посадочная полоса, и электрокар, и... а дождь вот вообще никакой, жалкие брызги. Слышишь меня, Володя? Всё такое же, вот разве что небо подкачало, невнятное какое-то голубенькое, мне такое не очень нравится, я люблю, чтоб красивое небо, яркое.

– Зелёное, с жёлтыми полосками наискосок, - подсказал Володя.

В салоне опять фыркнули.

– Зелё?.. Это где ж такое?
– заинтересовалась Лия.

'Туристка - это навсегда', - подумал Игрец и ответил:

– Нигде. Я пошутил.

Лия демонстративно отвернулась. 'Оскорбилась. Может, теперь отстанет?' Электрокар дрогнул - пропустив носильщиков, закрыл багажный люк, - мягко тронулся и, наращивая скорость, взял курс на гигантский айсберг - космопорт 'Евразия II Лунный'.

Айсберг рос быстро, посверкивал гранями - прорвались сквозь грозовые туч лучи, разожгли в зеркальных окнах искры. Больно смотреть. Игрец щурился, думал: а чего я от них жду? Люди везде одинаковы. Моментально приспособятся и к зелёному небу в жёлтую косую полоску, и к тропическим ливням каждые полпериода, окружат себя киберводами, киберспасами и кибердозами, займут нишу и станут жить-поживать, врагов наживать. Каких-нибудь головоногих, если найдут, а не найдут, так придумают. Назначат врагами. А мне что?.. А вот что: не хочу, чтоб врагами назначили поселенцев Терраны, сказал Ной. Врёшь, издевался Игрец, врёшь и денег не берёшь. Плевать тебе на Террану и поселенцев, о ближних печёшься. Эми, Ксения. Спиро с ними. Кто ещё? Глупышка Лаура, Ван Хорны. Маргарита Ван Хорн, с нею рыжий Ричард. Или он не рыжий? Всё равно. За Ричарда ещё кто-то зацепится и ещё кто-то. Нет, так нельзя. Так я всю терранскую колонию вытащу, а потом и на Землю потянется ниточка. За Спиро ухватится сын его Ираклий, который, как выяснилось, Землю не покидал, Быстрицкий - у него и там семья и здесь. У порядочного моряка жена в каждом порту. Кто я, чтоб делить на ближних и дальних?

Айсберг заполнил полнеба; казалось, вот-вот электрокар вмажет с разлёту в ледяной бок.

Быстрицкий - ладно, может, не придётся больше с ним иметь дело, пусть даже он и на Земле из-за блокады. Ираклия Антониадиса нужно найти хотя бы ради Спиро, но только так, чтоб не пронюхала Триада. А Циммерман? Свой он или чужой? Кого от кого спасать: его от Триады или Триаду от него? Начальство его боится, не сыграть ли мне на Иосифе, как на аккордеоне? На Иосифе II Неполноличном. Для того надо бы разобраться, как на нём играют, а заодно понять, чем аккорды Циммермана не нравятся бессмертной Тройке. Ну, связан он с кинодским политерием ментально, и что? Политерии замкнуты, необщительны, внешний мир их мало интересует, а внутренний...

Он пропустил момент, когда электрокар ворвался под нависший свод и утренняя, промытая дождём синь сменилась ровным искусственным светом.

– Уже выходить?
– спросила Лия.
– Володя, ты спишь?

Испарилась её обида. Практичная женщина. Решила - вдруг не встретят? Лучше неотёсанный компаньон, чем никакого. Из салона электрокара Игрец выбрался последним. Присмотрелся к зелёному копошению букв на информационных табло, отметил: всё по-старому в зале прибытия. Память Ноя подтвердила: да, изменений нет. Многоярусные остеклённые галереи по четырём стенам, муравейник. Над головами людей вертятся цветные миражи - реклама. Возле шеренги электрокаров человечьи водовороты. Оглянувшись, Игрец успел заметить, как пятится оранжево-жёлтая остеклённая коробка, привезшая пассажиров челнока Луна-Земля в порт. Доставила человечков, вывалила, отвалила. Теперь они смешались с толпой.

Игрец толкнули, потом дёрнули за рукав. Лия. Не все, значит, смешались.

– Что-то не вижу его, - жаловалась Лия.
– А обещал встретить. А, вот он! Нет, это не он. Ну не свинство ли с его стороны? Что там раздают? Не знаешь, Володя?

Возле торгового автомата людское верчение: лезут туда, как на приступ, что-то выхватывают, обратно продираются с боем.

– Может, и нам тоже?
– Лия колебалась.

'Ждёт, чтоб я решил за неё, надо схватить или чепуха какая-нибудь для приезжих. Возле торгомата крутится зазывала. К нему не пробиться, стопчут. Что говорит, отсюда не разберёшь. В бункере автомата какие-то шарики. Зачем они?'

Лия хищно кинулась к плюгавеньком человечку - тот вывалился из толпищи, ошалело вертя головой, - напала на него: 'Простите, вы не скажете?..' Ничего он не сказал, отшатнулся. Спасся, унося добытый шарик.

– Извините, девушка!..

Девушка от Лии сбежала тоже, при этом ладонь держала возле уха, как будто у неё там стреляло.

– Что они как сумасшедшие?
– спросила Лия. Оскорблённая добродетель. 'Никак не может решить, не надо ли, теряя достоинство, вломиться в толпу и себе отхватить диковину'.

Игрец не знал, что ответить. Мелькнула догадка, когда увидел, как из толкучки выбрался убелённый сединами господин, как он устранил беспорядок в одежде и только после этого аккуратно сунул блестящую горошину в ухо. Вот, значит, что это. Игреца опять толкнули - новая порция пассажиров вывалила из подъехавшего электрокара, - пока барахтался, чтоб не унесли прочь, Лия приняла решение.

– Погоди, не надо!..
– крикнул Игрец.

Куда там. Как 'не надо', если она уже твёрдо решила, что очень надо. Нырнула, скрылась с глаз. Игрец высматривал, ждал когда вынырнет, чтоб перехватить дурочку, предупредить: не вздумай! Если это те самые штуковины, о которых в отчёте Циммермана, манипуляторы... А, вот она.