Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец"

– А если я откажусь?

– Твоё право. Вон пистолет, можешь уволиться по собственному желанию, - равнодушно ответил Учредитель.

'Что в лоб, что по лбу. Отчаянное положение', - подумал Швец и спросил:

– Как ты объяснишь капитану Леграну такое количество самоубийств? Не боишься застрять на Терране?

– Я ничего не боюсь. Во-первых, в любой момент могу бросить тело. Остановка дыхания, падение с обрыва - способов много. Не забывай, моя память содержит твою.

'Кроме последней реализации', - злорадно подумал Швец.

– ... Во-вторых, Триада плотно контактирует с бозоидами высокого давления, именно они управляют колонией, поэтому перспектива застрять на планете мне не грозит. В-третьих...

– Зачем бозоидам высокого давления эти задворки?

– перебил Швец.

– Сама по себе планета им не нужна, но им не нравятся действия бозоидов низкого давления в отношении засекреченной пересадочной станции.

'Ещё один вопрос снят!' - порадовался Швец и сказал:

– Ладно, всё ясно с бозоидами разного давления. Я так и думал, что возня в терранском океане их затея. Валяй дальше, что за третья причина? Почему ты не боишься, что я выложу всё это Алеку Леграну? Не всем на Терране управляет каторжное начальство, есть здесь и свободные люди.

'Почему капитан до сих пор не поинтересовался, чем мы заняты тут, на веранде?'

– Дела с капитаном Леграном и его людьми закончены.

– Что?!

– Нельзя оставлять свидетелей.

Швецу тошно было смотреть на восковую управляемую куклу. Он перемогся, спросил:

– А дон Сабас?

– Нельзя значит нельзя, без исключений. Свидетелей не осталось.

Дон Сабас Дельгадо у себя в комнате, одет, как и всегда, со вкусом и аккуратно, на синей визитке маленькая дырочка - там, где нагрудный карман. Алек Легран и Одри Уэлш лежат по разные стороны барной стойки, так ничего у них и не вышло. Патрульная троица: Томас, Дэвид и Эндрю - на своих местах вокруг стола, уронили головы, как будто спьяну. У Галлахера рука на расстёгнутой кобуре, он соображал быстрее других, но недостаточно быстро.

– Ты мерзкий убийца, - выцедил сквозь зубы Швец.

– Я - это ты, во всём, что касается убийств. Чуть больше, чем ты, потому что получил от нового Жнеца несколько десятков порций свежей информации. Но это не относится к делу. Надеюсь, ты понял, почему меня не занимает судьба тех, кого ты называешь свободными людьми Терраны? На всякий случай поясню: таких на этой планете нет. Официально Террана необитаема, здесь только каторжники, надсмотрщики, а в сезон ещё и туристы.

Швец прикинул, успеет ли подобрать пистолет, понял - не выйдет. И ничего не даст. Отсрочка, не больше. Начальничек вернётся в другом теле. Рудольф - заведомый труп. Хватит трупов. Люди для Учредителя ничто, он сказал - свободных на Терране нет. Может убивать десятками, если захочет. Он говорил, не осталось свидетелей, а как же глупышка Лаура? Она свидетель. Ричард был в баре, слышал про Роберта Корка, стало быть, он тоже. Маргарет Ван Хорн - свидетель. Если начальник потянет за эту нитку, доберётся до прочих Ван Хорнов, зацепит Спиро и Эми - были в мастерской. Ксения... Стоп. Нервы расходились. Без паники. Жнец из начальника хороший, но я теперь чуть больше, чем Жнец. Узнать бы, за что Циммерману такая честь - персональный швец, и заодно дать понять начальнику, что мне наплевать на Террану. Исключить шантаж.

– Ты неправ, один свободный человек здесь всё-таки есть, - сказал Швец.
– Свободен тот, кто сам себе хозяин. Вообще-то я не прочь сменить обстановку и повидать Циммермана. Занятный парнишка, мы неплохо с ним посидели в баре 'Ковчега'. Занятный, но не более, не понимаю, чем он не угодил Триаде? Или его заказали бозоиды?

– Его существование угрожает безопасности Триады. Бозоиды тоже заинтересованная сторона.

– Устранять неугодных - не моё дело. Новому Жнецу подкиньте эту работёнку.

– Циммермана нельзя устранять, он под защитой. Напоминаю: у Циммермана есть копия, она вне пределов досягаемости.

– Разве такое возможно?

Швец вовсю старался не переигрывать, не такое простое дело изображать наивного дурачка.

– Информацию получишь после того, как подпишешь договор. На пересадочной станции.

'Вот так, дорогой Швец. Информация - на пересадочной станции, чтоб ты не сбежал. На Террану вернуться не дадут. Ксения, Эми... Стоп. Не распускайся. Понял ведь, как обстоят дела? Или пулю в сердце прямо сейчас, и тогда эта сволочь получит всю мою память и до всех доберётся разом: до Ксении и Эми, до Эдика и ребят, - или... А что 'или'? В итоге всё равно ведь он до памяти моей доберётся. Всего лишь отсрочка, но... Пусть. Я буду жить долго. И вообще мы ещё посмотрим'.

– Идёт, - весело бросил Шнец.
– Замётано. Спрыснем это дело. Налить тебе? Руди, как я вижу, тоже был не дурак выпить, вот только я никогда не видел, чтоб коньяк закусывали таблетками.

– Это нейростимулятор, местный наркотик. Расширяет ментальный столб до удовлетворительных размеров.

Учредитель встал из-за стола и направился к трупу. Стервятник, подумал Швец. Смотреть не хотелось, однако он проследил, как шеф переступил через труп, поднял пистолет, поставил на предохранитель и сунул в карман.

– Говорят, один вред от этих наркотиков, - сказал Швец, выбираясь из-за стола.

– Это правда. Сердце изнашивается, в нервных узлах необратимые изменения, но мне это безразлично. Я не планировал оставаться в теле Рудольфа Штайнмайера больше шести-семи суток.

– Неужели тебе не хочется пожить здесь в своё удовольствие? Здесь море, горы. А?

'Не переиграл? Доверительно как! Идиллия: два отставных трупоеда на заслуженном отдыхе. Как самочувствие вашего тела сегодня? Спасибо, сносно. Шея побаливает и слишком быстро изнашивается сердце. А как ваше колено? Как обычно. Рюмочку коньяку?' Швецу захотелось сплюнуть, но он сдержался. Учредитель оглядел пейзаж, потом равнодушно ответил:

– Нет. Скучно. Люди примитивны, от ментального контроля над ними никакого удовольствия.

'Эмоций тебе не хватает, вот что', - подумал Швец и спросил:

– Кем ты был раньше? До того как стал Учредителем.

– Не помню. Какая разница?

'Разница есть, начальник, жаль, ты этого не понимаешь. Раз у твоей душонки не совпадает с телом Руди ментальный спектр, значит человеком ты не был'.

– Ну, так что же, - спросил Учредитель, не дождавшись ответа, - ты будешь работать на Триаду?

Швец вспомнил отчётливо, было уже такое. Чайка над морем, горы, разговор с Учредителем. Хочешь бессмертия? Если нет - в расход. Как-нибудь извернусь, подумал я тогда. Видимо, не вышло. Перемолола меня Триада, сделала трупоедом. В прошлый раз я ответил: да. А теперь? Ну же, Швец, решайся. Ксения, Эми...

Изношенное сердце алкоголика Ноя пропустило удар.

– Да, - ответил Швец.

– Очень хорошо. Договор подписан, приступай к исполнению. Вот, бери.

Швец взял чёрный металлопластовый пульт с единственной кнопкой; держа на ладони, спросил:

– Зачём 'маячок'?

– Дашь SOS. На 'маячок' выйдет робот спасательной службы, подберёт тебя и доставит к пересадочной станции. Там получишь задание.

'Есть, шеф! Будет сделано, шеф!' - подумал Швец. Он спрятал в карман передатчик и повернулся к Учредителю спиной. Видеть его не хотелось, прощаться не имело смысла. Услышав, как начальник передёрнул затвор, Швец не обернулся. За его спиной сухо щелкнул выстрел, трескучее эхо отразилось от окноглазой стены бара. Ещё один труп. Впрочем, Руди покоится с миром вот уже несколько дней, несчастный наркоман. 'Кстати, о наркотиках'. Швец забрал со стола коробочку с нейростимуляторами, справедливо решив, что если возникнет нужда в действенных средствах расширения ментального столба, сгодится и эта гадость. На столе осталась початая бутылка коньку и три рюмки. 'Вот будет загадка для следователя патрульной службы - кто был на пирушке самоубийц третьим', - рассеянно думал Жнец, поднимаясь по лестнице. Хромота больше не раздражала его, привык. Оказавшись на площадке, бросил последний взгляд на бар Испанца. Мирная картинка: рыжая крыша, терраса, полосатый тент, похожий на брошенную кверху корешком ученическую тетрадь. Как будто ничего не случилось.