Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец"

– Вы сами говорили, что связи с Землёй нет, - перебил Ричард.
– Я всё понял. Не хотите что-нибудь добавить?

– Ваша задача - сберечь людей. Если не получите указаний от меня или Быстрицкого и обстоятельства сложатся так, что оставаться на 'Ковчеге' будет невозможно, возвращайтесь на берег и восстанавливайте ассоциацию, но запомните - ни при каких условиях не связывайтесь с начальством каторги и не давайте втянуть наших людей в войну с акуанами. Да, вот ещё что: не отпускайте Лауру домой. Дон Сабас убит, в баре устроили бойню, живых там не осталось. Вы меня поняли? Это всё, что я могу вам сказать.

– И на том спасибо. Прощайте, Ной. Надеюсь, мы ещё увидимся, у меня к вам куча вопросов.

'Я тоже на это надеюсь, но ответов не обещаю, - подумал Швец, пожимая протянутую руку. Вслух ничего не сказал, собрался идти, но...

– Папа!

Эми догнал, хотел схватить за руку. Почему-то не стал этого делать, спросил, глядя в сторону:

– Ты с нами? На 'Электре'? В море?

– Нет, Эми. У меня тут кое-какие дела остались. Я догоню вас.

– Я с тобой.

'Слабость, - подумал Швец.
– Бросить бы всё и махнуть вместе с ними на 'Ковчег'! Нельзя. Значит, и говорить не о чем'.

– Нет, Эми, - сказал он, затем, положив сыну на плечо руку, добавил:

– Если ты останешься со мной, кто будет защищать маму от всяких гадов?

– От головоногих?

– От любых.

Тут очень кстати Спиро крикнул: 'Эми! Ты где?!' Швец не стал прощаться с сыном, просто подтолкнул слегка в спину, и тот шмыгнул в ремонтный бокс. 'Всё, никаких больше прощаний, - решил Швец и покинул захламленый двор мастерских.
– Никаких больше эмоций, только дело'. Он прошёлся по шоссе вдоль побережья, добрался до недостроенного коттеджа - одноэтажной коробки между лап оставленного без присмотра строительного принтера. Чей коттедж, кто строит? Неизвестно. Что бы ни случилось, люди строят дома. Можно только позавидовать такому упорству. Того же Ноя взять: даже не дом строил - остров. Кишка оказалась тонка. А у меня? Не человек, крыса. Вечный беглец. Швец выбрал удобное место в тени стены недостроенного дома, возле принтерной лапы - оттуда прекрасно видно было ангар береговой охраны и бухту, - уселся на тёплые камни и стал ждать.

Он видел, как портовый кран с ревматическим скрипом повернул шею к морю, как яхта белым пёрышком опустилась, запрыгала на волне, отрастила пенные усы и полным ходом ушла из бухты. Силился вспомнить, было или не было в прошлой жизни: обрывистый берег, пёрышко паруса... Было. Когда? Сотня лет прошла или тысяча? Неизвестно. Время Жнеца измеряется трупами, больше ухватиться не за что. Но это время, а место? Слоистые скалы, обрыв, стрекотание цикад, чайки... Это было не на Терране, нет здесь ни цикад, ни чаек. Где же? На Земле? Я ждал, чтоб отошла подальше от берега шаланда, и думал: ничего, вывернусь как-нибудь. Не вышло. Не получилось вывернуться и вернуться. Дырявая память, как ветхая дерюжка, рвётся, никак не стянуть прорехи. Память ветхая и швец никудышний. 'Можно подстегнуть память', - подумал Швец, нащупал в кармане коробочку, но вынимать не стал. Решил: о прошлом подумаю в будущем, настоящее важнее. Он услышал треск мотоциклетного выхлопа, глянул в сторону шоссе, сказал с досадой:

– Совсем про него забыл.

Олаф внял увещеваниям, бежал. Всё, что можно, выжимал из скутера и пока ехал под гору, продвигался неплохо, но когда проскочил мост, дело пошло у него хуже. 'Ещё бы, - думал Швец.
– Этакая туша. Бежит на запад, к парому. Правильно, я так и думал, что он с перепугу туда рванёт. Там гостиницы, опорный пункт береговой охраны, полным-полно патрульных. Не сболтнул бы толстяк. Можно было бы...'

Швец шевельнулся, хотел подняться. Ничего не стоило перехватить пузана на шоссе и свернуть ему шею. Интуиция Жнеца подсказывала: это нужно сделать.

– Нет, - сказал себе Швец.

Он переменил позу, поморщился - в ноге мурашки. Скутер, взобравшись на холм, взвыл, заныл ровнее, без надсады. На пару секунд стена недостроенного дома приглушила звук, потом он снова стал звонче. Под гору. Снова в гору. Свернуть шею дело нехитрое, думал Швец, это и тупому Жнецу под силу. Как-нибудь обойдусь. Швец из меня никудышний, поглядим, какой выйдет игрец. Я не я буду, если Триада не спляшет под мою дудку.

Дождавшись, пока стихнет вдалеке нытьё скутера, начинающий Игрец вытащил из кармана пульт. Играть можно, даже когда подсунули инструмент с единственной клавишей и кажется, что выбора нет. Он нажал кнопку. Полчаса спустя с оранжевых небес упал жёлто-красный кибернетический спасатель, подхватил добычу хоботком гравитрапа и унёс к пересадочной станции гаммы Цефея.

Хитрец. Травля Циммермана

Нутро киберспаса - не лучшее место для отдыха: тесновато, конечности не вытянешь, но потерпевшему негоже скулить, пусть спасибо скажет, что не протянул ноги. Киберспас помог чем мог: подхватил, укрыл в брюхе, вычистил ионным вихрем, вероятно дезинфекции ради, и совсем уж непонятно ради чего обрил голову и бороду. И ладно. Не брюзжи и не жалуйся, ни к чему теперь маскировка.

Игрец не брюзжал и не жаловался, ворочался в коротковатом для его роста ложементе, вытягивал поочерёдно то левую, то, кривясь, правую ногу. Разминал здоровую руку, а искалеченную нянчил. Думал совсем не о том, о чём следовало бы. Задание, обещанное Учредителем, не казалось ему сложным - втереться в доверие к недотёпе Циммерману нехитрое дело, а дальше... 'Дальше посмотрим, - решил начинающий Игрец.
– Глупо строить планы, не имея данных. Для начала надо бы вытрясти из начальства, чем Циммерман не угодил Триаде. Начальник сболтнул, что само существование бессмертной троицы под угрозой, но, думаю, это вряд ли. Ёся всего лишь смешной человечек, а Триада... Как-то даже не верится, что нас можно прижечь. Нас?..' Игрец приподнял голову, поворочал ею справа налево - ныла шея. 'Я больше не Жнец, к Триаде отношения не имею. Тридцать раз ещё взвешу, надо ли, чтоб Триада стала Тетрадой. Для начала троица спляшет под мою дудку, дальше посмотрим. Может, я вообще захочу выйти из игры. Осесть на Терране - чего лучше-то? Ксения, Эми... Да и вообще. Ходить в море на пару со Спиро, рыбачить, посиживать вечерами в баре, подначивать глупых туристов вроде Ёси. Почему бы всякой бестельной нечисти не оставить нас в покое? Всем этим бозоидам-шизоидам низкого и высокого давления. Нас?..'

– Записался в человеки, Жнец?
– ядовито спросил у индикаторной панели отставной убийца.

Разумеется, панель ничего не ответила. Мерно перемигивались огоньки индикаторов системы жизнеобеспечения, на счётчике расстояния мелькали цифры - каунтдаун. Как только выскочат все нули, - дзынь!
– кибернетический спасатель раззявит пасть и вывалит спасённого туриста в шлюзовом отсеке пересадочной станции. И тогда хочешь ли не хочешь ли, а надо будет вступить в игру, правила которой неизвестны, но заведомо бесчеловечны.

– Не знаю, не знаю. Пока что человечек из тебя получается никудышний. И хватит о людях, про бозоидов думай.

'Потому что именно они, похоже, заварили на Терране кашу. Тягаются с низкодавами за влияние на планету... Стоп. Так говорил шеф. Плюс к тому заверил, что сама планета бозоидов не интересует. Неувязочка! Со слов Эшендена получалось, что жёлтую пемзу местная колония поставляет как раз бозоидам высокого давления. Кто-то врал - начальник или Эшенден. Насколько я знаю Учредителя, сознательно искажать информацию он не умеет, но я не всё про него знаю. Ладно, этот вопрос пока оставим без ответа. Важно, что кашу на Терране заварили именно бестельные твари. Занятно получается: какие-то бестельники бодаются за планету с другими бестельниками, а нам отдуваться. Им жёлтая пемза, а нам каторга и война. Занятно, но нельзя не признать, что... Не спи, Игрец, спать нельзя, ерунда осталась до станции. О чём я? Что нельзя не признать? Да вот что: не будь жёлтой пемзы не было бы ледяной шахты и каторги а значит и рыбачьих поселений на побережье контрабандистов барменов и дочерей барменов бродяг мастерских и береговой охраны шлюх не было бы тоже да потому что кому ещё кроме береговой охраны контрабандистов и рыбаков нужны шлюхи разве что... Что? А, ну да, есть ведь ещё туристы. Храбрые гуманоиды шатающиеся пешком по всей галактике от станции к станции как будто система для того и построена чтоб недотёпы вроде циммермана всюду совали нос что тут у вас на эпсилон эридана интересненького а ничего... Ничего кроме дурацкой жёлтой пемзы которая одним только бестельникам интересна но раз она есть на планете мы станем добывать её и выторгуем за это у бестельников независимость но... Что - но? А вот что: какая к чертям независимость если ради неё надо корячиться в шахтах или хватать рентгены поблизости от жёлтого гейзера что это если не полная зависимость под маской межгалактического разделения труда между... Чем? Чем мы хуже каких-то бестель...

Он вздрогнул. Зуммер. Не сразу получилось сообразить, что за... На счётчике - нули. Зуммер ноет. Приехали, Ной, подумал он. Куда приехали, почему Ной? Жнец... Швец... А! Игрец справился с хилым мозгом. Каждый раз, стоит телу заснуть, тут же выходит из-под контроля. Ментальный столб позорно узкий. Но есть ведь... Слишком поздно вспомнил, что можно слегка расширить сознание. В кармане коробочка с нейростимулятором. Теперь нельзя. Киберспас раззявил пасть, желтоватые лампы шлюзового отсека осветили внутренности гондолы, надо было выбираться наружу. Шлюз наверняка под наблюдением, ни к чему начальству раньше времени знать, что новобранец ограбил труп несчастного Штайнмайера и может теперь слегка подтянуть волновые способности. 'До двоечки? Кто его знает, как наркотик подействует на тело алкоголика Ноя', - решил Игрец и с кряхтеньем выбрался из пассажирской гондолы киберспаса на расчерченный квадратами пол. Прошёлся, разминая ноги, осмотрелся, припоминая. Бывал ли Жнец когда-нибудь в шлюзовом отсеке? Вот дверь. За нею должен быть холл портала местного сообщения. Да, я был когда-то в шлюзовой камере. Но когда? Был ли я здесь Жнецом или выудил шлюз из дырявой памяти Ноя? А может, это из той моей первой жиз...

– З-и-з!
– свистнула дверь, скользнув в сторону.

В первый миг Игрецу показалось, что в нише перед ним зеркало, но только в первый миг. Лысый верзила не повторял движений. Прихрамывая вошёл. Остановился в двух шагах, наклонив голову и заложив за спину руки.

– Удивлён?
– спросил двойник.

Голос двойника показался Игрецу чужим, лицо - тоже. Странно, вот кажется - зеркальное сходство, но мешает что-то неуловимое, какая-то мелочь.

– Нисколько, - соврал Игрец, приглядываясь к этому... (человеку?)