Кот, сова и куча зелий

Я кубарем полетела вниз – Джеймс успел подхватить меня и зашипел от боли в раненой руке. Я заухала, завозилась, запушилась – там полевка! Нет никого хуже полевок: с виду они такие миленькие, хорошенькие, не то что крысы с длинными хвостами. И вот эти мимимилости способны весь дом сожрать.

– Тихо, тихо, госпожа сова, – промолвил Джеймс, неловко гладя меня по крыльям. Он прошел по коридору, продолжая гладить, и я поймала себя на том, что ухаю уже не так свирепо. – Все хорошо. Это тяжелый магический фон зелья. Сможешь вернуться в человеческий облик?

Быть человеком? Вот еще. Я не задала перцу тем наглым воронам. А пусть не таращатся, как дуры! И с полевками надо разобраться. Уху!

– Не можешь, – сокрушенно произнес Джеймс. – Ладно. Попробуем другой способ.

***

Он принес меня в мою комнату и, усадив на кровать, уселся рядом и принял теневой облик. Я сразу же захотела клюнуть этого котищу как следует. Вот так тюк по башке, чтобы не воображал!

Но не успела. Кот прижал меня лапами так, что я и шевельнуться не могла. Все-таки завозилась, показывая свое мнение по поводу, но мягкие лапы оказались неожиданно сильными.

– Уху! – заявила я. – Сейчас как дам!

Кот заурчал и замурлыкал так, что я передумала. В его лапах было тепло и спокойно, и постепенно я тоже успокоилась.

Ладно. Потом поймаю эту полевку. И вороны от меня никуда не денутся. Будут сидеть на ветках в шахматном порядке и каркать по часам. Еще не знают, с кем связались.

– Это очень-очень плохо, – промурчал кот. – Ты не должна обращаться так часто. Я надеялся, что обращения не станут постоянными. Что же нам с этим делать, госпожа сова?

С чего это он взял, что “очень-очень плохо”? Сова – мудрая царица всего крылатого племени. Быть совой – прекрасно. Зелья какие-то, магия… выдумали тоже. Глупый кот.

– Пойдем поймаем полевку, – предложила я. – Так и бесит, зараза такая!

В теневом облике все существа понимают друг друга. Кот снова муркнул, сменил позу так, чтобы не задавить меня с концами, но лапы так и не разжал. Я примерилась было клюнуть его, но снова передумала.

Вдвоем мы тут наведем порядок. Никакая мышь, никакая крыса сюда не сунется. В принципе, коты похожи на сов. Только подурнее, и крыльев у них нет.

– Мр-р, – согласился кот. – Поймаем. Я вот такущую крысу однажды поймал.

Я сощурилась на него. Врет, подушечный лежатель. Не ловил он никаких крыс.

– Какущую?

– Вот такущую! – кот развел лапы в стороны, и я вылетела из них и уселась на угол шкафа. Догони теперь!

Кот смотрел на меня с настоящей обидой. Ну что поделать, не великого ума вы звери. Крысу он ловил, ага. Как же. Ты и хвоста своего не поймаешь.

– Иди сюда! – кот присел на задние лапы, махнул передней. – Иди сюда, говорю!

– Вот еще! – я сурово распушилась и угукнула так, что по всему дворцу отдалось. – Зачем это?

Кот сел, обвил лапы хвостом. Вот откуда у этих пушистых дурней такое умение: как ни сядет, как ни ляжет, всегда будет грациозный красавец.

– А я тебе сказку намурчу, – пообещал кот.

– Тоже мне, сказка! Я ее и отсюда послушаю.

– Иди сюда, сова. Ты теплая птица, ты мягкая птица. Иди, сказку намурчу тебе, и ты уснешь. А потом мы за полевками пойдем. Они вылезут, дурищи такие, а мы схватим.

Ладно. Посмотрим, как этот диванодав умеет охотиться. Я слетела со шкафа на кровать, села рядом с котом.

– Давай, рассказывай свою сказку.

– Жила-была девушка. Звали ее Абигаль, и умела она варить самые лучшие зелья на свете, – завел кот речь на низких урчащих тонах. А потом встретила она другого зельевара, и они подружились. И больше не расставались никогда…

– Дурацкая сказка, – сообщила я, и кот молниеносным броском повалил меня на кровать и снова обхватил лапами.

– Пусть дурацкая, зато не выберешься теперь, – произнес он и принял человеческий облик. Взял меня на руки, прижав к себе, и печально произнес:

– Нет, мой теневой облик тебя не выравнивает. Ладно, посидим так. Сейчас попробуем пару заклинаний.

– На себе пробуй свои заклинания, – посоветовала я, но человек, разумеется, ничего не понял. Они вообще очень бестолковые, эти человеки. Примерно как коты.

– Беда в том, что ты можешь утратить разум, Абигаль, – со вздохом сказал Джеймс. Вот, вспомнила имя. Молодец, сова, никакой разум ты не утратишь. Попробуйте еще найти такую разумную, такую славную птицу! – И просто не вернешься в свой человеческий облик. А я не хочу, чтобы ты осталась совой. Потому что ты замечательная девушка. И я не хочу тебя потерять.

Он печально улыбнулся и погладил меня по крылу.

– Потому что когда ты рядом, мне легче дышится. Я и не думал, что так бывает.

Не думал он. Конечно. Думать это вообще не про людей. И вот казалось бы, нет своего ума – займи на время. Как же, как же. Уху!

– Но когда ты рядом, когда я смотрю на тебя, то это как будто море успокаивается. Как будто был шторм и прошел, – продолжал Джеймс. – И солнце вышло, и небо снова голубое, а не черное. И все уже так, как должно быть. Потому что ты рядом.

Конечно. Когда сова рядом, все в порядке, все правильно. Мы, совы, затем на землю и посланы, чтоб наводить порядок.

– Я не хочу, чтобы ты ушла. Чтобы превратилась в глупую птицу… – тут уж я не вытерпела и, изловчившись, дала ему клювом. Вот тебе глупая птица! Выдумал тоже!

Но Джеймс отчего-то не разозлился, а расхохотался.

– Признаю свою неправоту, мудрейшая госпожа сова! – сказал он. – Простите. И станьте человеком поскорее, я очень вас прошу. Потому что мне плохо без тебя, Абигаль. Все не так, все неправильно. Вернись, пожалуйста, если ты слышишь меня.

Слышу, конечно. Все уши прожужжал, болтун этакий.

Ладно, вернусь. Вот только с полевкой бы разобраться. Но это потом, это потерпит.

И я заснула – и проснулась уже утром, в человеческом облике, в руках Джеймса.

***

От лежания в неудобной позе в чужих объятиях у меня все тело затекло. Вместе с онемением и болью пришел стыд – я приличная девушка из порядочной семьи, я не должна вот так обниматься с мужчиной, который мне не муж.

Тотчас же вспомнилось все, что Джеймс наговорил сове, и стыд увеличился раз этак в десять. Я сказала себе, что стыдиться нечего, но волнение и неудобство никуда не делись.