Ковчег. Компиляция

К тому же, сейчас перед ним была одна очень большая сложность, с которой приходилось заранее считаться. Именно из-за неё ему было не так уж и легко здесь ориентироваться. Дело в том, что он мог легко заблудиться на данной территории. Это там, на заброшенном ярусе, где жуки ещё не успели полностью ассимилировать территорию, так как у них банально на это не хватило ни времени, ни ресурсов, он мог достаточно легко определить, где находится корабль Архов, который и стал основой для будущего Улья. Здесь же ему было куда сложнее определиться. Так как территория была довольно неплохо изменена. И в некоторых местах, парень даже терялся, думая о том, что он уже находится на борту корабля этих разумных жуков, Но потом, совершенно случайно, он всё же замечал какую-нибудь деталь, которая выдавала ему сам факт того, что он всё ещё присутствует именно на территории ассимилированного яруса Ковчега, но так и не попал на борт корабля Архов. Были у него сейчас определённые подозрения, что все самые важные ресурсы он может найти именно там, в самом защищённом, по мнению этих жуков, месте. И там даже до сих пор могут обитать какие-нибудь живые боевые жуки. Отрицать этот факт было бы просто глупо. Вряд ли дроны Ковчега настолько глобально провели зачистку? Если бы они этим занимались, то могли бы перебить и жуков-техников? А эти проныры-переростки, время от времени, всё же попадались на глаза парню. И даже пару-тройку ему пришлось банально обезглавить своим керамическим клинком. Потому что под ноги лезли. И один даже пытался его каким-то прибором просветить.

Всё это раздражало, и мешало. И даже как-то отвлекало. Но никак не способствовало возможности найти желаемое как можно быстрее. И именно поэтому, паренёк сейчас понимал, что приходить сюда ему придётся несколько раз. И это, как минимум. А то даже и больше. Ведь ему нужно будет забрать отсюда всё самое ценное. Пока до этого места не добрались другие разумные. Ведь кто-нибудь, рано или поздно, может подумать о том, что было бы неплохо провести разведку на территории яруса, захваченного Архами, раз оттуда к ним никто не ломится? Хотя, по сути, даже ворота, ведущие на этот ярус, сами люди постарались заварить намертво. Рассчитывая на то, что хотя бы таким образом они остановят нашествие жуков. Но была для них одна большая проблема. И заключалась она именно в том, что те же самые вентиляционные каналы они так и не перекрыли. Как и жуки. Но с учётом того, что такими каналами, по сути, могли пользоваться только небольшие жуки-техники, не говоря уже про более крупных особей, можно было понять, что полное вторжение через вентиляцию людям, да и другим разумным существам, со стороны Архов просто не грозит. Но, на всякий случай, сам Серг предпочитал перестраховаться. И все свои трофеи старался утащить как можно дальше и перепрятать именно в подходящей для этого лифтовой шахте, которую даже Архи не додумались перекрыть. В последнее время даже вентиляция не вызывала у него особого доверия. Поэтому он так и спешил.

И только когда понял, что его припасы пищи постепенно подходят к концу, Даже несмотря на то, что тратил он их довольно экономно, паренек решил вернуться назад в заброшенное поселение. Чтобы пополнить припасы, и перепрятать часть трофеев. Ведь возвращаться он будет достаточно сильно нагруженным? При этом, именно во время последнего захода на территорию, которую раньше контролировали жуки, молодой охотник заметил весьма интересный факт. Там, в некоторых местах, располагались те самые реакторы, вроде временных подстанций, которые устанавливали жуки. Для каких-то своих собственных нужд. Полностью отрезая свою территорию от внешних источников питания. Разве что вентиляция и поставки воды продолжались. А вот всё остальное уже было своё собственное. Так вот эти самые залы с реакторами дроны Ковчега вообще трогать не стали. Почему? Ведь, по сути, такая независимая система энергоснабжения могла бы навредить Ковчегу? Да. Нейросеть подсказывала Сергу, что реакторы Архов куда более стабильные, чем всё то, что могло бы предоставить Человечество, или какие-то другие разумные существа. Но, мало ли… Вдруг будет бой именно возле такой вот реакторной зоны? И что тогда? Влетит сгусток плазмы в реактор… И что дальше? Ярусу конец? Или уже всему сегменту ярусов Ковчега? А может и всему Ковчегу? Кто знает, как именно взрываются такие реакторы? Вдруг они пойдут взрываться по цепочке? Этого всего парень не знал. И рисковать уж точно не хотел. И именно поэтому ходил в таких местах только с холодным оружием наперевес. Чтобы лишний раз не рисковать. Но теперь ему предстояло возвращаться. Так как припасы провизии у него уже подошли к концу. А питаться обугленным мясом Архов, что всё же уцелело после ударов плазмой, он не собирался…

…………

Эта лифтовая шахта, по которой Серг выбирался обратно с яруса 17-G, представляла собой почти вертикальный коридор, уходящий на десятки метров вверх, с полустёртыми остатками старой техногенной конструкции. Крепёжными кольцами… Сорванными кабелями… Остатками каких-то плат, пластин и погнутых лестничных рам… Когда-то по ней ходили подъемники, спуская техников и дронов на нижние уровни Ковчега. Но это было давно. Сейчас же она больше напоминала живой туннель – зловонный… Липкий… И достаточно враждебный… Стены шахты были оплетены плотным ковром лиан – толстых, мясистых… Пульсирующих лоз с ядовитыми волосками и мельчайшими присосками… Они шевелились в темноте, тянулись навстречу движению, и Серг с каждой минутой чувствовал, что они не просто растут – они наблюдают. Где-то на краю восприятия нейросети мелькали сигналы – слабые биополя, остатки импульсной активности, нечто сродни вялой нервной системе. Лианы были не просто агрессивной флорой. Это был действительно живой организм.

Каждое его движение наверх – это был тщательно выверенный рывок. Одной рукой парень хватался за изгиб старой направляющей, другой приподнимал тяжёлый ранец, пристёгнутый к его спине, и был плотно перевязан ремнями, чтобы не болтался. В нём слегка поскрипывали керамические клинки, аккуратно уложенные по слоям, чтобы не повредить ни хрупкие с виду кристаллические, ни изогнутые, обросшие символами, словно органические лезвия. Среди них особо выделялась пара прозрачных артефактных клинков, обёрнутых в плотную ткань и обложенных мягкой упаковкой. Там же лежало и энергетическое оружие Архов, чужеродное, без курков, с биолюмисцентными «магистралями» вдоль корпуса. Три батареи – полный заряд. Каждая была куда опаснее гранаты. Это были трофеи, за которые стоило умереть. Или – выжить любой ценой.

Именно ради них Серг и шёл в этот поиск. Он снова стиснул зубы, когда одна из молодых лиан, видимо случайно, сорвалась с потолка и проскользила по его плечу. Реакция парня была мгновенной… Его старый охотничий нож, снятый с лодыжки, полоснул эту природную плеть, рассекая её, и серьёзно повреждая… Но… Не убивая… Из рассечённой лозы брызнул тягучий бело-зелёный сок, пахнущий смесью уксуса и гнили. Лиана затрепетала, дёрнулась, и отступила, словно подвывая на частоте, различимой лишь сенсорами нейросети.

Голод уже постепенно давил на него. Последний продовольственный блок, специально закреплённый на поясе, опустел ещё вчера. И теперь – каждый подъём приходилось покупать болью, судорогами и жаждой. Серг заметил, что молодые побеги, только пробившиеся из кусков рыхлого органического субстрата, сильно отличаются от старых. У них ярко-зелёная серединка, нежная, сочная, с лёгким белым ободком. Он даже попробовал эту мякоть на язык, и нейросеть подтвердила… Они действительно были съедобны. Временно. Эти побеги резались ножом с подозрительной лёгкостью, внутри оказывался плотный, сочный стебель. На вкус – острый, как перец, с металлическим привкусом, но дающий силу, хотя бы на короткое время. Серг не ел – он больше пил. Давил сочные жилки в ладони, собирал густой сок и глотал, чувствуя, как жидкость обжигает горло, но пробуждает тело.

На сороковой минуте подъёма он заметил, что заросли лозы стали гуще. Потолок шахты был почти полностью ими затянут. Будто гигантская паутина из зелёной плоти, была там свита каким-то неведомым огромным пауком. Пробираться пришлось, едва ли не прорезая себе тоннель вперёд. Клинок в правой руке двигался ритмично, как маятник, аккуратно плоской стороной раздвигая лозы, и давая ему проход. Каждое движение сберегалось. Тело парня уже двигалось на автомате. Хотя иногда ему казалось, что за ним кто-то ползёт. Только слабый отклик нейросети успокаивал. За ним точно было пусто. Лишь отражения, тени, и… Своеобразные фантомы от общей усталости. На одной из площадок, почти у выхода в коридоры яруса 16, он нашёл полурассыпавшийся каркас старого технического дрона. И примостился рядом с ним, прислонившись к нему спиной. Тяжело и устало вдохнул. После чего сделал очередной глоток из свежесрезанного молодого стебля лианы. И немного переждал, пока поведение хищных лиан вокруг стабилизируется.

“Ещё немного. Выход близко.”

Свет от старого аварийного маячка, пробивающийся сверху, тусклый и мерцающий, казался уже почти солнечным. Вокруг него было ещё больше лиан, но они были бледнее, медлительнее, как будто не привыкли к яркому свету. И в этом свете, залитый потом, пыльный, с лицом, поросшим налётом высохшего сока и горящими глазами, Серг наконец выбрался наверх. Нагруженный желанными трофеями, с пересохшим ртом и сердцем, бьющимся где-то в горле. Он выжил. И ранец на его спине весил не меньше, чем победа…

Этот ярус, куда выбрался Серг после изматывающего подъёма по лифтовой шахте с яруса 17-G, носил полуофициальное название "16-D", но в устной речи тех, кто ещё отваживался сюда спускаться, хотя не также, как это делал молодой охотник, его называли Поросль. И всё только за бесконечные побеги растительности, что покрывали стены, полы и потолки. Но по сравнению с нижними ярусами, особенно с поглощённой Зелёной бездной территорией, здесь всё ещё ощущалось остаточное присутствие технологий Ковчега. Скелет цивилизации был ещё на месте, пусть его уже и затягивала плоть новой жизни.

Передвигаться здесь было немного легче. Многочисленные коридоры, хоть и были покрыты мхами, обвиты лозой и заросли вьющимися ветвями, всё же сохраняли свою форму и проходимость. Металлические плиты пола под ногами, местами уже покрытые тонким слоем перегноя, отозвались глухим звоном. И впервые за несколько дней Серг услышал привычный звук конструкции, а не плоти. Он шёл медленно, почти бережно, вслушиваясь в звуки, ощущая пальцами стены, пока нейросеть осторожно отмечала движение воздуха, вибрации, тепловые пятна – обнаруживала жизнь. Но жизнь – не враждебную.