Красив. Богат. Женат

Юлька по уши увязла в новых отношениях со своим Игорем. Они уже дважды проводили уикенд загородом и постоянно встречаются в отелях.

А я всерьез подумываю о том, чтобы узнать у Кравцова о семейном положении его друга.

– У вас с Мироном что? – бьет в лоб, - поругались или расстались?

– Эмм… поругались немного…

– Из-за чего? – простодушно спрашивает она.

Мы не ругались и не расставались. Я просто слилась. Три пропущенных звонка, несколько неотвеченных сообщений, и Мирон сам на меня обиделся.

Я понимаю, что поступаю некрасиво, что надо набраться смелости и поставить точку в наших полуотношениях. Но представив, как все это будет происходить, что я буду вынуждена в очередной раз лгать ему о причинах нашего расставания, я трусливо оттягиваю разговор.

И потом, время от времени, во мне просыпаются женские гордость и вредность. Я не хочу бросать парня из-за женатого мужчины, который, кстати, ни разу мне не позвонил с того момента, как молча отвез меня домой.

Может, и не позвонит никогда, и не приедет. Может, нашел более покладистую и послушную.

А возможно, решил дождаться Ингу.

Пока я, плавая в своих безрадостных мыслях, допиваю свой латте, Юлька безостановочно трещит о своем любовнике.

Какой красивый, и какой добрый и щедрый.

– Ты влюбилась? – спрашиваю, глядя в ее светящееся от счастья лицо.

– Конечно! Маринка, как в такого не влюбиться? Ты же его видела!

– Он же сильно старше тебя.

– Пфф… - закатывает она глаза, - разве это разница? Всего семнадцать лет.

У нас с Арсением восемнадцать.

– Зато знаешь, как он трахается! – упав грудью на стол, шепчет она, - не то, что Макс… пятиминутка!

Мои щеки обдает жаром, потому что я примерно представляю, о чем она говорит.

– Игорь столько всего мне показал!

– Капец, Юль… - бормочу, роняя взгляд в стаканчик с кофейными разводами, - избавь от подробностей, пожалуйста.

– Он трахается, как Бог!

– Блин, Юля! – восклицаю, хватая сумку с соседнего стула, - идем, на лекцию опоздаем!

Подружка, глупо хихикая, семенит следом за мной. Быстро по широкой лестнице поднимаемся на третий этаж и почти бегом догоняем идущего к нашей аудитории преподавателя.

Извинившись, юркаем вдоль стены на наши места, но перед тем, как сесть, успеваю заметить в последнем ряду Голицына. Вертя в руках стилус для айпада, смотрит мимо меня в сторону преподавательского стола.

Вот черт!

Так некрасиво вышло. Я ему надежды давала, за нос несколько месяцев водила, а потом ушла в полный игнор.

– Видела? Мир даже не глянул на тебя, - шепчет Юлька, выкладывая на стол тетрадь и ручку.

– Видела.

– Из-за чего поругались-то?

– Так… из-за ерунды. Потом расскажу, ладно?..

Когда придумаю, что соврать.

Просто ужас. Всего за несколько недель из нормальной девчонки я превратилась отъявленную стерву и беспринципную суку.

Лгу на каждом шагу. Друзьям, парню, родным. Сплю с женатым мужчиной, вдвое старше себя. Дальше что? Есть у папы еще симпатичные друзья? Желательно женатые и многодетные отцы.

Нет, конечно.

Надо заканчивать эту историю. До того, как безумно любящий свою жену Арсений Рустамович даст пинка мне под зад.

С Мироном тоже поговорить надо, извиниться за свое поведение. Не мой это человек. Не стоит больше морочить парню голову.

После последней пары, распрощавшись с Юлькой, дожидаюсь его на парковке у вуза. Чтобы он не вздумал делать вид, что я прозрачная, встаю прямо у капота.

Вскоре Голицын появляется в компании своих друзей. Замечает меня сразу, но подходить не торопится. Склонившись к телефону друга, над чем-то там смеется.

Я терпеливо жду. Я виновата, пусть немного и он покобенится.

Наконец, вдоволь наобщавшись с парнями, он, крутя на пальце ключи от машины, неспешным шагом направляется в мою сторону.

– Привет, - бодро здороваюсь, когда Мирон обходит меня по дуге и щелкает сигнализацией.

– Виделись.

– Поговорим?

– О чем?

– Ну… о нас.

Взявшись за ручку двери, он останавливается и, немного подумав, кивком головы приглашает в машину.

Обхожу ее сзади и сажусь рядом с ним. Мирон взвинчен и заметно нервничает. Дергаными движениями заводит мотор, нажимает какие-то кнопки на панели, зачем-то активирует экран телефона.

Я мгновенно заражаюсь его настроением. В груди появляется тошнотворное давящее чувство, а по коже под одеждой проходит ледяной озноб.

– Ну?..

– Мирон… нам нужно расстаться, - проговариваю на одной ноте, уставившись взглядом в висящий на зеркале ароматизатор.

– Почему? У тебя кто-то появился?

– Да… Вернее, нет! – поздно спохватившись, прижимаю ладонь к пылающему лбу.

– Значит, появился, - усмехается горько, - ты поэтому меня избегаешь?

Дерьмо. Я не думала, что это будет так сложно. На фоне достойно ведущего себя Мирона чувствую себя последней дрянью. Я надеялась, он наорет на меня, начнет оскорблять, притупив мое чувство вины перед ним. Но нет, глядя на меня с немым укором, выглядит просто разочарованным и расстроенным.

– Прости, пожалуйста, - бормочу, зарываясь подбородком в воротник куртки.

– И кто он? Не из наших, да?..

– Не из наших.

Тяжело вздохнув, Голицын кладет руки на руль и откидывает голову на подголовник. У меня начинает свербеть в носу, но я стойко держусь. Не хватало еще устроить потоп у него на глазах.

Мирон не моя подушка, он с моими истериками не знаком.

– Прости.

– Знаешь, а счастливой ты не выглядишь, - проговаривает задумчиво.

Неопределенно пожимаю плечами.

Не выгляжу и не чувствую себя счастливой. Знаю, что дальше будет только хуже, но прекратить пока это не могу.

– Кто он? Я его знаю?

– Нет, не знаешь, - отвечаю поспешно, - он… из другого вуза. Вы не знакомы.

– Ясно, - вскинув руку, смотрит на наручные часы, - тебя до дома подвезти?

– Нет! Ты что? Я на метро…

Остановить меня не пытается. Дожидается, когда я, извинившись еще раз, выйду из машины, и сразу уезжает.

Я, обхватив себя руками, смотрю вслед удаляющимся габаритным огням.