Красив. Богат. Женат

Мирон хороший парень, а я запутавшаяся в липкой паутине дурная стрекоза. Сама запуталась, сама и выпутываться буду.

Повесив сумку на плечо, пересекаю стоянку и выхожу на тротуар, ведущий к станции метро. В кармане куртки начинает звонить телефон, и мое сердце ухает в живот. Резко затормозив, даю себе пару секунд на выход из ступора.

Откуда-то я знаю, что это ОН звонит.

– Да?

– Здравствуй, Марина, - звучит в трубке уверенный подхриповатый голос.

– Здравствуй.

– Встретимся? Разговор есть.

Глава 24.

Арсений.

– Подарок девушке, я правильно вас понимаю? – уточняет консультант ювелирного магазина.

– Правильно.

– Какого цвета ее глаза?

– Серо – зеленые.

– Та-а-ак…

Открывает витрину и вынимает из нее подставку с различными подвесками.

Хочу малышу приятное сделать. Если угодно, подсластить пилюлю. Мне понятны ее страхи, сомнения и обиды. Такая девочка, как она, достойна быть единственной.

– Могу посоветовать александрит… он отлично подходит к серым глазам.

Начинает показывать мне подвески, но чувствую, все не то. То камень слишком крупный, то форма не нравится.

– Для молодой девушки, - поясняю я.

– А… поняла! – и показывает мне две подвески с камнями в виде капли, - вам обрамление аметистами или бриллиантами?

– Бриллиантами.

Кажется, это то, что нужно.

Я почти не вижу ее улыбок, хотя знаю, что улыбается она красиво. Если мне придется покупать их, я куплю.

Забираю упакованный в бархатную коробочку подарок, расплачиваюсь и выхожу из магазина.

На ходу набираю Маришку.

– Вы уже подъехали? – спрашивает встревоженный голосок.

– Нет, скоро буду, малыш.

Слышу в динамике короткий вздох.

– Мы же только поговорить?

Не только. Очень на это надеюсь, потому что думать ни о чем другом у меня не выходит. Не помогают ни спортзал, ни работа, которой я занимался всю субботу, ни ежедневные звонки жены.

– Я скоро буду, - игнорирую ее вопрос, - дождись меня.

– Хорошо.

В результате, из-за вечерней пробки приезжаю к ней только через полтора часа. Паркуюсь во дворе и снова набираю ее номер.

– Я сейчас выйду, - проговаривает сухо и отключается.

Я намерен еще раз с ней поговорить. Хочу предельной ясности и честности. Если она не согласна – я хочу, чтобы она сказала мне это в глаза.

Переживу. Настаивать не стану.

Бл*дь!..

Я сделаю все, чтобы она согласилась.

Опустив стекло, выбиваю из пачки сигарету и закуриваю. Прикрываю глаза и сдавливаю переносицу пальцами.

Понимаю ведь, что дичь творю. Что, трахая Маришку, играю с огнем. Нельзя с ней так. Чистая светлая девочка, дочка Германа, достойная гораздо большего, чем я могу ей предложить.

Рискую сам и подставляю ее. Если о нашей связи узнают, придет п*зда всему. И я сейчас не о моем счастливом браке. Он как раз пострадает меньше всего.

Я не представляю, как это отразится на Марине.

Наполнив легкие горьким дымом, наблюдаю, как она, выйдя из подъезда, оглядывается по сторонам и идет ко мне быстрым шагом. В джинсах, кроссовках и толстовке, действительно не намерена никуда ехать со мной.

– Привет, - здороваюсь, когда она опускается на сидение рядом со мной.

Волосы собраны на макушке в хвост, на лице ни грамма косметики. Глаза серьезны, губы поджаты.

Не так должна выглядеть влюбленная двадцатилетняя девочка.

– Здравствуйте.

– Мариш, я же просил…

– Здравствуй, - проговаривает безымоционально, - о чем будет разговор?

Разговор подождет. Зажав сигарету между зубов, тянусь на заднее сидение и достаю оттуда белый пакет с логотипом известного ювелирного бренда.

– Что это? – смотрит на коробочку в моей руке, потом переводит на меня ошарашенный взгляд.

Пздц!..

Подцепив ногтем крышку бархатной коробки, открываю ее.

– Это тебе.

– Что это? – повторяет тише, - зачем?

– Она подойдет к твоим глазам.

– Зачем?

– Мариш… - вздыхаю, поворачиваясь к ней всем корпусом, - это подарок, не отказывайся.

Что сложного просто принять подарок?.. Это, бл*дь, бриллианты! Это ключик к сердцу любой женщины! Что не так?!

– Прощальный подарок?.. – уточняет тихо.

– Чего?..

– Мне ничего не надо…

– Мариш, какой прощальный подарок?.. Ты о чем?

Захлопываю коробочку и, бросив ее на заднее сидение, обхватываю ее лицо руками. В груди что-то сильно сжимается и натягивает нервы в упругие струны.

Что ты хочешь от меня, малыш?

Она смотрит на меня глазами цвета того александрита, и я вижу, как они наполняются слезами.

– Вы об этом поговорить хотели? – лепечет еле слышно.

– Нет, Марина, не об этом.

Мозги отказываются соображать. От ее близости нутро наизнанку выворачивает и кипятком ошпаривает.

– О чем же?

О чем?.. О том, что из рук выпускать ее не хочу? Взять сполна все, что можно? Нырнуть в омут с головой на эти уже две с половиной недели?

Молчу. Подушечками больших пальцев глажу ее щеки и молчу.

Маришка жмурится, будто больно ей, губу нижнюю грызет и, накрыв мои ладони своими руками, указательным пальцем намеренно поддевает обручальное кольцо.

– Марина-а-а… что ты хочешь от меня, малыш?

– Вы сами знаете.

Одернув руку, рывком снимаю кольцо и убираю его во внутренний карман пальто.

– Так лучше?

– При чем здесь это? – мотает по-детски головой.

– А что? Ты думаешь, я не понимаю ничего?! Ни сути происходящего, ни возможных последствий?

Она, часто дыша, смотрит в мои глаза.

– Думаешь, не понимаю, чем это для тебя может обернуться?

– И для вас…

– И для меня, Марина.

– Зачем тогда? Давайте прекратим уже сейчас.