Красиво разводятся только мосты

Её чёртов «профессор» был при ней, точнее, в ней. А может, это был другой профессор. В любом случае, увидев Демьяна, Полина отпихнула партнёра. Тот, похоже, не сильно расстроился, тут же полез к другой бабе.

— Демьян, я… — страх в глазах жены говорил сам за себя. Страх, вина, раскаянье.

Кораблёв с трудом разжал кулаки, только сейчас осознав, с какой силой их сжимал.

Закрыл глаза, сглотнул, открыл.

— Поехали домой. Жду тебя в машине.

Всю дорогу Полина что-то говорила, кричала, плакала, то каялась, то обвиняла, то била его по ноге, то толкала в плечо, то лезла обнять. Демьян её не слушал и не слышал. Он сосредоточенно смотрел на дорогу и молчал.

Молча припарковал машину во дворе. Молча поднялся на второй этаж. Вошёл в квартиру.

Не разуваясь, принёс дорожную сумку, бросил на диван, открыл.

— Сколько тебе было? Когда он тебя изнасиловал? — не глядя на Полину, спросил он.

— Не помню. Пятнадцать. Может, четырнадцать. Я была тогда толстой застенчивой девочкой. У меня только начались месячные.

— Хочешь, я его убью?

— Нет. Он того не стоит, — уверенно ответила она. — Пусть живёт, урод. В конце концов, он мне даже помог. Из-за него я похудела и стала такой, какой стала. Что ты делаешь?

— А на что похоже? — бросил Демьян в сумку отглаженные рубашки вместе с вешалками. — Мы расстаёмся, — повернулся к жене.

— Нет, — отчаянно покачала она головой.

— Да, Полин. У нас разные взгляды, разное отношение к плохому и хорошему, разная степень свободы. Тебе нужен тот, кто тебя понимает. И это не я.

— Нет, Демьян! Нет! Я не смогу без тебя, — повисла она у него на шее.

— Сможешь, — он мягко убрал её руки. — Тебе всего двадцать шесть. Ты красивая, умная, талантливая. Тебе не нужен я. Ты думала, я твой спасательный круг, но я камень.

— Но ты меня понимаешь! Говоришь, что нет, а на самом деле один и понимаешь!

— Понимаю, но не разделяю твои взгляды, — всё так же спокойно ответил Демьян. — Мне всё же ближе традиционные ценности. Семья, дети, жена клуша. Я не могу, как ты. Не могу и не хочу.

— Хочешь, я стану клушей?

— Нет. Я хочу, чтобы ты оставалась собой. Нашла человека, которому будет близко то, что проповедуешь ты.

— Мне нужен ты! — выкрикнула она.

— Тебе нужен не я. Тебе нужна свобода. Мы разводимся, Полин.

— Ты меня бросаешь?

На неё было больно смотреть. Демьян и не смотрел.

— Напиши, пожалуйста, заявление сама. Так будет проще.

Он бросал в сумку какие-то вещи, всё равно какие, первые попавшиеся под руку не глядя, скорее это был символический жест.

— Демьян, я обещаю. Нет, клянусь, — снова вцепилась в него Полина. — Я больше никогда туда не поеду. Да не нужен мне этот свинг-клуб. Я пошла от отчаяния, от обиды, потому что у тебя кто-то есть.

— У меня никого нет, — он освободился из её рук, захлопнул шкаф. — Я устал, Полина. От тебя. От нас. От себя.

Застегнул сумку. Закинул на плечо.

— Отец не даст тебе денег! — крикнула Полина вслед.

— Конечно, даст. Только с процентами. Кстати, он прекрасно знал, что тебя трахает его друг.

— Он ему больше не друг, как и твой тебе, кстати, просто деловой партнёр.

— Мой друг мне больше никто, и уж тем более никаких дел я с ним не веду. А твой отец потому резко и рванул вверх, получил протекцию и доступ в узкий круг, где делаются большие деньги, что… тебя продал, — закончил Демьян в полной тишине.

Он открыл дверь.

— Я знаю, — тихо сказала Полина. — Всегда знала. Тот урод мне сразу сказал, если я хочу помочь отцу, то перестану сопротивляться и раздвину ноги. А если ему понравится, он будет приходить ещё, и всё станет ещё лучше и у отца, и у нас с ним. Как ты узнал?

— Догадался. Кстати, презерватив ты прихватила зря. Он был в спермицидной смазке. Я предполагал, что ты попробуешь, поэтому такие и купил. И тянул время. Через десять минут сперматозоиды в презервативе гибнут, а уж после спермицида и подавно.

Она смотрела на него ненавидяще. Демьян усмехнулся.

— Позвони, если надо будет где-то расписаться, я всё подпишу, — кивнул Демьян.

— Не уходи! — рванула за ним на лестницу Полина. — Пожалуйста, Демьян!

— Пока, — бросил Демьян на ходу.

Машина даже остыть не успела. Он кинул сумку на заднее сиденье. Завёл мотор.

«Маршрут проложен, — откликнулся механический голос. — Вы подтверждаете маршрут?»

— Подтверждаю, — ответил Демьян и выключил навигатор.

Он и так знал, куда ехать.

Глава 71

— Где ты была? — голос Романовского прозвучал хрипло.

Аврора вздрогнула от неожиданности. Включила свет. У камина зажёгся торшер.

В темноте гостиной Романовский стоял спиной к наглухо задёрнутому окну. Пахло алкоголем.

— Не всё ли равно? — смотрела она, как муж прикрыл глаза от слепящего света, потёр виски.

Деловой костюм. Белоснежная рубашка. Золотые запонки, что они выбирали вместе. Усталый вид. Бокал с коньяком в руке. Романовский словно приехал не с больницы, а с важной встречи.

— Мне — нет, — ответил он.

— Встречалась с Вадимом Воскресенским, подписывала документы у адвоката, заезжала на квартиру, гуляла. Сегодня очень тёплый вечер.

— И была у него, да?

— Да, — спокойно ответила Аврора.

Романовский дёрнул головой, словно ему давит воротник. Приподнял полупустой пузатый снифтер. Аврора, смеясь, называла бокал «сфинктер». Грея напиток в руке, давая ему подышать и насытиться кислородом, её муж пил коньяк только из таких, резко сужающихся кверху, «правильных» бокалов, особенность формы которых — содержимое не прольётся, даже если бокал опрокинется.

Словно глотнул не дорогой напиток, а горькую отраву, Романовский скривился.

— Да, — повторила Аврора. — У него на заводе. Ездила поблагодарить. Это же из-за Демьяна с меня сняли обвинение.

— Поблагодарила? — усмехнулся Романовский.

— Конечно, — проигнорировала Аврора его сарказм. — О чём ты хотел со мной поговорить? Антонина Ивановна сказала, ты ждёшь меня здесь.

Он показал на кресло. Аврора села, не желая спорить по мелочам. Металлические ножки сумки стукнули о пол.